— Ого! Настоящий клан блондинов, — восхитился Миль, а Идан скупо улыбнулся.
— В клан блондинов мы бы тоже не отказались, — к костру подошли двое парней, светловолосых, высоких и тонких, только один из них был улыбчивым, а второй в полумраке пещеры выглядел бледным, как мертвец. — Я Бойд, это Дуфф, — представился говорящий. Дуфф молча кивнул.
Вела оценила желающих быстрым взглядом, потом ещё более быстрым переглянулась с девчонками.
— Хорошо. Наш клан готов.
Миль спрыгнул с камня и приблизился к Руте.
— Как насчёт тебя, рыжуля?
— Нас трое, — не растерялась она. — Я Рута, это Кази и мой брат Тайко.
Взглянув на Тайко, Миль сделал шаг назад и оглянулся на Идана. Тот с прищуром смотрел то на одного, то на другого, но кивком дал понять, что согласен.
— А как мы назовёмся? Можно было бы кланом брюнетов, но кое-кто выбивается, — хихикнул Миль.
— Можно было бы кланом умников, но кое-кто выбивается, — парировала Рута, и у Миля отвисла челюсть.
— Эй, Идан, ты это слышал? Она только что назвала меня дураком!
— А я говорила о тебе?
Идан улыбнулся и посмотрел на неё.
У Руты чуть не подогнулись колени, и она вцепилась в локоть Кази. Раньше, когда она шла по канату, то молилась богу ветра, когда спрыгивала с трапеции и, кувыркаясь в воздухе, летела вниз, молилась богу земли, а когда опаздывала на представление — богу времени. Но она не знала, какому богу молиться, чтобы не свалиться в обморок при виде ослепительной улыбки. Разве что это сам бог улыбок сидел перед ней.
— Ты только что сдал себя с потрохами, Миль, — засмеялся парень.
— Мы хотим в клан умников, — к костру вышли худощавый парень в очках и девушка маленького роста. — Это Гойка, я Ель. Мы из Речного Дола.
— Не знал, что в Речном Доле есть библиотеки, — подразнил Миль. — Что ж, если никто не против, клан умников в сборе. Какие еще будут кланы? Клан толстяков? Клан тощих?
— Клан сильных, — громыхнул чей-то бас. Это Арти со своей шайкой вышел к костру из тьмы пещеры. — Эй, Тайко, не хочешь присоединиться?
Тайко помотал головой.
— Спасибо, Арти, но он уже в клане умников, — сказала Рута, когда Арти приблизился. Он посмотрел на неё, как кот на мышь, потом на Тайко и, видимо, решил не связываться.
— Тогда вы принимаете к себе ещё двоих, — распорядился Миль, и теперь уже всем стало ясно, кто здесь больше всех рвётся к власти.
— Ладно, — буркнул Арти без особой радости. — Столичные куколки с нами.
Девушки, Нара и Селма, пришедшие из Дергдунума, приблизились, вызывающе глядя на Арти. Оставалось только догадываться, кто из них кого первым возьмёт за горло.
— Ну что, расходимся? — потёр ладони Миль.
— Да, — наконец подал голос Идан. — Надо всем найти себе пещеры. Только не заблудитесь. Не советую уходить далеко, — он поднялся с валуна и взял мешок. — Выберете своего представителя, и пусть совет соберётся здесь у костра и решит, что и как. Печати начнём снимать завтра. Я присмотрю для этого отдельную пещеру.
Рута сжала руку Кази так сильно, что та всхлипнула. Уже завтра магия выйдет на волю. Магия каждого из здесь присутствующих. Не значит ли это, что пещерам грозит разрушение? Ведь они ещё не умеют контролировать свои силы.
Но страх разрушения сильно проигрывал возбуждению, которое заставляло Руту вздрагивать всем телом при мысли о завтрашнем дне.
5. Маг открывает в себе силу и обретает магию
Идан выбрал для снятия печати небольшой закуток в узкой пещерке. Там обустроили деревянную лавку и разожгли огонь в каменной нише. Рядом на относительно ровной плите лежал железный инструмент, не внушающий никакого доверия, а ещё толстая верёвка. Тут же стояли склянки с жидкостью и порошками, кувшин с водой. В целом атмосфера соответствовала мрачному настроению Руты. Вверить свою магию какому-то мальчишке было чистым безумием, но отказываться, во-первых, было поздно, она же уже вошла и смотрела в потемневшие зелёные глаза, а во-вторых, жажда магии пересиливала любые попытки разума направить Руту на поиски другого, более безопасного пути.
— Как это… Как это будет? — выравнивая дыхание, спросила она.
Идан взял в руку железяку. Она напоминала не то чтобы оружие, а скорее кочергу для камина с круглым железным набалдашником на рукоятке.
Он протянул её Руте.
— Ты прочтёшь клятву и опустишь меч тупым концом в огонь. Потом ляжешь на лавку, и я коснусь печати. Будет немного больно, словно ты коснулась горящих углей и сразу одёрнула руку. Потом я присыплю рану порошком, и всё.
У Руты нервы принялись сматываться в тугой клубок. Причём в животе.
— А каким порошком?
— Корень аира, базилик, что-то там ещё. Я не силён в растениях, но травник сказал, что снимает боль и воспаление.
— Это хорошо. А ты ведь никогда не делал этого раньше?
— Нет. Мне рассказывал брат.
— У тебя есть брат?
— Да, а что? — прищурился Идан.
— Ничего, просто это очень большая редкость, два мага в одной семье.
— Ты сказала, что Тайко твой брат.
— Да. Честно говоря, я думала, у нас уникальный случай, — улыбнулась Рута. И зачем она только завела этот разговор? Нужно было сменить тему. — А кто же снимет печать тебе?
— Если будешь хорошо себя вести, то могу доверить это дело тебе, — усмехнулся Идан.
Комок в животе подпрыгнул.
— Ладно.
Рута повернулась к огню. Сделала глубокий вдох, медленный выдох и начала читать клятву по памяти.
«Клянусь всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, письменное обязательство: считать Главу светлой школы наравне с моими родителями, почитать его, верить ему, идти за ним.
Воздерживаться от причинения всякого вреда и несправедливости, не использовать магию в дуэлях и драках.
Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свою магию. В какой бы дом я ни вошла, я войду туда, будучи далека от всякого неправедного и пагубного.
Что бы я ни увидела или ни услышала касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной.
Мне, нерушимо выполняющей клятву, да будет дано счастье в жизни и в магии, слава у всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому во благо людей, во имя мира, во славу богов».
— Раздевайся, — буднично произнёс Идан.
Рута нахмурилась. Да что он себе позволяет!
— Что?
— Где у тебя печать?
— Там, — она подняла руку и согнула её в локте, коснувшись лопатки.
— И как я, по-твоему, коснусь её, когда ты в одежде?
— Да, ты прав, — сказала она, садясь на лавку.
Идан и не думал отворачиваться.
Тогда она встала, обошла лавку, села к Идану спиной, сняла рубашку и, прижав её к груди, легла на живот.
— Обхвати лавку руками, сцепи их крепко. Если боишься, что не выдержишь, могу привязать.
— Выдержу, — буркнула Рута, отворачиваясь.
Она сжала челюсти и зажмурила глаза.
Боль пронзила. Девушка хотела уже закричать, но сразу за ней пришёл лёгкий холодок, и боль поутихла. Рута всё ещё лежала, прислушиваясь, не вырвется ли сейчас из её тела мощным потоком магия, не побежит ли по венам горячая кровь, не замерцает ли воздух вокруг.
— Всё нормально? — спросил Идан.
— Да, нормально, — ответила Рута, села на лавке, нацепила рубашку.
— Сделаешь это?
— Что?
— Снимешь мою печать?
— О… да, конечно, давай.
Идан, глядя на очаг, прошептал слова клятвы и сунул меч в огонь, потом снял рубашку.
Рута отвела взгляд и пялилась на раскалившийся набалдашник, пока парень не занял положенное место.
— Привязать тебя? — решила подколоть его Рута.
— Смеёшься? — хихикнул Идан. — Похоже, не так уж это и больно, раз ты уже можешь шутить.
— Сейчас узнаешь, — она взялась толстой тряпкой за железо и зачерпнула в мешке серый порошок.
