вперёд.
И осторожно, словно пробуя ногой ледяную воду, жалиха ступила за границу круга, очерченного волшебным порошком Наира.
***
– Все назад! – рявкнул Северянин, не оборачиваясь, сам отступая на шаг. – Оттащите их подальше!
Со свистящим звуком мана вскинула рукава своего савана, и неожиданно серые щупальца тумана обрели очертания конечностей. Теперь к Кайлу потянулось сразу шесть когтистых лап.
Наир изо всех сил пытался справиться с бившейся в истерике фрейлиной. Эл, как только понял, что преграда, удерживающая нечисть, рухнула, особо не церемонясь, потащил Соур прочь волоком, по пути прихватив и застывшую каменным изваянием Настю.
Рыжая не сопротивлялась. Наваждение прошло, но теперь она не могла отвести взгляда от того, что происходило на границе круга, так и пятилась, не сводя глаз с Кайла.
А тот взмахнул факелом перед самым носом маны. Клинок в другой его руке ловил огненные отблески.
Тварь зашипела, оскаливая клыки, раздувая ноздри. И внезапно бросилась на рыцаря, молотя всеми шестью когтистыми лапищами. Словно лопасти вертолёта замелькали в воздухе. Настя никогда не видела, чтобы кто-то двигался так быстро.
Но Кайл был ещё быстрее, он парировал все её удары сверкающим клинком. Только вот когтистые щупальца, натыкаясь на сталь, растекались белёсым туманом, чтобы тут же вновь материализоваться в смертоносное оружие. Тварь пыталась обойти Северянина, шаг за шагом оттесняя его и пробираясь дальше в круг.
Но удар факелом в лицо вынудил заманиху отступить. Бледная личина перекосилась. Кости черепа проступили сквозь кожу, тонкую, как дымка тумана. Тёмные глазницы на миг полыхнули фосфором болотных огоньков. Жалиха взвыла протяжно и жутко.
Соур прекратила попытки вырваться и снова потеряла сознание, безвольно повиснув на руках лэгиарна.
Эл бросил короткий взгляд на Настю, словно проверяя её адекватность. И, молча выхватив из костра горящую палку, двинулся к заманихе.
В тот миг, когда тварь снова попыталась атаковать Кайла, разбойник со всей силы саданул её горящим поленом по сгорбленной спине. Мана взревела, ударила с разворота, зацепила Эливерта. Тот отлетел почти к костру, но тут же вскочил, как кот, упавший на всё четыре лапы, и снова бросился в атаку.
Кайл успел рубануть мечом отвлёкшуюся на разбойника жалиху, но образовавшаяся в её иллюзорном теле брешь затянулась прямо на глазах. Эл, изловчившись, отсёк ей одну из рук, но на её месте тут же появилась новая.
Чудовище казалось неуязвимым….
Неуязвимым, но не бесплотным. Вот уже несколько раз когтистые пальцы сумели настичь оборонявшихся мужчин. Коснувшись мимолётно, мана вспарывала одежду, как скальпель хирурга, оставляя яркие алые росчерки на теле.
Казалось, этому изматывающему сражению со смертоносным туманом не будет конца, но тут Кайл и Эливерт умудрились нанести удар одновременно. Их клинки сверкнули и исчезли в молочном саване призрака, пронзив нечисть насквозь. Но сестра тумана только издала какой-то звук похожий на смешок, и лёгким облачком соскользнула со стального острия. Пасть её расплылась в насмешливой ухмылке, которой мог позавидовать даже мастер презрительных гримас Эливерт. В бледном теле зияли два сквозных отверстия, но, кажется, призрачную девицу это совсем не смущало.
И вдруг яркий-яркий, до боли в глазах, свет вспыхнул в этих прорехах, растёкся по бледному силуэту твари. Она вскинула голову к небу, и на какое-то мгновение на жутком её лице запечатлелось выражение крайнего изумления.
А потом она просто исчезла, лёгким облачком тумана растворившись в лесной тиши.
Кайл и Эливерт застыли, тяжело дыша, ещё не веря в собственную удачу.
– Вы её победили! Вы уничтожили её! – ошалело воскликнула Романова.
– Это не мы… – Эл сделал несколько шагов к костру, без сил опускаясь на землю. – Это рассвет.
Кайл уселся рядом, молча указав рукой на небо.
Настя обернулась и только теперь увидела золотые лучики восходящего светила, настойчиво пробивавшегося сквозь густые облака.
– А она больше не вернётся? – с опаской спросила Рыжая.
– Нет, пока светит солнце, – заверил атаман, глядя как Наир всё ещё безуспешно пытается привести в чувства миледи Соур, – бояться нечего.
– Ага, слабо в это верится! Ты ещё говорил, что эти твари пугливые. Не нападают, если их сам не позовёшь. А она мне робкой совсем не показалась. Бросилась на вас только так, как бешеный пёс!
– Так мы ж её и позвали, – парировал Эливерт. – Вернее не мы, а она... Вон, курица эта! Наир, что ты с ней возишься? Дай ей хорошую оплеуху – сразу подскочит!
Лэгиарн совет проигнорировал.
А Эливерт продолжил, виновато шмыгнув разбитым носом:
– К тому же она мою кровь почуяла. Когда ты меня… Сама бы она уже не ушла… от крови-то.
– Прости! – Настя опустилась рядом, разглядывая перепачканную физиономию Ворона.
Рядом Кайл молча оценивал серьёзность ссадин, оставленных на его предплечье острыми когтями заманихи.
– Да что ты! Я ж не в упрёк, – хмыкнул Эл. – Пойду я умоюсь, пожалуй. Спать мы сегодня уже не будем, ясно-понятно. Соберём пожитки и подальше отсюда двинем, лады? Кайла, вон, надо перевязать… Рыжая, тащи-ка сюда походный сундучок этой спящей гусыни! Там столько полезного… Бинты я точно видел.
– У меня свои есть, – проворчал рыцарь.
– И где их искать сейчас? – хмыкнул Эливерт, поднимаясь на ноги. – Не брезгуй – миледи Соур обидишь! Давай, Рыжая, займись нашим героем!
Атаман побрёл к ручью, Кайл попытался было тоже встать.
– И я пойду промою…
– Вот ещё, сиди! Я сама, – велела Настя таким тоном, что возражений не последовало.
Подхватила фляжку с водой, что стояла у костра, и принялась заботливо промывать раны, молясь, чтоб Северянин не заметил, как дрожат её руки.
Настя в подобных делах была дилетантом, к тому же не переносила вида крови. Но сейчас она понимала, что на этом пути видеть кровь ей придётся ещё не раз, и надо быть сильной, чтобы всегда помочь в нужную минуту. Не дело грохаться в обморок, как Соур. Кайл нуждался в помощи – и она не могла его подвести. А о своей гемофобии она подумает после, когда перевяжет раны.
Эл вернулся – отмывшись, он выглядел намного лучше. Хотя из разбитого носа и губ всё ещё сочились карминовые капли. Разбойник деловито принялся рыться в сундучке Соур, от которой по-прежнему не отходил Наир.
– Что вы делаете? Как смеете трогать мои вещи? – неожиданно подала голос фрейлина Лиэлид – весьма возмущённый голос, надо заметить.
– Ой, доброе утро! – не отвлекаясь, хмыкнул Эл. – Ну, прощения просим! Некогда было ждать вашего
