В окнах не подрагивал свет, дверь была заперта. Я решила ненадолго потревожить жильцов, спросить направление. Но что-то в нем было неприятное, мрачное, отталкивающее.
Это всего лишь дом!
После двойного стука в дверь, послышался шорох с той стороны.
- Да, деточка, - передо мной появилась старушка.
Сказать, что она выглядела жутко, - ничего не сказать. Бледная иссохшая кожа сморщилась и свисала волнами. Ее словно натянули на кости, при том явно ошиблись с размером, выбрав больше, чем требовалось. Пепельно-черные волосы, не седые, сливались с темнотой в доме. Если бы не луна, то можно было бы подумать, что их вообще нет. Впалые глаза неотрывно смотрели в мои. А улыбка оказалась неприятной, зазывающей, хитрой.
Может убежать?.. Но это ведь всего лишь старая бабка. Что она может сделать?
- Я заблудилась, не могли бы вы помочь? - спросила я с натянутой улыбкой, как можно незаметнее сглатывая подступивший ком.
Лучше бы и эта дверь захлопнулась перед моим носом.
- Заходи, дорогая, заходи, - от ее голоса мурашки побежали по позвоночнику.
Надо бежать!
Но я ведь смелая. Сильная. А это обычная бабка. Да и мне нужна помощь.
Я выдохнула и зашла внутрь.
Глава 3
На столе тускло горела свеча. Маленький огонек не подрагивал, не издавал звуков, застыл в одном положении, замерз желтоватой каплей. Свет от нее падал на деревянные стены из массивных бревен, на заваленный книгами и разными мелкими предметами стол, на небольшую кровать и на печь. В темных углах с трудом различалось множество полок, подвешенных трав, наполнивших помещение смесью разнообразных запахов. От земляного пола тянуло холодом и сыростью.
Я встала как вкопанная, осматривая единственную комнату в этом доме.
- Проходи, не задерживайся в дверях. Кушать хочешь? - спросила старушка сиплым голосом.
- Да, очень, - и мой живот жалобно заурчал в подтверждение сказанного.
Пожилая женщина указала на скамейку, расчистила стол и после начала копошиться возле печи. Она не перенесла туда свечу, не зажгла новую, делала что-то в полном мраке.
- А я, представляете, хотела выйти на дорогу, но не туда свернула, - решила я хотя бы разговором развеять полнейшую тишину.
В ответ ничего не последовало.
Мои ноги начали мерзнуть, от чего приходилось держать их на весу и периодически тереть друг о друга. Я не могла никак понять, почему пол не застелен досками. Ведь тогда было бы намного теплее. Да и сама обстановка навевала на мысль, что старушка вообще не дружит ни с каким видом удобств.
- Шла в город, а оказалась возле вашего дома, - продолжила я разбавлять своим голосом угнетающее спокойствие этого помещения. - О, спасибо.
Передо мной поставили миску с кашей, которая на вкус оказалась отвратительной. Я чуть было не выплюнула все обратно, но это выглядело бы некультурно по отношению к приютившей меня старушке.
- А можно соли?
- Нет, деточка. Закончилась.
Она расслабленно уселась напротив и посмотрела на меня, словно подгоняя, заставляя продолжить есть эту безвкусную, противную кашу.
- Ладно, - вздохнула я и начала поглощать ложка за ложкой, толком не пережевывая, сразу глотая, просто чтоб насытить изголодавшийся желудок.
- Как зовут тебя, девочка?
- Алиса, - подняла я на нее голову.
- Зачем же врать? - только через пару минут сказала та.
Старушка в это время смотрела не на меня, а куда-то возле. Я повернулась, но ничего там не обнаружила. Правда, не это насторожило, а зеленоватый блеск в ее глазах, от которого холодок пробежался по телу.
- Я… не вру, - опустила я ложку, так и не поднесенную ко рту.
- Не знаешь собственного имени, Алисандра? - сощурилась та.
- Как? - переспросила я.
Пожилая женщина нахмурилась.
- Не важно. Кушай, деточка. Набирайся сил.
А мне больше и не хотелось. В миске оставалось еще немного, но впихнуть это в себя оказалось слишком сложно.
- Все? - осведомилась старушка.
- Да, спасибо вам, - подавляя желание поморщиться, проговорила я. - Пару дней даже кроши во рту не было. Вы прям стали моей спасительницей.
Хозяйка дома усмехнулась. Она забрала посуду и снова вернулась к печи, где долго что-то делала.
- А вас? Как вас зовут?
- Миссуния, - повернула она на секунду голову.
Ну и имечко.
- Без отчества? Не могу ведь обращаться к вам просто по имени, - подалась я вперед и облокотилась о стол.
- Для тебя просто Миссуния.
- Хм, - пождала я губы. - Не могли бы вы еще показать дорогу в город? А то я что-то заблудилась.
- Никуда ты не пойдешь, - обернулась старушка.
Надеюсь, она так сказала из-за гостеприимства. Накормила, на ночь глядя не хочет отпускать.
- Держи добавку, - перед носом появилась новая порция еды.
- Я уже наелась, спасибо, - мне не хотелось больше давиться этой кашей. - Не надо так тратиться на меня.
- Это добро некуда девать. Сама такое не ем, тебя хотя бы угощу.
Странная она какая-то.
- Ну… - решила я перевести разговор в другое русло, только чтоб не пришлось снова есть кашу. - А завтра дорогу покажете?
- Нет, - тихо сказала она.
На лице старушки появилась недобрая улыбка. Я пыталась не обращать внимание, просто опустила голову и провела пальцем по столу. Но пугающее предчувствие без остановки нарастало - не спроста она себя так ведет.
- И когда сможете показать? - снова посмотрела я на старушку, вчитывающуюся в появившуюся перед ней книгу.
- Через два дня, если захочешь, - просипела она, не поднимая голову.
Почему именно два?.. Не важно, все равно для меня слишком долго. Домой надо. Не буду я столько ждать только чтоб увидеть ее вытянутый палец в какую-либо сторону.
- Знаете, не останусь у вас на ночь. Пойду все-таки, - встала я с лавочки и направилась к двери.
А той и нет. Пропала дверь. Голая стена. Цельная, словно там никогда не было проема.
Я отошла на пару шагов назад и пробежалась взглядом по всем стенам, полу, потолку, но не обнаружила ни одного возможного выхода. Замуровали. Живьем, вместе с этой старушкой, которая только один раз посмотрела на меня, а потом снова погрузилась в чтение.
Пришлось протереть глаза, помассировать виски. Не помогло.
Сошла с ума? Или у меня после пережитого настолько поехала крыша, что появились галлюцинации?
Я принялась прощупывать стену, каждый сантиметр. Меня начало колотить. Сложно понимать, что с твоим мозгом творится неладное, что глаза не видят очевидной вещи, что память начала подводить на пустом месте. Я ведь уверена - тут был выход. Был!
От этого занятия меня оторвал тихий грудной смех сзади.
- Вы дверь видите? - указала я пальцем на место пропажи.
- Деточка, - вздохнула старушка. - Я же говорила, что ты никуда не пойдешь.
Она положила что-то в свою сумку, обошла меня, застывшую с открытым ртом, и пропала. Старушка исчезла именно там, где должна быть дверь. Она всосалась в твердую вертикальную поверхность. Скрылась за ней.
Я с приумноженным рвением начала дотрагиваться до каждой частички этой стены. Снизу, сверху, по центру, в одном и во втором углу, от начала и до конца. Мне надо было обнаружить хотя бы засечку, неровность, углубление, гвоздик, ручку, дырочку. Но ничего не получалось.
Паника так и подкатывала. Она пыталась взять верх надо мной, укорениться, заставляла делать необдуманные поступки. Один из таких - бить кулаками о стену, чувствуя боль в руках. Я кричала, звала на помощь, толкала, врезалась с разгона.
- Она там была, - надрывным голосом выдавила я, падая на лавочку. - Я ведь не сумасшедшая. Не могу ей быть.
Но тогда как объяснить все это?
Я провела рукой по лицу и снова подняла взгляд на стену. На ней находилась только моя тень и ничего более. Если бы старушка не всосалась туда, то сейчас можно было бы плюнуть на память и выдвинуть вердикт - ошиблась, показалось, напутала. Но она пропала именно в том месте, где сейчас расположился мой черный застывший силуэт.
