Ректор окинул меня очень пристальным взглядом, и в нем было куда больше плотского интереса, и куда меньше холодной вежливости, чем я привыкла.
— Ну что, Джи, что он тебе посулил, отправив вместо себя таскать угольки из Хаоса? — усмехнулся он, брезгливо изогнув губы. — Как же часто вы, наивные девочки, ломаете себе жизнь ради обладающих капелькой власти молодых паршивцев. Все рветесь к ним, пытаясь согреться в блеске их пафоса. И не замечаете других — тех, кто мог бы постелить к вашим ногам звездное небо, будь вы к ним хоть немного благосклонней…
Речь ректора Ригрима была вдохновенной, горькой, эмоциональной — и не имела ни малейшего отношения к нам с Вартом. Я даже покосилась на друга украдкой. Он тоже лупал глазами, пытаясь осознать, в блеске какого-какого горного лорда греюсь я, Джираира, наследница одного из древнейших родов Хаоса?..
Выдержав паузу, во время которой мы с Вартом на всякий случай молчали, а ректор печально смотрел себе под ноги на хищный ковер, который так и не попробовал меня на вкус, Ригрим наконец очнулся и по-деловому спросил:— Что вы не сдали, Хессефшахассрварт?— Боевую магию… — понурился тот, вспомнив о своих проблемах. — Пожалуйста, не исключайте меня. Если родители узнают, они сошлют меня в пограничье!— У хаоса нет границ.— Мои родители найдут.
Я хотела подтвердить что да, родители Варта с легкостью обкромсают сам Хаос, только бы объяснить сыну, как он их разочаровал, но вновь удержалась. Откуда бы глупенькой девочке, которая восхищается избалованным аристократом, знать такие подробности?
— Я поговорю о вас с деканом Заррингом, — великодушно махнул рукой Ригрим. — У нас не так уж много горных лордов, изучающих боевую магию, а не надеющихся только на фамильный меч. Идите.
Варт, однако, остался на месте — то, что он сюда пришел выручать меня, а не за зачетом, он еще помнил.
— А ты… Джи… — ректор обернулся ко мне. — Тоже. Тоже иди. Учись хорошо и не связывайся с опасными мужчинами, мой тебе совет.
Из кабинета мы вышли вместе, и я до последнего чувствовала пристальный взгляд, сверлящий спину. Стоило двери хлопнуть, закрываясь за нами, как мы сорвались с места и помчались так, словно за нами гнались пустынные вихри. Остановились мы только во внутреннем дворе Академии у маленького фонтана, аллегорически изображающего три главные ценности города серебряных башен: Знание, Красоту и Тайну.Но сейчас мне было не до любования статуями, сплетающимися в центре серой мраморной чаши. Я чувствовала, что прошла по краю пропасти. И не была уверена, что избежала опасности.
— Ну что, достала? — Спросил Варт нетерпеливо. — Твою повторялку?— Этой «повторялке», — фыркнула я. — Лет больше, чем горам, в которых зародилась твоя раса. И у нее есть собственное имя — Лебе-Аннон.— Ты сама запретила мне его называть, — пожал плечами мой друг. — Чтобы никто не услышал. Так достала?— Не успела… — оглянувшись по сторонам, я понизила голос: — Там, в архиве, был какой-то странный свет. Я испугалась туда лезть.— Просто ректор свечу не потушил, — легкомысленно отозвался Варт. — Или другой артефакт светился. Так что будем делать? Я без твоей Лебенони анатомию не сдам. Даже пытаться не буду.— То есть, то, что я потеряю родовой артефакт — мелочь, а вот ты зачет не сдашь — проблема? — рассердилась я.
Но пока Варт многословно оправдывался, проговариваясь, что да, ему важно только это, я все никак не могла забыть тот оранжевый свет. Не свеча это была, совсем не свеча… И прежде, чем повторять попытку взлома, надо было понять — что же?
Как испортить настроение королеве Академии
Еле отделавшись от Варта, который все рвался меня утешить, предлагая то сводить в кофейню для аристократии, — и подтвердить, видимо, выводы ректора о наших отношениях! — то купить любые книги, на которые я покажу пальцем, то, совсем скиснув, звал погулять по городу и покататься на лодочках, я сбежала в свою комнату.
Мне было не до вкуснейших в мире Хаоса булочек с маком из городской кофейни, не до катания на лодках и даже не до книг, хотя в другое время я бы разорила дружочка на все карманные деньги, что присылают ему родители на месяц. Никакие книги родовой артефакт не заменят. После случившейся неудачи добраться до архива в кабинете ректора будет еще сложнее. А если попадусь во второй раз — так легко выкрутиться не получится. Слишком уж проницателен господин Ригрим и слишком много внимания он обратил на меня.
Я непроизвольно дотронулась кончиками пальцев до губ, которые все еще горели от его поцелуев. А следовало бы потрогать иные места, также обратившие на себя высочайшее внимание члена императорской семьи!
К счастью, в полутьме каменных коридоров Академии некому было увидеть, как густо я покраснела и как по-дурацки хихикнула. А потом захлопнула двумя руками свой рот и замотала головой в надежде выкинуть из нее весь ворох слишком опасных и тревожащих мыслей, которые налетали на меня, стоило расслабиться.
Чтобы выбраться из той части Академии, где располагались кабинеты ректора, деканов и администрация, и добраться до входа в подземелья с дортуарами учеников, нужно было пройти через главный холл. Там меня уже могли увидеть. Поэтому я взяла себя в руки, быстро пересобрала волосы в пучок, одернула рубашку, которую изрядно помял своими десятками рук ректор Ригрим и постаралась стереть с лица любое выражение.
Некоторые студенты, не будем говорить, какие, хотя это почему-то всегда высшие демоны, очень любили зацепиться за «неуместную» улыбку или «слишком дерзкий» взгляд и устроить жертве довольно неприятную сцену. Формально травля в Академии не поощрялась, но почему-то профессора каждый раз оказывались в совершенно ином месте.
Пару раз я попадала под прицел Шэйсы и ее подружек, и мне сильно не понравилось. Самым сложным было сдержаться и не разъяснить наглой выскочке, что ее «древнейший род» на несколько тысяч лет младше моего. Да и образовался только потому, что ее предки были изгнаны из окруженной кольцом гор плодородной долины, принадлежавшей моим предкам. Не за хорошее поведение.
Никогда бы не подумала, что зубрежка истории моей семьи под маминым присмотром, казавшаяся такой скучной, пригодится в моей новой жизни. Хотя бы для того, чтобы держать голову прямо, пока меня унижают, считая безродной нищенкой.
Одолев последние ступеньки и оказавшись под высоким сводом главного холла, я поняла, что зря думала об этой заразе Шэйсе.Накликала.
Самоназначенная королева Академии как назло как раз спускалась по мраморной лестнице, придерживая край платья, хотя нужды в этом не было — оно крайне остроумно обходило требование к ученической форме.«Женская юбка должна краем касаться пола».Ну, она и касалась. Сзади.А спереди была обрезана выше колен и еще сильнее задиралась за счет пышных кружев подъюбника.
Так что все, кто хотел, мог созерцать короткие кривые ножки Шэйсы, всем известной любовницы ректора Академии.Увы — это я из зависти. На самом деле у Шэйсы были длинные стройные ноги, на которые засматривалась все встречные мужчины и половина женщин.
— Ах, девочки! — щебетала Шэйса, томно закатывая глаза и обмахиваясь черно-золотым веером. — Запомните — девушка должна немного опоздать на свидание, чтобы ее кавалер извелся в нетерпении и даже засомневался, придет ли она вообще! Особенно это полезно, если он высокородный или занимает хорошее положение. А тот, к кому я не спешу на свидание — именно таков. Не хочу называть его имени…
И она, сойдя с последних ступенек, замерла, из-под прикрытия веера рассматривая окружающих — все ли восхитились и позавидовали?В моем взгляде, похоже, было слишком много зависти и мало восхищения, потому что Шэйса демонстративно громко хлопнув веером, так что все вздрогнули, повернулась именно в мою сторону:— Ты! — гаркнула она на весь холл. — Что ты здесь делаешь? Вы, низкородные крысы, вообще не должны вылезать из своих подвалов! Откуда ты идешь?
