А вернувшись чуть более двух лет назад, он обнаружил, что никто не знал о местонахождении Юлалии. Король не дал внятных объяснений. А Армелия совсем не выбиралась из своего поместья. Разговаривать с принцами Максайм даже не пытался.
Вскоре он все же смог выманить тетушку во дворец. На этом моменте Максайм усмехнулся. Видимо, ухищрения его были велики.
Появление Армелии, как рассказал Максайм, оказалось фееричным. Никто и подумать не мог, что джормиец, к которому весь двор проникся симпатией, использует очень мощный артефакт, созданный на магии целительства. И лишь она, как Хранительница, не поддавалась его влиянию.
Мать Юлалии и посветила Максайма в детали пропажи ее дочери. После чего ему до безумия захотелось надавать подзатыльников обоим. За бездействие.
— Ладно, короля сдерживала глупая клятва, — рассуждал Максайм и выразительно смотрел на сестру. — Вот скажи мне, Юлалия, зачем было ее требовать? Да еще и с такой формулировкой? Лишь при одной мысли о твоих поисках у него отказывает сердце! И ведь дурак — не попросил отмены за все эти годы! А тетушка?! — мужчина все больше распалялся. — Какого Многоликого она сидела в своем поместье, а не организовала поиски сразу же?
Он отдышался. Посмотрел на сникшую сестру.
— Прости, Юлалия, мы потеряли много времени.
Королева еле сдерживала слезы.
— Я пойду к Юджелии, — проговорила она, не поднимая глаз. — Неудобно вынуждать Мэтта проводить с ней время.
Она поспешила уйти. Никто не стал ее останавливать.
Когда мы остались с Максаймом наедине, наступила тишина.
— Вы продолжайте. Все сказанное мне уже было известно в общих чертах, — подогнала я рассказ.
Каким-то образом Годард узнал о связи Юлалии с Дамианом. Армелия предложила Максайму 'подружиться' с ним.
Брат королевы рассчитывал быстро разузнать про сестру и освободить ее, но не тут-то было. За одним маленьким джормийцем стояла вся страна. Случись что с этим мерзавцем, и началась бы война без предупреждения. И дело даже не в политике и дипломатии.
Артефакт, что частично находился в теле Дамиана, был гарантией его здоровья и жизни.
— Астор не знал об этом, когда пытался вас спасти, — оправдывал Максайм принца. — Если быть честным до конца, я сам всего не знал. Армелия готовит чудесные зелья забытья, — он хмыкнул, словно что-то вспомнил.
Так вот, артефакт. В случае, если Дамиан получал увечья или погибал, та же участь полагалась и всем наследникам Джормы. Каким образом мой муж добился подобного — не известно.
— Частично в теле — это как? — поинтересовалась я. — И как, вообще, выглядит этот артефакт?
— Зубы, — ответил Максайм, — все или некоторые из них — мне не известно. Сами понимаете, что просто так лишить Дамиана артефакта не получится.
— Знаете, для выбивания не так уж много сил и требуется, — высказала я свою первую мысль.
— Думаете, он этот вариант не просчитал? — вздохнул Максайм. — Я даже пытался как-то подстроить случайность… Но позвольте, я закончу.
Я кивнула. С каждым мгновением спокойствие все больше затопляло мои чувства. Действовал дар, и я была рада этому. Неспособность мыслить здраво мне не поможет никак.
Король, движимый идеей найти Юлалию, продолжал делать вид, что поддается влиянию артефакта. Дамиан, при всех своих возможностях, был осторожен. Он не высказывал явного превосходства своего положения. Хотя порой от него исходили больше не просьбы, а приказы.
Максайму стоило больших усилий войти в доверие к Зачари. Подробностей он мне не рассказал, хотя послушать их было бы интересно.
— Год назад Дамиан поделился своей идеей о вступлении в Род Целителей. Не ему разрушать вековые традиции Равии. А упрочить свое положение в королевстве следует.
— И никто не догадывался, что, согласившись, король и Армелия подписывают приговор всему Роду? — недоверчиво спросила я.
— Увы, не сразу, — развел он руками. — Они зацепились за идею через вас выйти на Юлалию. К тому времени уже было известно, что Дамиан сын Джасмита.
— Какой-то бред вы рассказываете, — высказала я свое отношение.
— И я был с вами совершенно согласен, — усмехнулся Максайм. — Тогда тетушка напоила меня несколькими замечательными зельями.
— Вы уже упоминали о них, кстати, — заметила я. — Что за зелья?
— О, вы с ними тоже знакомы, — ошеломил меня он. — Вы помните первые ночи с вашего приезда во дворец? Или вы с радостью выходили замуж?
— Ночи не помню. А перед церемонией принц Раймунд дал мне зелье для подавления эмоций, ничего более, — задумчиво ответила я, пытаясь все же вспомнить хоть что-то. — О, еще было отворотное, если верить моему отцу.
— Знаете, леди Александрин, полагаю, обо всех свойствах и что конкретно вам давали может рассказать лишь сама Армелия, — не стал он спорить со мной. — Учитывая ваш дар, она должна передать эти знания вам.
— А вы откуда?.. — насторожилась я.
— Астор, — коротко ответил он.
— Уж не за этим ли он прибыл сюда? — догадалась я.
— И поэтому тоже, — не стал отрицать Максайм. — Но главная причина в вас, — выразительный взгляд на меня, будто я должна догадаться об истинном смысле его слов. — Он переживал за вас.
Мне нечего было ответить. Я тоже волновалась о принце. Но все обошлось, незачем развивать эту тему.
— Продолжайте. Я так понимаю, мы подошли к самому интересному?
— Так вот, — Максайм словно опомнился, — Дамиан решил жениться.
Армелия тут же предложила мою кандидатуру, отговорившись тем, что я без дара и, вообще, просиживаю молодость в монастыре. Король выразил недовольство ограниченным временем — меня не успевали посвятить в их задумку.
Я скептически фыркнула. Как же, мне собирались все рассказать, но — увы!
— Принц Раймунд настоял на обратном, — объяснял Максайм. — Неизвестно, как Дамиан смог бы повлиять на вас. Вполне допустимо и ваше пособничество ему.
— Но ведь и на этот случай подстраховались? — заметила я. — Отворотным меня не просто так напоили?
— Да, вы правы, никто не хотел допустить вашего союза с Дамианом. Вы жалеете об этом? — вдруг задал он вопрос.
— Как вы могли подумать такое? — возмутилась я.
Но тут же замолкла. Что, если бы у меня возникла симпатия к супругу? Как, допустим, у Жанны? Силы Хранительницы только просыпались во мне, их могло не хватить на противостояние артефакту. Или меня защищало самоисцеление? Как бы ни было, а сложиться все могло по-другому. Невыгодно для короны.
— Хорошо, выбрали меня и сделали все возможное, чтобы я не воспылала чувствами к мужу. Но что дальше?
