После вымотавшего все нервы дня Ольге приснилось, как её ласкает Хастад. Его грубая шершавая ладонь, едва касаясь кожи, скользит по её животу ниже, ещё ниже... Оля сладко стонет и тянется к великану за поцелуем, ей не терпится перейти от прелюдий к занятию любовью. И почему Хастад столько внимания уделяет предварительным ласкам? Знает ведь, что она заводится с пол-оборота.
«Вж-ж-ж», – завибрировал будильник на запястье.
Ольга открывает глаза и видит пожелтевший от времени натяжной потолок, слышит навязчивый запах лекарств, которым в квартире пропитались даже стены.
Кошмар.
Она снова проснулась в этот кошмар. Хастада больше нет. Зря тело ждёт мужских ласк.
Перед глазами у Оли возник образ великана. Момент прощания.
Вот Хастад целует ее. Потом вздрагивает, как от удара сзади. Торопливо отстраняется и толкает Олю вниз, в подполье. На его губах выступает кровь. Люк подполья с хлопком закрывается. Темнота.
Оля с иронией подумала, что их с Хасом жизнь до сих пор протекает в кромешной тьме.
***
Хас старался вести себя тихо, но в душе лелеял мечту о смерти. Хоть мама и не упрекала его, что он сдался, Хас знал: он – обуза для неё. Без него она сможет начать новую жизнь, сбежать от этого противного Демида.
Особенно неловко Хас чувствовал себя во время ванных процедур. Раньше его всегда мыл папа, а показываться голым перед мамой он стеснялся. Он ведь уже большой, а помыть себя не в состоянии. Скорее бы избавиться от этих неловкостей.
***
В момент, когда Ольга уже готова была сложить с себя обязанности сиделки и сбежать в никуда, у Ирины Сергеевны случился третий, последний инсульт. Накануне она перенервничала из-за призраков, которых видела у себя над постелью. Она сказала, что бестелесные сущности всю ночь стояли у неё над душой и не давали спать.
Утром, во время завтрака, бабушке стало плохо, и Ольга вызвала скорую. По дороге в больницу Ирина Сергеевна скончалась.
После полугода кошмара Ольга почувствовала облегчение. Больше не будет старушачьего ворчания, обвинений, вонючих подгузников и лекарств по часам.
Хотя бабушка умерла в больнице, в квартиру, где она жила, приехали Демид и его мама, которую Ольга до этого дня не видела.
Маму звали Илона Дмитриевна, и она всё ещё служила в армии. С Ириной Сергеевной за все полгода, что Ольга жила здесь, Илона разговаривала только раз, и то по видеосвязи. Такие порядки у служивых: минимум эмоций и привязанностей. Удивительно, что Демид хотя бы раз в месяц навещал бабушку.
Ольгу подробно расспросили о последних месяцах жизни Ирины Сергеевны, затем помянули усопшую крепкой настойкой и переключились на организацию похорон.
***
Демид разрешил Ольге остаться жить в квартире бабушки и даже устроил её на новую работу: менеджером в ритуальных услугах.
Сама Ольга хотела работать удалённо, чтобы всё время находиться с Хасом, но Демид недвусмысленно намекнул ей, что в этой квартире она живёт на его условиях.
Хозяином ритуального бюро оказался очередной приятель Демида. Нетрудно догадаться, что оклад на новой работе тоже был минимальный.
– Но как я буду платить аренду с такой зарплатой? – возмутилась Ольга.
– Можешь платить только за коммуналку, – великодушно разрешил Демид.
– Я не понимаю, зачем ты это делаешь. Совсем не понимаю… – огорчённо склонила она голову. – Моего оклада едва хватает на еду. У Хаса нет даже зимней обуви, потому что у меня банально не хватает денег.
– Он инвалид, да к тому же ещё наполовину великан. Пусть сидит дома и не привлекает к себе внимания, – ничуть не усовестился Демид.
– В том-то и дело, что инвалид! Ему нужен постоянный уход и ежегодные курсы реабилитации, а на это у меня теперь нет ни времени, ни денег.
– Как раз с лечением я могу помочь. Отдай мальчика в интернат. Это специальное учреждение для таких, как он.
Ольга побагровела от злости.
– Нет, – сквозь зубы процедила она.
– Вот видишь, ты сама противишься, – почти пропел он. – А могла бы освободиться от этого бремени.
– Чего ты добиваешься своими условиями? – спросила Ольга.
– Я, что, похож на человека, которому от тебя что-то надо? Ольга, дорогая, с тебя нечего взять, – усмехнулся Демид и ушёл.
Он всегда являлся без предупреждения. И хотя он открыто никого не обижал, Ольга почти ненавидела его, еле сдерживалась, чтобы не броситься когтями ему в глаза. В этот раз ей пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы сдержаться. Увы, она не в том положении, чтобы диктовать условия. Но когда-нибудь она перестанет от него зависеть. Она себе это обещает.
С Хастадом всё было по-другому. Один намёк – и великан добывал ей всё, что она хотела. С ним Ольга чувствовала себя любимой, особенной.
Демид же определил её как женщину, с которой «нечего взять». И к лучшему. Она недолюбливает мужчин. И лучше бы ей не привлекать лишнего внимания.
Ей уже исполнилось тридцать пять. Скоро наступит тот возраст, когда организм перестанет хотеть мужских ласк, а лицо покроется морщинками. Скорей бы, не то одиночество сводит с ума.
***
Дурные предчувствия не даром терзали Ольгу. Последствия перехода на дистанционную работу не заставили себя ждать.
Однажды, вернувшись с работы, Ольга обнаружила Хаса на полу кухни. Рядом с мальчиком лежал окровавленный нож.
– Хас! – в ужасе вскрикнула она и бросилась к сыну.
Он был жив и даже в сознании. Его руки ниже локтей были исполосованы вдоль вен. К счастью, ему не хватило сил оставить глубокие порезы.
Крови вытекло достаточно, чтобы напугать Ольгу, но мало, чтобы навредить здоровью. Хас, как ни пытался, не сумел совладать с ножом. Рукоять выскальзывала из пальцев, тело от волнения свело судорогой, и суицид не удался. От отчаяния Хас просто лежал на полу и плакал.
– Ты что наделал? – почти крича, спросила Ольга.
Она обработала и перевязала царапины Хаса и посадила его перед собой в кресло для серьёзного разговора.
– Рассказывай, что на тебя нашло? – уже более спокойным тоном обратилась она к сыну.
– Без меня тебе будет лучше, – буркнул себе под нос он, но Ольга его услышала.
– Это не так, Хас. Ты единственный в этом мире, кого я люблю. Я живу ради тебя. Если тебя не станет, для кого мне жить? – её глаза наполнились слезами.
– Ма-а… – жалобно протянул он.
– Я очень люблю тебя. Пожалуйста, не оставляй меня, – попросила она и обняла сына.
– Давай умрём вместе и встретимся с папой? – предложил Хас. – Нам же так плохо без него…
– Мы обязательно встретимся с ним, когда придёт время. Не торопи события. Всё самое лучшее у тебя ещё впереди. Обещаю.
– Ма? А ты можешь меня побрить налысо? – спросил он.
– Зачем? – удивилась Ольга.
– Ну, я не хочу быть похожим на людей. Люди убили папу.
– Хас, ты похож не на всех людей, а на меня, – ответила она.
– Прости, – сказал он и его губы задрожали, предвещая слёзы, – просто мне так плохо без папы... Так не хочется верить, что его больше нет.
– Мне тоже его не хватает, – сказала Оля и обняла сына.
– Тебе он снится? – спросил Хас об отце.
– Да.
– Ты странно стонешь во сне, – сказал он. – Я так и подумал, что это папа тебе снится.
Ольга почувствовала, что краснеет. Хас слышал, как она занималась любовью с Хастадом во сне. Стыдно-то как…
Они с Хасом спят на одном двухместном диване. Что Хас видел и слышал? Нередко Ольга испытывала оргазм, настолько реалистичными были её сны. Утром она терялась и не могла понять, что реальнее: эта жизнь или её сны. И, главное, во снах она была рядом с живым Хастадом.
Чтобы не углубляться в щекотливую тему, Ольга спросила у сына:
– А тебе папа снится?
– Иногда, – ответил Хас. – Мы играем в баскетбол, только уже не у лесного домика, а на настоящей игровой площадке.
– Здорово, – улыбнулась Ольга. – А давай сделаем всё, чтобы ты смог осуществить свою мечту? М? Я помогу чем смогу. Только мне нужно, чтобы и ты старался изо всех сил.
