— Все что угодно. На что хватило бы больной фантазии создателя. Жрать им не надо, но если бы было таково желание того, кто поселил в ней Тьму, то она бы стала. Так что этого мы уже не узнаем.
— Она странно себя вела, — сглотнув говорю я. — Вначале так неуверенно, а затем как-то слишком ловко и проворно.
— Послушай, Вика. Это была не Мария, не пустой безмозглый сосуд. Внутри была вполне разумная Стихия, осколок силы мага. Если бы ему понадобилось, то Тьма из ее костей и плоти, хоть миниатюрного динозавра сотворила бы. И как бы ты не хотела это отрицать, я говорю тебе еще раз: ты с ним не справишься. Он старше и хитрее. Он намного сильнее. И он Темный маг. Абсолютно сумасшедшей, с извращенной фантазией и абсолютно искривленной психикой. Ему нечего терять, он просто загнанная в угол крыса, а потому еще более опасен и непредсказуем. Я не уверен, что сам с ним справлюсь.
Он молчит, словно собирается с мыслями. А я молчу потому, что возмущение меня парализовало. Ну как он не понимает?…
— Если ты думаешь, что я не понимаю твоих мотивов, то ошибаешься. Я все понимаю и признаю за тобой право на месть. Понимаю, что твоя душа не успокоится, пока ты своими собственными руками не убьешь мерзавца. Я лишь хочу сказать, что в прямом и честном бою ты не победишь. Да и не будет честного боя. Ему плевать как, ему просто надо тебя уничтожить. И если ты будешь играть в светлое благородство, то проиграешь.
— И что же мне тогда делать? — вопрос звучит сдавленно, потому что я не имею права проиграть. Не могу оставить дочь одну. Пусть она называет Александра папой и он не бросит ее, если я все же не выживу. Но маму ей не сможет никто заменить. А я не хочу, чтобы она хотя бы на миг ощутила свою чуждость и ненужность, свое одиночество. Она всего лишь четырехлетний ребенок и нуждается во мне. Я в двадцать один плакала от того, что мамы нет рядом, от того, что она мне нужна. И не хочу думать, каково это потерять самого близкого и дорогого человека, когда ты такая кроха.
— Мне кажется, что твой главный козырь — твое ремесло. У тебя шикарная теоретическая база, ты знаешь практически все, что знал к своему возрасту твой отец. Ты умеешь экспериментировать и не боишься нового. Придумай, что поможет тебе выиграть в борьбе с черным магом. Что вообще, может помочь тебе победить мага. Я тебе ответ на этот вопрос дать, к сожалению, не могу. Я всего лишь боевой маг, прямой как шпала, у меня нет твоей гибкости мышления. Я пользователь, а не изобретатель. Так что думай, у тебя осталось пять дней.
Звучит просто убойно. Изобрести никому не известный артефакт за пять дней? Просто нереально. Обычно на это уходит от полугода до нескольких лет. Я работаю с шаблонной продукцией, уже больше года не могу разработать амулет на обнаружение неблагоприятных намерений, а мне предлагают придумать то, что сможет укокошить мага. Я бы лучше пулю в лоб ему пустила. Хм…
— Ты знаешь, — медленно начала я, — возможно в этом что-то и есть. Просто, до этого к артефакту привязывался конкретный вид заклинания. Один, который вплетается в процессе изготовления. Но если накладывать чары на что-то…
Идеи в моей голове запестрели со скоростью процессора. Да, вплетать заклинания невероятно тяжело и трудоемко. На это уходит масса сил и времени. Но можно зачаровать уже готовое изделие. Положить поверх материала тоненькую структуру чар. И энергетически связать с накопителем, тогда, когда чары активизируются, энергия будет идти от накопителя, потрясающе… Остается только довести до ума.
— И ты фанатик, — с тяжелым вздохом произнес Александр.
— Прости? — вырванная из интереснейших размышлений, я непонимающе смотрю на него, с трудом уловив предыдущую фразу.
— Ну мне прямо не по себе стало от того блеска, которым разгорелись твои глаза. Подобные фанатичные искры я видел лишь, когда в меня вливали кровь демона.
— Оу, прости, пожалуйста, — смутилась я, не понимая правда в чем моя вина.
— Прекрати, — смеется он, — просто замечательно, что ты настолько любишь свою работу. Это ведь мои проблемы. Но лучше мне не присутствовать во время твоих экспериментов, — помолчав неожиданно сказал он. — Ладно, я смотрю, ты окончательно пришла в себя. Тогда пошли пообедаем и кофе попьем, а может и чего покрепче. Лично у меня до сих пор колотятся руки, стоит только подумать о том, что я мог опоздать.
— Я знаю отличный способ избавиться от стресса, — лукаво повела я на него глазами и нырнула под одеяло.
Какое счастье, что он не оделся после душа…
Мы уже закончили с обедом и сейчас пили кофе, наслаждаясь теплым семейным уютом и молчанием. Дочь держала огромную булку с малиновым джемом и громко чавкала, пытаясь одновременно вытереть пальцы о скатерть. Я ее не одергивала, со снисходительностью наблюдая за этими проказами, радуясь тому, что хоть в чем-то она похожа на обычного ребенка. Джемом она перемазалась не хуже свинки, и Александр, глядя на нее периодически пофыркивал от смеха, но громко не ржал, спасибо и на этом.
— Ты на работу сегодня уже не поедешь? — спросила я, с удовольствием наблюдая за небрежно изящными жестами своего мужчины.
— Нет, — улыбнулся демон, а еще неимоверно занятый по совместительству преподаватель. — Кажется Илья меня скоро уволит, но на сегодня у меня другие планы. Кажется вы с Ниной хотели устроить шоппинг. Пожалуй я прогуляюсь с вами.
— Пх, — поперхнулась я, едва не закашлявшись. — А ты уверен, что тебя надолго хватит?
— Я уверен, что с тебя на сегодня сильных впечатлений хватит. Раз ты себя чувствуешь спокойнее в моем присутствии, то я тебе его обеспечу. Так что звони подружке и отправь кого-нибудь из ребят за ней в Универ, пусть так и быть просачкует сегодня. Это я- демон, если что говорю. А как преподаватель, я ужасно негодую и плююсь огнем. Подумать только, я попустительствую двум нахалкам в их прогулах.
— Не волнуйтесь, учитель, я вам все пересдам. И за себя и за подружку, — опускаю я глаза в кружку и делаю крайне виноватое лицо.
— Правда? — в его рокочущем голосе слышатся легкие нотки предвкушения, а глаза опасно поблескивают. — Я очень буду ждать… вашей пересдачи.
От столь пронизанного желанием обещания мои щеки покрываются легким румянцем. Кидаю на расшалившегося жениха предупреждающий взгляд и перевожу глаза на дочь, которая по счастью нас не слушала.
Она сидела и с сосредоточенным лицом загибала пальчики. Я прислушалась и услышала тихое бормотание.
— Раз…, два…, три…,- она отрывается от своих пальчиков и переводит взгляд куда-то за правое плечо Александра, — четыре…, пять! Вышла киса погулять, — я не успеваю спросить, что это она там такое считает, как раздается уже знакомый скрежет.
Дыра в другой мир распахивается практически мгновенно, рывком. Я напрягаюсь и вопросительно смотрю на Александра, который успокаивающе мне улыбается и поворачивается к межмирному проему.
— Ну и долго ты там будешь стоять? — его голос сочится насмешкой и ехидством.
Сразу становится понятно, что за багряной дверью стоит его друг. Только настоящие друзья позволяют себе такие интонации в общении друг с другом. Любого другого за такой тон и прибить можно.
— Я всего лишь отдаю дань вежливости, — с этими словами гость делает шаг через своеобразный порог и я удивление разглядываю его.
А посмотреть там действительно есть на что. Высокий, грациозный и наверняка очень гибкий. Мужчина не выглядит качком, вроде Шварцнегера, но его короткая майка с короткими рукавами открывает вид на сплошные мышцы, которыми туго перевито его тело. С насмешливого аристократического лица смотрят ярко-желтые кошачьи глаза с вытянутым зрачком. Особую изюминку ему придают бело-черные волосы, делая его полосатым как зебра.
Он делает еще пару шагов и останавливается за спиной у Александра, положив руки на его плечи. Его ладони сильно сжимаются словно он хочет раз дробить кости моему жениху, но Алекс лишь продолжает ехидно скалиться.
— Ну здравствуй безобразник, — почти мурлыкнул мужчина, но от его мягкого тона, по моей спине словно куском льда провели. — Скажи мне, почему я все эти восемь лет не знал в какой…,- он кидает взгляд на Лилию и проглатывает нехорошее слово, — где ты находишься?
