нее, словно на пустое место, повернулся спиной и приложил окровавленную тряпку к боку. Аля почувствовала себя идиоткой. Потом наконец разглядела, что у него распорот бок и длинная рваная рана тянется чуть ниже ребер за спину, и ахнула от испуга, зажимая ладонями рот.
Парень мгновенно обернулся, сурово взглянул на нее, и она почувствовала себя еще большей идиоткой. Потом очнулась - ему же нужна помощь. Такую рану надо шить! Но прежде обработать, мало ли какая могла попасть инфекция. Обязательно нужен антисептик. И анальгетик, и антибиотики.
Она, правда, только в кино видела, как обрабатывают раны, но если нужно... Аля невольно заозиралась по сторонам и только открыла рот, чтобы предложить свою помощь, как полог шатра резко взлетел, а она инстинктивно шарахнулась в сторону.
***
Тэмиру сейчас было не до нее. Если честно, он вообще не знал, что с ней делать. Но девушку уже привели в его шатер, и, наверное, так было лучше. Во всяком случае, здесь Дер-Чи до нее не доберется.
Вблизи она была даже еще красивее, чем казалась издали. Тэмир думал - размалевали для тоя, но нет, это были ее природные краски. Белая кожа, яркие, как кровь, губы и большие влажные серые глаза. Такие же глаза были у его матери.
Девушка испуганно косилась по сторонам. Тэмир отвернулся, чтобы не пугать ее еще больше, и занялся раной. Только стал обтирать кровь, в шатер влетел Дава, один из четырех его близких друзей.
Влетел и замер на пороге, кося глазом на девушку.
- О, тебе уже привели твой трофей?! Не знал, прости.
- Заткнись лучше и помоги, я сзади не вижу.
- О, ну конечно, у тебя же нет глаз на затылке! Хотя я иногда забываю об этом.
- Хватить трепать языком. Помогаешь - помоги, если нет, я справлюсь сам, - проговорил Тэмир, глядя на Дава.
Тот дернул шеей, неловко покосившись на девушку, и пошел к нему, ступая вразвалочку и косолапя. Подошел, стал осматривать рану и пробубнил:
- Промыть надо. И заштопать. И я бы ханского шамана позвал, заговорить рану, мало ли чем острие копья могло быть смазано.
- Обойдемся без шамана, - сказал Тэмир и показал на широкую чарку, в которую он заранее налил немного арака.
Дава чертыхнулся.
- Сляжешь же, ненормальный. Вот Дер-Чи обрадуется!
- Не слягу, - сквозь зубы процедил Тэмир, пока Дава заливал огненной водой рану на боку.
А тот промыл рану, тщательно осмотрел. Потом сказал:
- Лучше, чем я думал. Ты везучий. Но зашить надо.
- Не надо, будет мешать.
- Ну хоть перевязать!
- Не надо, так быстрее затянется.
- Ну ты... Черт с тобой, сейчас принесу снадобье моей бабки. Намажешь.
- Неси, давай.
Дава обтер руки и вышел из шатра, украдкой косясь на застывшую в углу испуганную девушку. Тэмир сам старался меньше на нее смотреть, чтобы лишний раз не смущать. Все-таки она слишком красивая.
Через несколько минут Дава вернулся.
- Вот, принес, - сказал, морща нос. - Я не знаю, что моя бабка сюда мешает, то ли волчий жир и помет тушканчиков, то ли мочу волка и... Воняет страшно, но от этого снадобья на мне все сразу как на собаке заживает.
Зачерпнул пальцами и тут же протянул, отворачиваясь:
- Фуууу!
А потом искоса взглянул на девушку и добавил, подкашливая:
- Как ты теперь э... Твой трофей тебя не выгонит из шатра?
- Мажь, давай, - вяло огрызнулся Тэмир.
Он уже устал от всего этого и хотел есть. И надо было накормить девушку.
***
Тот воин, вошедший в шатер, был невысокий и коренастый. Настоящий степняк. Лицо круглое, улыбчивый, у него еще росли такие усики, молодой, наверное. Он говорил что-то и стал осматривать рану.
Все эти кровавые тряпки, запах спиртного, запах крови.
Потом этот круглолицый вышел и вернулся с какой-то плошкой. И опять занялся раной. Аля забилась в самую дальнюю часть шатра и оттуда с ужасом смотрела, что они творят в антисанитарных условиях, и ей становилось дурно. Самой хотелось кричать. Казалось, это должно быть очень больно, но тот парень молча терпел, даже в лице не изменился. Только один раз она встретилась с ним взглядом.
У него были большие серые с желтизной глаза. И взгляд такой, что...
Она не выдержала, опустила голову. А потом вообще стала осматриваться, не решаясь больше на него смотреть. Глаза уже давно привыкли к полумраку, царившему в шатре, и теперь она видела гораздо лучше. В стороне от входа лежало его оружие и небрежно брошенный сверху доспех, похожий на античный панцирь.
Зачем он снял его перед боем? Зачем было так рисковать? Вспомнила сейчас, как тот другой летел на него с копьем, и невольно передернулась. Но Аля уже поняла, что это необычный человек.
А еще она понемногу стала догадываться, зачем ее привели сюда. Ведь если сопоставить все, получалось, что она приз, за который он дрался и победил. И теперь она его собственность? Все внутри восставало против!
Там, на ристалище, кричали: «Цом! Цом!». Аля не знала, что это значит. Но сейчас, когда державший ее в тисках страх немного прошел, она поневоле стала задумываться - а что же с ней дальше будет?
Наконец круглолицый вышел, сказав что-то на прощание. Дернулось полотнище полога и опустилось, отрезав их от внешнего мира. Она осталась в шатре наедине с победителем.
Сразу повисло напряжение. Чего ждать?
Парень встал со своего места, а она невольно дернулась. Потом замерла, глядя перед собой. Но он даже не взглянул в ее сторону, подобрал кровавые тряпки с земли и как был, в одних штанах и босой, вышел наружу. А ей вдруг стало страшно одной.
Как в первый миг своего попадания. Мгновенно сгустился сумрак, шорохи поползли отовсюду, звуки, шаги снаружи, ржание, лай... Хохот. Страшно!
Но вот полотнище полога снова дернулось. На пороге возник он. У него в руках было две миски. Одну он положил на низенький плетеный столик, с другой ушел в дальний конец шатра и начал есть. До этого момента Аля не чувствовала голода, а тут прямо живот подвело. Но это же надо было встать с места, а она не хотела привлекать к себе лишнее внимание.
И тут он вдруг перестал есть и вскинул на нее тяжелый взгляд.
Аля так и застыла, боясь дохнуть. А он встал, взял со столика вторую миску. Подошел, присел на корточки и протянул ей:
- Йе!
