К.А. гнал, не останавливаясь, до Челябинска, там остановился у дешевого универмага, сунул Лизе в руки пачку денег.
— Сейчас быстро, очень быстро покупаешь себе кофту, ботинки, белье там какое нужно. И назад. Тут везде такой жуткий бардак , что ориентировки быстро не разошлют. И куртку себе нормальную купи, а это убожество я сожгу потом сам.
Лиза и вправду управилась очень быстро. Схватила себе теплый свитер, джинсы, быстро переоделась в примерочной. Свои брюки с курткой бросила в магазинный пакет. Без примерки купила два лифчика и дюжину разноцветных трусов. Куртку выбрала себе теплую, с большим меховым капюшоном. Задержалась только в обувном — взяла самые дорогие замшевые сапоги. Она, может, всю жизнь о таких мечтала. Ничего, отработает.
В машине вкусно пахло кофе и бургерами. Бессмертный велел ей сесть вперед, сунул в руки пакет из макдака.
Поехали дальше.
— Фамилия у вас интересная — Бессмертный, — сказала девушка, разрывая тягостное молчание. — Круто. Прям как в сказке. Кощей Бессмертный.
— А ты еще не догадалась? — поднял брови К.А. — Я и есть тот Кощей.
Глава 4. Сумасшедший дом
Страшно? Еще как. Елизавета сидела рядом с К.А. и умирала со страха. Что ж ей так не везет-то? Опять на психа напоролась. Не иначе, как есть оно, проклятье-то.
Байку о наследственном проклятьи невезения в семье их любили. Ей было очень легко оправдывать и семейные неудачи, и алкоголизм, и лень. Мамка пьет — проклятье. Муж бьет — проклятье. Тетку Наташу лишили родительских прав? Так это не она за детьми не смотрела, водила хахалей и в жизни не убирала свой дом — это оно самое, проклятье! Бабушка Елизаветы умерла от гангрены не потому, что отказывалась принимать лекарства от диабета, да и вообще врачей считала вредителями, а потому, что проклятье.
Надо думать, от Елизаветы все ожидали, что она не будет учиться, начнет гулять — как мать, как тетка. А как же — проклятье ведь! Однако Лиза зубами вгрызлась в учёбу, пропадала в библиотеке, к тринадцати годам перечитала все книги, которые смогла найти в поселке. Постоянно побеждала в городских олимпиадах по химии, биологии и математике, ездила в областной центр с научными работами и докладами, выиграла несколько конкурсов. Деньги — а за победу платили небольшие, но всё-таки деньги — копила, прятала в тайнике. В убого обставленной старой квартире, никогда не видавшей ремонта, у Елизаветы был свой угол, отгороженный ширмой с висящими тряпками. Сколько себя она помнила, мать горько пила. И как только Лиза научилась пользоваться электрической плитой, перестала хоть как-то готовить и больше не думала о еде, но на неприкосновенности личного пространства ее всегда клинило. В Лизин угол зайти никому больше не разрешала, вещей ее не касалась, деньги (а Елизавета точно знала, что она в курсе всех этих премий — учительница слила) искать не пыталась.
Отец вообще Лизу замечал только тогда, когда жаждал дурь сорвать хоть на ком-то. Ну и книги его откровенно бесили.
Думала Елизавета, что всем покажет, что нет никакого проклятья.
А оно есть.
Кощей он, поглядите!
А ведь она сама к нему в машину и села!
Так, Лизавета, успокойся и даже слово это на букву "п" не вспоминай. Все ошибки в нашей жизни делаем сами мы, ручками своими кривыми и отсутствием мозгов. Думай вон о новых сапогах и о том, что тебе впервые за много лет тепло и сыто. Подумаешь, псих. Не страшнее, чем завкаф. Не шантажирует, не бьет, даже насиловать не пытается.
В смысле, а жаль? Нет, нет. Ты ни о каких низменных вещах даже не думай. Умный мужик совсем не равно сексуальному. Фи, Лиза, он же старый. И вообще, от мужиков одно зло. Тестостерон этот их одни проблемы создает.
Посмотрим, что у него там за закрытая территория, сбежать всегда можно. А не получится — туда тебе, дурочке, и дорога. Будешь знать, как в машины запрыгивать. Всё равно плакать о тебе некому, разве что завкаф уронит пару слезинок. Если вспомнит, конечно, и память она дыроколом его не отшибла. Тут Лиза злобно усмехнулась.
Ехали долго, чистюля Елизавета уже начала чесаться. Ведь и свитер не постирала перед тем, как надеть, и джинсы поди кто-то на свою задницу примерял. Кто-то, возможно, больной или вшивый. А пыли-то на одежде сколько осело, пока она на складе валялась! А продавцы, говорят, руки после туалета не моют. И после денег. И бомжи могли в отдел заходить. Одно утешение — бомжам 40-й размер одежды не подойдет.
А бельё поменять где — на заправке что ли? На некоторых было сравнительно чисто, опрятно, но вытащить из пакетов чистые трусы прям при К.А. было делом невероятным. А одну он ее в машине не оставлял. Наверное, правильно и делал. Елизавета уже заметила те самые пропавшие книги, из-за которых ее завкаф склонял, когда Бессмертный в багажник зачем-то полез. А могла бы стащить у него кошелек и свалить без проблем.
Впрочем, к моменту прибытия Лизу уже мало интересовало, Кощей он там, или может Дракула, да хоть сам президент, только бы у него в доме душ был. И вода чтобы горячая. На холодную героизма у нее точно бы не хватило.
На минутку глаза вроде прикрыла, а как открыла — уже по лесу ехали. Лиза была девушкой здравомыслящей, потому орать громко сразу не стала. Больно долго вез. Труп и под Челябинском прикопать можно в ближайшем сугробе. Челябинск такой суровый город, что и не найдут ни в жизнь. Если по лесу едут, то к месту, наверное, приближаются.
Постепенно лес начал редеть а как они переехали мост, так сразу дома появились. Ни поста хоть какого-то, ни колючей проволоки. Скажите пожалуйста, секретность у них! Что-то и не заметно! Наверное, еще деревню надо проехать сначала. Хорошая кстати деревня, чистая, аккуратная. Дома все ровные, покрашенные, и почта есть, и магазин. Вот только огромный черный замок с крепостной стеной оказался полнейшей неожиданностью. Какой-то неправильный замок, несимметричный. Одна башня круглая, другая квадратная, а вообще неплохой замок, готичненький. Черный-пречерный.
Въехали в большие ворота по опущенному мосту, и Елизавета едва удержала смех. Высокая черная стена загораживала проезд только спереди. За замком виднелось большое поле с какими-то постройками.
Елизавете даже в голову пришла бредовая мысль, что замок и вправду Кощеем построен. Да нет, видно, господин Бессмертный не просто реальный псих, а псих с деньгами.
— Ну что, Елизавета, — выбрался из машины К.А. — Приехали. Это мой дом.
— Круто! — восхитилась Лиза, видевшая что К.А. ждет какой-то реакции. — Выглядит довольно древним. Тут, я надеюсь, туалет не на улице?
— Нет, — засмеялся Бессмертный. — Внутри всё современное. Давай, вытаскивай свои пожитки, поживешь пока в гостевых комнатах.
— А чего тихо так? — спросила Елизавета. — Или вы тут один живете?
Бессмертный поглядел на часы и совершенно по-мальчишечьи ухмыльнулся:
— Так обед же!
— Что, прям настоящий обед? — недоверчиво уточнила Лиза. — С супом? С пюре и котлеткой?
От хотдогов и чипсов у девушки больно крутило живот.
— Самый настоящий. Кидай барахло на крыльце, пошли поедим.
— Ага, щаз, — сурово ответила Лиза. — Так я и оставила во дворе свои книги. Я ради них девичьей честью своей рисковала, размахивая дыроколом.
— Да кому твои книги нужны, — начал было К.А., но посмотрев на неё, всё понял. Вообще очень понятливый мужик.
Молча взял ее книги и рюкзак и понес в замок. Не через большие двери, а через маленький вход в квадратную башню. Поднялись по черной лестнице на второй этаж, прошли по светлой галерее. Красивый замок.
— Ну что, где хочешь жить? — спросил К.А. — Справа, слева?
— Где есть душ, — сказала девушка.
— Везде есть душ, — ответил К.А. — Все для гостей.
— Тогда здесь, — толкнула первую же дверь Лиза.
Бессмертный кинул посередине комнаты ее вещи.
— Жду пять минут и иду жрать, — предупредил он. — Вздумаешь задержаться — будешь искать столовую сама.
