этого дома, в окружении своих внуков.
Моё сердце оглушительно бьётся в груди, давая понять, что вот она, та самая, которую ты ждал. Это не одна из тех глупых дур, которые меня окружали на протяжении этого времени, ловя каждое моё слово, соглашаясь со всем, что я говорил. Теперь не будет зеркальных диалогов. Она будет моей, чего бы мне этого ни стоило.
Взяв два пластиковых стаканчика шампанского, я уверенно направился к ней. Она увидела меня и улыбнулась всё той же светящейся наивной, доброй и чистой улыбкой, притягивая меня сильнее и сильнее.
– С новым годом! – протянул я ей стаканчик и нежно улыбнулся.
– С новым годом тебя, Елизар! – улыбнулась она мне, принимая бокал.
– Вижу, многие о тебе вспомнили? – кивнул я на её телефон, разрывающийся от входящих сообщений.
– Да, сама удивлена этому. Обычно они вспоминают обо мне, когда им что-то нужно, а сейчас вдруг все принялись писать мне добрые слова пожеланий на новый год, – светилась, словно солнце, Арина.
– А я выключил телефон. Все самые близкие люди в этом доме, – улыбнулся я, втайне жалея, что так же не могу, как она сейчас, отвечать всем тем, кто хочет меня поблагодарить и пожелать чего-то хорошего.
– Я завидую тебе. Я никогда бы не смогла собрать стольких своих друзей в одном доме. Те, кто сейчас пишут мне, даже не пригласили меня. Я бы отмечала новый год одна с бабушкой и дедушкой, если бы не вы. Спасибо тебе большое, – пыталась перекричать громкую музыку она.
– Пожалуйста. Я рад, что в нашей большой семье появился новый человек, – сказал я и крепко её обнял.
Я почувствовал её нежный запах роз, влившийся в меня. Нежный, мягкий, лёгкий, как она сама. Так бы и не отпускал её никогда. Она такая же хрупкая, как цветок. Интересно, есть ли у этого цветка шипы?
– А теперь все пускать салют! – закричал во всё горло кто-то, и гостиную наполнил одобрительный гул.
– Даже не знал, что они это задумали, – удивлённо посмотрел я на Арину.
– Так что же сюрпризу пропадать зря?! – усмехнулась она и потянула меня за руку в сторону прихожей.
От её резкого прикосновения меня пробрала приятная дрожь. Я нежно сжал её мягкую ладонь и пошёл за ней, не сдерживая счастливой улыбки. Надеюсь, загаданное мной желание начало сбываться.
Мы накинули куртки, не имея возможности поговорить, потому что вокруг нас галдели другие, кому алкоголь в голову дал сильнее. Кто-то даже осмелился выйти на улицу в одной рубашке. Но я не стал рисковать здоровьем, хоть оно у меня и крепче, чем у многих здесь. Я держал за руку Арину, чтобы её потоком не вынесло на улицу без меня, пока она натягивала сапог. Она смеялась, глядя мне в глаза, когда кто-то неуклюже прошёл мимо всех, расталкивая толпу.
– Фуф, ну и давка! – первое, что сказала она, когда мы выбрались во двор.
Вдруг неожиданно для нас что-то светящееся, искрясь, с шипением вырвалось в небо. От испуга Арина отпрыгнула назад прямо на меня. Я успел поймать её и прижал к себе. Она, казалось, всё ещё не поняла этого или просто не была против этого. Её глаза были прикованы к огню, взметнувшемуся в небо. Раздался хлопок, и небо залили сотни разноцветных звёзд. Снова хлопок, и снова небо окрасилось в яркие цвета. Волшебство этого вечера продолжало набирать обороты. А я был всё ближе и ближе к ней, держа её нежно за талию. Я чувствовал, что между нами что-то есть. Казалось, будто мы оба были предначертаны друг другу.
Тут из окон, выходящих во двор, начала играть музыка – кто-то открыл окна и поставил на подоконник колонки музыкального центра. Это решение пришлось многим по вкусу.
– Завтра все они будут ныть под одеялом, – усмехнулась Арина, – но жизнь слишком коротка, чтобы чего-то бояться.
Она взяла меня за руку и потянула к танцующим. Я отдался во власть музыки и просто радовался празднику. На удивление, Арина хоть и была хрупкой, но танцевала она отнюдь неплохо. Было в её движениях даже что-то возбуждающее, и, заметя мой взгляд, она принялась соблазнять меня ещё сильнее. Но это длилось недолго. Арина громко засмеялась своим распутным танцам и обняла меня. Я тоже смеялся с ней, прижимая её крепко-крепко к своей груди, вдыхая её запах и надеясь, что это никогда не закончится. Кто-то достал бенгальские огни, но мы не отвлеклись на них. Мы по-прежнему стояли, обнявшись, в шумной толпе прыгающих вокруг людей.
Вокруг нас крупными хлопьями опускался снег. Толпа прыгала и пела. Где-то рядом кто-то достал бенгальские огни, и искры фонтаном летели в стороны, размывая этот серый мир. В какой-то момент я набрался смелости, чтобы поцеловать её, не опасаясь испортить то, что зародилось между нами. Я был готов, и, честное слово, мне казалось, что она тоже готова. Но я не успел.
– О, Господи! Это же моя любимая песня! – закричала она, услышав новую песню, заигравшую из дома.
– Твоя любимая? – переспросил её, злясь на лирическую песню, помешавшую мне.
– Да, это Paramore – the Only Exception. «Единственное исключение», так переводится её название. Баллада о любви! – крикнула она от счастья, что неожиданно для неё заиграла её любимая песня.
Все вокруг нас рассыпались по парочкам, и мы не стали исключением. Я смотрел в глаза счастливой Арины, которая подпевала вокалистке. Кажется, она хорошо знает текст этой английской песни. Я чувствовал, как она дрожит от счастья.
– Хотелось бы мне знать перевод этой песни, – прервал её пение я.
– В ней поётся о том человеке, которого можно назвать единственным исключением. О том, кто может разбудить в сердце любовь, – произнесла она, пристально глядя мне в глаза.
Не знаю, что за чувство взяло надо мной вверх, но я резко опустил глаза после её слов. Такое ощущение, будто она сказала это, прочитав мои мысли. Эта песня была про меня. Арина и есть моё единственное исключение.
– Очень красивая песня, – улыбнулся я ей.
Внутри меня вдруг резко стало как-то грустно и печально. Не знаю, что это было. Краски всего мира будто померкли. Будто что-то пошло не так. Мне захотелось уйти отсюда и где-нибудь побыть наедине.
– Всё в порядке? – обеспокоенно посмотрела на меня Арина.
В её глазах было то беспокойство, которого мне не хватало. Мне не хватало этого искреннего беспокойства. Я давно хотел быть с кем-то, кто будет обо мне заботиться, а я о нём. Надеюсь, таким человеком будет Арина. Я хочу, чтобы им была Арина.
– Прости,
