Младшая княжна сидела на сене и гладила трехцветную кошку, кормящую котят. На губах девушки застыла нежная очаровательная улыбка — совсем не тот ужасный оскал, который Мили демонстрировала художнику. Уже хорошо. Может ведь, когда никто не смотрит. Порепетируем улыбку перед зеркалом. А когда лишний вес вместе с прыщами уйдёт, княжна станет у меня настоящей красавицей.
Я уселась на сено рядом с сестрой и тоже запустила руку в мягкую шёрстку кормящей кошечки. Милисса вскинула на меня удивленный взгляд. Но кошка громко мурлыкала, настраивая на позитивный лад, и я начала разговор, не зацикливаясь на том, что, похоже, веду себя необычно.
— Мили, сегодня было очень важное утро. Ты сама видела, что я чуть не умерла. — Глаза девушки наполнились слезами, а нижняя губа задрожала. — В те мгновения, когда я задыхалась, мне открылось очень многое. Я поняла одну простую истину.
— Что булки — зло?
— Не только они, моя дорогая, не только они… Главное наше зло — мы сами. Тот образ жизни, который мы с тобой ведём — дорога в никуда.
— Эли, ты пугаешь меня… — сложив бровки домиком, всхлипнула сестра. — Говоришь так много и так складно, как будто тебя подменили.
Девушка оказалась внимательной и сообразительной. Однако признавать ее правоту я не собиралась.
— Понимаю тебя, Мили, но и ты должна понять, что иногда с людьми, испытавшими сильнейшее потрясение, происходят удивительные метаморфозы. Я сегодня как будто новую жизнь начала.
— Это очень страшно. Что нас в этой твоей новой жизни ждёт?
— Надеюсь, что только хорошее. Вот скажи мне, ты хотела бы заботиться о множестве разных животных? Дать им теплые домики, вкусную еду и безопасность?
— Ну ты же знаешь, что этого я бы хотела больше всего на свете. Но ведь мы не можем позволить себе содержать еще одну лошадь, не то что подбирать бездомных животных.
— Пока не можем. Но у меня есть план, — заговорщицки сказала я и обняла Мили за плечи.
— Какой? — без всякого оптимизма спросила сестра.
Плохо. В планы Элисы девушка верила слабо. Однако выбора у меня не было. Приходилось рисковать.
— Мы выдадим тебя замуж за самого лучшего и щедрого мужчину. Он будет тебя баловать и даст всё, что ты пожелаешь.
Милисса звонко рассмеялась, напугав кошку, завалилась на сено и схватилась за живот, катаясь от смеха.
— Ох, Эли, я даже не знала, что ты умеешь так шутить! — немного успокоившись и вытерев слезы не то горя, не то радости, воскликнула девушка.
— Я не пошутила, — серьезно возразила я и пристально посмотрела в глаза младшей княжны.
Улыбка сползла с ее лица, и веселье сменилось недоумением.
— Да кто ж меня замуж-то возьмёт? Драконы и маги даже не смотрят на таких, как я. Ты же сама мне это много раз и говорила!
Вот же поганка эта Элиса! Умудрилась загнать сестру в комплексы! Я поморщилась.
— Дура я была, Мили. Просто дура. А сейчас я прекрасно вижу, что ты у меня красавица, и всё возможно, главное — похудеть.
— Эли, но ты же сама говорила, что только глупым курицам с деньгами надо следить за фигурой, а нам нечего терять, поэтому можно жить в своё удовольствие и не заботиться о своем внешнем виде!
Я мысленно застонала. Ну ладно бы на себе поставила крест, зачем же сестру за собой тянуть на дно?!
— Я ошибалась, — покаянно склонила я голову.
— Но всё это бесполезно! У нас нет денег! Мы даже до столицы не доберемся на старенькой Зорьке. А даже если и доберемся, все такие худые и красивые, то где будем жить? Нас в ворота дворца не пустят в старой одежде! Она же станет нам велика!
Мне захотелось закатить глаза.
— У меня есть план, как нам заработать денег, дорогая, — заверила я Милиссу, твердо сжав ее руку. — Ты, главное, будь на моей стороне. Доверься мне, дорогая!
Никакого плана у меня и в помине не было, но главное ведь уверенность в себе и союзники. Если Мили станет выполнять все мои предписания добровольно, можно будет считать, что лед тронулся.
Глава 4
На ходу мне всегда думалось лучше, и я бы с удовольствием сейчас мерила шагами гостиную, в которой Дора собрала работников поместья на собрание, но была вынуждена говорить сидя в кресле. Тело Элисы отчаянно бунтовало против лишних движений гудящей поясницей и отёкшими ногами.
— Вы все остались с нами в тяжёлые времена, поэтому отныне я буду называть вас дорогими друзьями… — начала я вступительную речь, обведя собравшихся взглядом.
Милисса сегодня услышала от меня уже достаточно непривычного, поэтому ничему не удивлялась. Дора тоже просто сидела с каменным лицом и напряженной спиной. А вот Осим, две горничные возраста Доры, кухарка (молодая, но еще толще Элисы) и ее сын — лет двенадцати — смотрели на меня, выпучив глаза и уронив челюсти.
А я продолжала:
— …Все вы уже знаете, что сегодня со мной произошло во время завтрака, поэтому не стоит удивляться, что я решила полностью изменить нашу с сестрой жизнь. Повторю: полностью! Это значит, что больше ничего не будет как прежде. Поэтому я даю вам сейчас право выбирать остаётесь ли вы с нами или хотите уйти…
Народ принялся недоуменно переглядываться, и я пояснила:
— …Мы будем худеть, работать над собой и над поместьем, чтобы через год Милисса поехала в столицу и нашла себе самого лучшего мужа. Работы будет много для всех, так что подумайте хорошенько.
Кухарка охнула и схватилась за сердце.
— Это мне что ж, не надо будет больше готовить привычные блюда?
— Совершенно верно. Но сложных новых блюд нам подавать не придётся. Я позже составлю меню.
Пиона заметно побледнела и принялась обмахиваться руками.
— Да куда же мы пойдем, госпожа? — пробасил Осим. — Мы тут с самого рождения живем. Это и наш дом.
Горничные — Афанасья и Радмила — закивали, и я хлопнула в ладоши. Прекрасно!
— Тогда за дело. Осим, после собрания грузи муку, картошку и сахар на телегу и вези менять на зелень, яйца, мясо, творог, рыбу...
— Рыбу?! — изумился Антик — сын Пионы. — Вы же ее не любите!
— Придется полюбить, — развела я руками, не обращая внимания на то, что Мили сморщила нос.
— Так ее в реке и озере полно! Вы раньше запрещали её ловить и готовить. Говорили, воняет очень, — продолжал недоумевать пацан.
— А теперь тебе задание: наловить как можно больше рыбы к обеду и ужину. Можешь выполнять, — сказала я Антику с улыбкой.
Он неуловимо чем-то напоминал моих сыновей, и я не могла ему не улыбаться. Даже когда он выбежал из гостиной, спрятала улыбку. Смотрела в окно, как сверкают детские пятки.
— А в нашей работе какие будут изменения? — вывела меня из созерцания Радмила.
— Ах да, — встрепенулась я. — Скажите мне, что полезного, кроме уборки, причесок и помощи с одеванием, вы умеете делать? Например, огород. С грядками дело имели?
Женщины переглянулись и синхронно кивнули.
— Раньше мы выращивали в оранжерее цветы для духов и всякие полезные травы для настоек вашего папеньки, — пояснила Афанасья.
Если бы я не сидела, то упала бы! Серьёзно?! А ведь это настоящая удача!
— А семена остались? А... — хотела спросить про лабораторию, но прикусила язык.
И без того уже лишнего ляпнула! Элиса и про грядки, и про лабораторию наверняка знала и не спрашивала бы. Ладно, выкручусь. Но всё же какой простор для маневров открывается! Это же можно сделать маску для лица из яблок — я видела в саду зеленую дичку. Они от прыщей отлично пойдут. Да и вообще лаборатория и травы — хорошее подспорье! Почему сестры все забросили? Мне этого не понять.
— Семена остались. Ну и в деревне можно попросить. Земля ещё месяцев шесть будет плодородной, — включилась в разговор Дора.
— Вот и хорошо. Давайте займемся делами прямо сейчас. Милисса, возьми полотенца и плед — пойдем на озеро. Дора, задержись, а остальные свободны.
Через минуту гостиная опустела, и я смогла задать помощнице вопросы, которые у меня возникли во время собрания.
