отплевываясь и отряхиваясь, выбрались из кучи снега, переглянулись и рассмеялись. Смех снял напряжение, повисшее между нами после злополучного поцелуя.
Я пригласила огненного чародея в дом, скинула шубу и сапоги, сбегала наверх и переоделась в домашнее платье. Арнарий, когда я спустилась, бродил по первому этажу, все рассматривая. Иногда касался какой-то вещи вроде моей любимой кружки, оставленной возле огня, или проводил пальцами по корешкам книг.
– Располагайся, чувствуй себя, как дома, отдыхай. Ритуал поиска проведем в полночь.
– А как ты…
– Так, Арнарий, давай договоримся. Я делаю, а ты доверяешь и не спрашиваешь, что зачем и как. И… не мешаешь, – заявила я и отправилась к столу с ингредиентами, призывая свой гримуар.
Ох, бабуля бы мне всыпала, узнав, зелье для какого ритуала я собираюсь создавать. Но на что не решишься ради мужчины, что тронул мое сердце?
В котелок полетели травы, я зашептала заклинания, полностью погрузившись в ворожбу. Изредка выныривая, краем глаза отмечала, что Арнарий куда-то выходит, что-то носит, делает магические пассы руками… И дом отзывается, поскрипывает в ответ. В какой-то момент я так удивилась и заслушалась, что чуть зелье не выкипело.
До позднего вечера я возилась с эликсиром, а когда набрала его в флакон, остальное сразу же из котла испарилось. Значит, правильно все сделано. Зелье трудоемкое, с редкими ингредиентами, защищает ведьм от любых глупостей. Вернее, позволяет их сделать в должной мере.
– Ужинать будем? – поинтересовался Арнарий, когда я бережно завинчивала флакон.
– Сейчас руки вымою и займусь приготовлением, – пообещала я и бросилась на кухню, а там… накрытый стол с невероятно ароматной похлебкой, от которой побежали слюнки, и горячий пирог.
Не успев осознать происходящее, охнула. Сделала шаг в сторону и снова удивилась. Пол уже не скрипит, а стекло на окне, треснувшее сотню лет назад, стало целым.
– Слушай, Ар, – сократила я его имя, – а ты домовым не хочешь к одной ведьме устроиться? Мне вечно некогда заняться домом, а тут… какие-то три часа и… его не узнать!
Огненный чародей рассмеялся и разлил по тарелкам похлебку.
– Руки-то вымой, – напомнил он, зачем я вообще сюда шла.
– Ой!
За ужином я по-настоящему наслаждалась едой, смеялась над шутками Арнария и немножко беспокоилась за так и не появившуюся Еву.
После отправилась убирать стол, за которым варила зелья. Расставляла в нужном и правильном порядке заготовки, флаконы и банки с травами, а потом поднялась наверх принимать ванну. Перед ритуалом необходимо привести и себя, и главное – мысли, в порядок.
* * *
Когда до полуночи оставалось три часа, я спустилась и обнаружила, что Арнарий ставит в моей гостиной елку. То, что он ее добыл только-только в лесу, было понятно по каплям растаявшего снега на мохнатых ветках. Я вдохнула запах хвои, улыбнулась. Арнарий уже успел украсить ель магическими шарами и звездами, и теперь по дому плыл аромат чуда.
– Ледяная Полночь через три часа, а у тебя даже праздничного дерева нет, – заявил он, заметив меня.
– Спасибо за подарок.
Арнарий улыбнулся и подошел ближе.
– Нам пора идти, – тихо сказала я, пытаясь переключиться с мыслей о том, каково это – украшать елку, которую сколько живу в лесу, никогда в дом не ставила, в компании огненного чародея, и перейти на более серьезные, связанные с ритуалом.
Впрочем, Ар кивнул и быстро собрался, и мы покинули дом.
Ночной лес был тих и прекрасен. Деревья в снегу завораживали величием, а над головой искрило столько звезд… Будто незадачливый волшебник высыпал их своей шляпы, удивился красоте, да так и оставил, чтобы они украшали собой мир.
Я отпустила силу, позволяя метели убрать с нашего пути сугробы. Она покружила и вернулась ко мне, слегка обсыпала серебром шубу, растаяла на щеках.
Арнарий молчал, но с любопытством посматривал на творящуюся вокруг ворожбу. Иногда и не нужно создавать сказку, она совсем рядом. Чуть подправить, добавить серебра и улыбку… И мужчину, который стоит рядом, готовый защитить, помочь, поддержать… Бесконечно восхищенный тем, что ты такая, какая есть.
Снег поскрипывал, делился событиями, случившимися в лесу за день. Сплетничал о белках, разыскивающих шишки, рассказывал, как зайцу удалось спрятаться от лисы, как сладко спится каждому дереву и кусту, укрытому под белым покровом. Ветра не было, но я знала, что где-то вдали он плетет кружево совсем других историй.
Так мы с Арнарием и добрались до заветной поляны. Я очертила защитный круг, призвала силу, поднимая снег… Он таял и сыпался алмазами, сверкая не хуже звезд на небе.
– Что за ритуал не скажешь? – поинтересовался чародей, когда я скинула шубу, а потом и сапожки, оставаясь в легком белоснежном платье.
– Единственный, который позволит найти твою суженую, а вместе с ней и фамильяра, – отозвалась я.
Затем протянула руку к Арнарию, взяла каплю его крови, добавила в зелье. Оно вспыхнуло, замерцало серебром еще ярче. Я сделала глоток и шагнула в круг.
– Ты…
– Не замерзну, – отозвалась, улыбаясь. – Я же снежная ведьма…
Ветер налетел, заиграл свою песню, сотворенную звоном льда на реке и шепотом снега. Арнарий услышал, замер и даже растерялся. Эх, господин огненный чародей, да вы, кажется, никогда не сталкивались с ведьминскими ритуалами!
Улыбаясь этой мысли, закружилась по поляне, чувствуя, как на каждое движение отзывается и ветер, и снег, и моя сила… Есть на свете те, что требуют отдать очень много, когда их призываешь. Силы древние, могучие, способные на невозможное… Хотя бабушка не раз говорила, что на невозможное способно лишь любящее сердце.
Я танцевала, призывая самую древнюю колдунью – Матушку Зиму. Отдавала ей жар сердца, мечты и надежды, силу… Когда защитный круг стал полупрозрачным куполом, а Арнарий явно догадался, что именно я задумала, и рванул ко мне… было поздно. Моя магия плескалась вокруг, кружила метелью, творила волшебство… А затем осыпалась серебром, и в кругу под куполом нас уже было двое.
Матушка Зима, перед которой я склонилась почти до земли, прося выслушать, казалась неживой. Говорят, ее белоснежное платье соткано из магии звезд, а камни на венце – и есть сами звезды.
– Здравствуй, смелое и отчаянное дитя, – услышала я голос.
Он звенел хрусталем, отзывался эхом по макушкам деревьев.
– Здравствуй, Матушка Зима.
Говорят, только мы, снежные дети, наделенные каплей особой силы, и можем призывать могучую богиню, прося о помощи.
Ее лицо – нежное и чистое, светлое… хоть и кажется присыпанным серебром. Фигура, закутанная в белоснежные наряд, расшитый дивными узорами, из которых рождаются метели, ладная и величавая. Волосы, словно иней на ветках, сверкают и стекают серебром… И лишь глаза,
