меня под локоть.
Я постучала, продолжая недоумевать.
Открыли мне почти сразу. Во взгляде Ару был вопрос. Мерпус боднул меря обеими головами сразу, и я упала в объятия учителя.
— Что случилось? — насторожился он, поглаживая розовые пряди.
Пришлось объяснить:
— Мерпус привёл меня сюда.
Демон в это время вошёл в комнату и устроился на диване, выжидающе глядя на нас. Ару закрыл дверь и ражал руки. Мы смотрели на Мерпуса, а он смотрел на нас.
Я торопливо начала рассказывать:
— Когда я пришла, в комнате вместе с ним была борзая Троя Эттвуда. Но затем она убежала. А Мерпус сначала попытался залезть ко мне под воротник, а затем привёл сюда.
— Попытался залезть под воротник, а затем привёл сюда… — задумчиво повторил Ару.
Я развела руками:
— Знаю, что мы подпитывали его совсем недавно.
— И наверное, дело, не в этом, — заключил учитель. — Гейс передала тебе какое-то послание? Хочешь поговорить?
Демон просиял и поспешно согласился:
— Пусу-пусу!
— Мера-мера!
— Поговорить? — удивленно переспросила я.
Ару тут же усадил меня на диван. После этого он тоже сел и притянул меня к себе, магически удлиняя цепочку медальона.
— Придется немного потерпеть, — напомнил учитель, и я кивнула.
Он соединил оба медальона, и я зажмурилась. Внутри стало горячо, а затем демон коснулся метки, и жар начал расползаться по коже. Я вздрогнула, и Ару провёл пальцами по розовой пряди, которая лежала у меня на плече. Успокоить пытается… Приятно.
А затем внутри своего сознания я ощутила ещё два. Точнее, одно, но двойное, и это было так странно, что я на какой-то миг забыла, как дышать.
— Вдох, — раздался над ухом голос Ару. — Сейчас привыкнешь. Мерпус, поторопись, без снотворного твоей хозяйке тяжело.
На самом деле, демон не совсем разговаривал. Скорее передавал картины, изредка сопровождая их словами.
Борзая и правда принесла весть от Эттвуда. Оказалось, тот нашёл что-то странное при обыске лавки гробовщика, и хотел показать это нам прежде чем доложит начальству. Так что после ужина нас будут ждать в доме Эттвудов.
Ещё в прошлый раз мы обнаружили, что при соединении ядер мой учитель тоже может разговаривать с демоном. И теперь я слышала в своей голове голос Ару:
“Мы поняли тебя. Придем. Передай остальным сейчас”.
Я ощутила, как Мерпус перекликается с другими демонами. А еще — что на фоне всего этого моего огненного питомца терзает… чувство вины?
“Мерпус, — обратилась я к демону. — Что случилось?”
Чувство вины стало еще более острым.
“Говори”, —риказал ему Ару.
К моему удивлению, Мерпус послушался. Мое сознание снова напомнил ряд разрозненных картин, от которых щеки начали гореть сильнее, чем остальное тело. В следующий миг демон поспешно выполз из-под моего воротника и растекся по дивану огненной лужицей, стремительно отращивая лапы, крылья, хвост, уши… и две пары виноватых глаз. Ару разжал руку и разорвал соединение ядер. Меня затрясло уже от холода. Учитель вернул цепочке обычную длину и осторожно произнес:
— Ничего страшного не произошло. Я сделал тебе предложение на Совете Центральных Земель, все давно уже знают…
Конечно, в чем-то он был прав. Но я не рассчитывала, что Мерпусу понравится красавица борзая, и по большом секрету он расскажет ей… Точнее, если бы он только рассказал! Но демон слил своей новой подружке воспоминание об одном из наших поцелуев, и не самом невинном. И Гейс, как истинная женщина, не смогла не поделиться этим в “общей сети”, пока Мерпус гулял по крышам.
Я накрыла ладонями пылающие щеки и уткнулась в грудь своего учителя. Кажется, при следующей встрече с Эттвудами мне предстоит сгореть со стыда.
Ару словно прочитал мои мысли и сказал:
— И сегодня нам идти в их дом.
Я застонала. Чуткие пальцы побежали оп розовым волосам, успокаивая меня и навевая умиротворение.
— Может, вы пойдете туда один? — с надеждой прошептала я.
— Во-первых, никаких “вы”. Меня зовут Рой. Во-вторых, это твой демон и приглашение передали тебе.
— Рой, пожалуйста…
Но мои просьбы привели только к тому, что меня принялись активнее утешать. Мерпус, пользуясь случаем, удрал через окно во избежание нагоняя. Правда, к тому времени, как я встала с дивана, чтобы отправиться к себе, я на него уже не сердилась. Почти…
С пылающими щеками я распахнула дверь и едва не столкнулась нос к носу с Юлиусом Ару. И он был не один.
Стоило Ару-старшему увидеть растрепанную и раскрасневшуюся меня, как его лицо перекосило. Я невольно отпрянула, и учитель тут же оказался за моим плечом. От этого стало легче. А за спиной моего будущего свекра стоял Никодемус Хейг.
Оба выдавили приветствия, и Ару ответил им тем же. А затем спросил у своего отца:
— Что вы здесь делаете?
Тот дернул уголком губ и раздраженно ответил:
— Что, мне уже нельзя навещать собственного сына? Кроме того, Варго доложил, что твоя… практикантка не приняла приглашение Никодемуса. Так что я взял на себя труд способствовать примирению родов.
Последние слова он почти прорычал. Я отступила, и учитель поймал мою руку. Я видела, что он борется с желанием выставить за дверь Хейга. Но, разумеется, сделать это было нельзя, и Ару процедил:
— Проходите. Чаю не предложу.
Напряжение витало в воздухе. Мы устроились на диване, и учитель по-прежнему не выпускал мою ладонь. Гости расположились в креслах напротив. Юлиус Ару придирчиво осмотрел сначала меня, а затем сына, будто искал следы совершенного преступления. И, конечно же, замечал мелочи вроде небрежно застегнутых воротников, выбившихся из хвоста волнистых прядей и моих пылающих щек.
Рой ответил ему ироничным взглядом и спросил:
— Что такое?
— Надеюсь, у тебя хватит ума не трогать эту девицу, — многозначительно произнес Ару-страший. — Твоя интрижка быстро забудется, когда ты образумишься. Но бастард из рода Суру будет клеймом на твоей репутации.
При этих словах учитель стиснул мою руку до боли. В его глазах сверкнуло бешенство. Его отец знал слабые места своего сына… Или правда не понимал, насколько тот привязан ко мне. Но я отметила, что реакция Роя неприятно удивила Ару-старшего. А я… вдруг поняла, что мысль о том, что у нас могут быть дети мне приятна. И от этого еще больше хотелось сбежать отсюда, от этого разговора, от этих взглядов.
Я думала, что Юлиус меня ненавидит. Но на лице Никодемуса Хейга видела плохо скрываемое раздражение. Было ясно, что меньше всего он сейчас желал объясняться с какой-то пигалицей вроде меня. Но так уж вышло, что от этого зависела свобода его сына. И Хейг заговорил:
— Предлагаю перейти сразу к делу. Так уж вышло, что вы приглянулись
