— Александрин, я должен был убедиться, что с тобой все в порядке, — оправдывался он.
— Думаете, обычного вопроса не хватило бы? — я вновь закипала. — И вас даже не удивил мой дар?
Принц замялся. Неужели считал меня глупее?
— Армелия рассказала мне, — вздохнул его высочество.
— Это не оправдывает ваших действий! — настаивала я.
— Пусть, — не стал спорить принц, — я и не собирался оправдываться.
Юджелия переползла мне на колени. Она ничего не говорила, но с ее молчаливой поддержкой становилось спокойней. Признаться честно, только присутствие малышки сдерживало меня от банальной истерики.
— Для вас прошло несколько месяцев, я же только вчера пыталась протащить окровавленное тело в портал, — чуть слышно произнесла я. — И кроме этого, еще совершила массу неприятных открытий. И, знаете, — я посмотрела в глаза принцу, что внимательно слушал меня, — я устала. Очень.
Я не пыталась вызвать у его высочества жалость. Просто показалось, что эти слова сейчас правильны. Может, это посодействовала Юджелия. Я, действительно, утомилась. Мне нужна передышка.
Малышка сидела, не шевелясь, будто и не присутствовала тут. Неосознанно пригладила ее волосы.
— Уходи, — вдруг приказала она.
Я непонимающе посмотрела на нее. Юджелия обращалась к принцу.
— Уходи! — настаивала она.
— Но почему? — не понимал принц.
— Ти гюпий, — пожала она плечами.
Я еле сдержала смех. Вид оскорбленного мужчины вкупе со словами малышки — не могли оставить никого равнодушным.
— Астор! — воскликнула Юлалия, входя в комнату.
Она в неверие подошла к сыну. Протянула руку к его лицу и слегка провела пальцами по нему, словно убеждаясь в реальности.
— С тобой все хорошо, — выдохнула она.
— Мама, — с нежностью произнес принц и обнял королеву.
Я почувствовала себя неловко. Им надо поговорить, просто побыть друг с другом. А я лишняя здесь.
— Я пать хосю, — протянула Юджелия.
Сама бы не отказалась ото сна. Но я боялась уже спать. Неизвестно, где я могу оказаться при следующем пробуждении.
'Не бойся', - шепнул внутренний голос.
Дар или Юджелия, я даже не стала пытаться определить. Просто позволила себе поверить. В последний раз.
— Юлалия, — окликнула я королеву, которая все еще стояла в объятиях сына, — мы укладываемся спать.
Она понятливо кивнула и, взяв принца за руку, утянула его за дверь. Так-то лучше.
— Давай-ка расправим постель, малышка? — предложила я.
Все же я лежала на покрывале сразу после леса, и обе мы оставались обуты. По-хорошему, нам не помешало бы провести водные процедуры, но на них не осталось сил. Мои ушли с последними эмоциями. А Юджелия, даже если не брать в расчет ее особенность, просто маленькая девочка, не привыкшая бодрствовать по ночам.
Когда мы улеглись, малышка прижалась ко мне и тут же засопела. Я же некоторое время лежала, прислушиваясь к звукам. Казалось, что стоит закрыть глаза, как в комнату кто-нибудь ворвется. С этим ожиданием я и уснула.
Мне не снилось снов. К моей радости. Я не хотела вновь горьких воспоминаний. В идеале, проснуться бы в холодной келье, и смыть с себя ледяной водой привидевшийся кошмар.
Меня никто не будил. Как и Юджелию — она все еще сопела под боком. Аккуратно, чтобы не запустить под одеяло сквозняка, я выбралась из постели.
Быстро привела себя в порядок. При этом старалась не обращать внимания на свое отражение. Я изменилась. И дело даже не в болезненной худобе, а в самом восприятии. Не время и не место сетовать на внешность. Но на грудь, куда меня ударили ножом, я смотреть все равно не стала. Без того проблем хватало.
Надеюсь, мой брак быстро разрешится. А после… мое слово Одноликому — никогда больше не выйду замуж!
Многое из открывшихся воспоминаний было бесполезным, ведь я задавала вопросы, будучи пятнадцатилетней девчонкой. Но Армелия знала свое дело. Возможности Хранительницы она описала достаточно подробно. Впрочем, как и обязанности. И как бы я ни хотела не использовать этот дар, только он подарит мне свободу.
Последняя догадка привнесла надежду и весомо подняло настроение.
Вернувшись, застала Юлалию, что с улыбкой наблюдала за спящей дочерью. Только теперь я задумалась над своим отношением к Юджелии. Да, она чудесный ребенок, но никогда раньше не замечала за собой особой любви к детям. Тем более такого странного желания — защищать любой ценой.
Но ведь и королева не выразила и капли недовольства моему поведению. Напротив, доверила дочь безо всяких возражений. Я осмотрела комнату, нет ли еще посетителей. Не было.
— Юлалия, почему ты доверяешь мне? — без предисловий спросила я, усаживаясь в кресло, что стояло возле кровати.
Ловила момент, пока мы одни и решимость не покинула меня.
— Ты Хранительница, — повернувшись ко мне, ответила она, — и решила взять ребенка под свою опеку — никто не сможет тебе помешать.
Она говорила уверенно, словно знала об этом не понаслышке.
— Моя мать рассказывала мне многое, — пояснила Юлалия. — Ваш дар — это материнский инстинкт в некотором роде. И потому я уверена, что Юджелии ничего больше не угрожает.
— Что мы будем делать дальше? — сменила я тему.
— Нам надо поговорить с Максаймом и Астором, — она выразительно посмотрела на меня.
— Я не доверяю им, — честно призналась я.
— Астор все рассказал мне. У тебя есть причины не верить никому, но постарайся хотя бы выслушать их, — не стала она меня переубеждать.
— Хорошо, — согласилась я. — Но нам нужно как можно скорее попасть в Равию. Я хочу, чтобы все это закончилось как можно скорее.
— Ты уже что-то придумала? — догадалась королева.
— Да, — ответила, не поясняя своих замыслов.
Юлалия не стала их выяснять. Внезапно она поникла и опустила глаза.
— Я не смогу вернуться в Равию, — тихо сказала она.
И мне бы ей посочувствовать и поддержать, но во мне ураганом поднялось возмущение. Когда же я привыкну, что частью меня управляет дар?!
— Ты хочешь сказать, что все было зря?! — почти прошипела я. — Меня принесли в жертву просто так?
Королева непонимающе взглянула на меня. Признаться, я действовала неосознанно, подталкиваемая внутренним чутьем на выплеск всего, что засело в глубинах меня.
— Астор же все тебе рассказал! — продолжала я. — Ведь из-за клятвы король не мог тебя искать, а тут я — бесхозная Хранительница! — я кричала шепотом, но казалось, что Юлалия никнет с каждым словом. — И твоим мужу и матери пришла в голову идея: 'А давай-ка кинем ее в пасть чудовищу, сдохнуть рано не должна'. И что теперь? Может, мне вернуться к мужу и покаяться?!
