кивнула, но промолчала. – Затем мы начнём рассылку приглашений на бал в честь помолвки и на нашу свадьбу. Если хотите, можете поручить всё связанное с подготовкой вашим новым экономкам.
– Вашим, не моим, – автоматически поправила его я, а потом, опомнившись, извиняющееся поморщилась: – простите. Нашим. Отныне мы с вами жених и невеста, мне не стоит отделять себя от вас. По крайней мере, пока наши судьбы столь тесно связаны, – всё это я сказала, понизив голос и покосившись на спящую мадам Люсиль. – А подготовкой к балам я займусь сама.
В карих очах Алена плясали весёлые бесенята:
– Замечательно. Но это ещё не всё: послезавтра вечером состоится торжественный ужин у моего деда. Он пригласил близких друзей семьи, чтобы им первым представить мою избранницу. Также завтра с утра приедут портнихи, вам нужно будет с ними решить, какой наряд вы наденете на ужин, а затем определиться со всем гардеробом юной маркизы и свадебным платьем в частности.
– И когда вы собирались обо всём этом мне рассказать? – воскликнула я, притворно – негодующе нахмурив брови.
– Сразу же при встрече, вот только запамятовал, ваши задачки свели меня с ума, – от его заявления я чуть поперхнулась воздухом, а после весело рассмеялась.
– Ой, Ален, спасибо, – промокнув уголки глаз белоснежным платочком, продолжая улыбаться, выдохнула я. – Скажите, пожалуйста, какими маслами вы пользуетесь?
От столь резкой смены темы маркиз тоже опешил, но всё же ответил:
– Сок дерева сэндолвел, и вытяжку из голойи – это экзотические цветы с непередаваемым терпким ароматом, также в ванну добавляют специи, в том числе и пряные травы, – ответил он секунду спустя, – а зачем вам?
– Очень нравится букет, который получился. Можно мне будет всё, что вы перечислили у вас взять? В небольшом количестве. Зачем не скажу, пусть будет сюрпризом для всех.
– Даже так, – жених явно был заинтригован, – завтра вам всё принесут. Может, необходимо что-то ещё? – любезно поинтересовался он.
– Да, Ален, мне будет нужно очень многое, и навряд ли я смогу всё это найти на местном рынке. И ещё есть ли у вас знакомые купцы экзотическими растениями и специями в том числе? Мне очень нужны такие люди.
– Вы обратились точно по адресу, юная леди! – шутливый полупоклон, – мои корабли возят и такой товар тоже: масла для тела, ароматические сушёные травы, пряные коренья и экзотические специи.
– О-о! – округлила губы я и по кукольному захлопала ресницами, изображая из себя жеманную барышню, – а не подарите ли вы мне свежую партию в размере пары тонн сырья?
Молодой человек сначала растерялся, а потом, уловив весёлый блеск в моих глазах весело рассмеялся.
– А если без шуток, я бы с удовольствием посмотрела на товар и кое-что купила, – посерьёзнев, деловито заговорила я, Ален, почувствовав перемены в моём настроении, тут же подобрался и уточнил:
– Лично проведу вас в свой главный склад, леди Джейн… Вы уверены, что хотите именно купить, а не получить в дар? – за этот вопрос я зауважала маркиза ещё больше.
– Я в состоянии купить, а после, если всё получится, как запланировано, возьму у вас в долг с процентами.
Заинтригованные блестящие карие глаза собеседника меня порадовали – я сумела зацепить возможного поставщика сырья для моего маленького производства.
Родители Пайпер оказались приятными людьми, обычными сельскими жителями. Раз в неделю они приезжали в город на большой рынок и продавали плоды своего непростого труда горожанам.
– Ледюшка! – мать Пайпер чуть ли не в ноги мне кинулась, её глаза были полны слёз признательности вперемешку с неким неверием, что родная кровинушка наконец-то нашлась, – я так вам благодарна за спасение нашей доченьки!
Через некоторое время мне всё же удалось успокоить женщину и даже нормально с ней поговорить. Мистер Ллойд в отличие от супруги, был немногословен, но внимательно слушал всё, что я говорила его жене. Я уже знала, что Пайпер – седьмой ребёнок, что живут они в принципе неплохо, по крайней мере, не голодают, и всех детей очень любят. Думаю, последнее самое главное.
– Мне бы хотелось взять Пайпер к себе на службу в качестве личной помощницы, если вы не будете против, – в итоге сделала предложение я, – ей будет положено хорошее жалование, одежда, еда и своя комната.
– Если моя дочь, – прогудел крупный мужчина несколько мгновений спустя, – сама не против, то и мы возражать не станем.
Его жена часто-часто закивала, так что платок, повязанный на седую голову, немного съехал набок.
Пайпер была совсем не против! Но попросилась на несколько дней домой, чтобы попрощаться с родными и собрать свои вещи. Вот так рядом со мной теперь будет находиться верный лично мне человек. И я была уверена в девочке – не предаст, такими людьми не разбрасываются.
Ален не возражал, он вообще не вмешивался в мои дела и не оспаривал решения. Мне даже иногда казалось, что молодой лорд специально занял позицию наблюдателя, чтобы, по всей видимости, сделать какие-то свои выводы. Хорошая тактика. Я тоже изучала маркиза, сравнивала, обдумывала его слова и поступки. Ведь долгое время меня не отпускала та ситуация с борделем и моё возмущение поведением местного высшего общества и Алена, в частности, не знало границ.
Всё осталось, как и было. Поменялось только руководство.
У семьи ла Эрвье были деньги, было много власти, можно сказать, практически неограниченной, разве что только волей короля. Маркиз и старый герцог могли что-нибудь сделать и закрыть это порочное место. Но нет… они и палец о палец не ударили.
Неясная обида и злость первое время клокотали внутри меня, а потом, став больше общаться со своим женихом, мне открылась простая истина – Ален дитя своего времени. Он воспитан в этой среде и видит мир иначе, чем я, попаданка. И винить его за равнодушие и даже пренебрежение по отношению к незнакомым ему женщинам – работницам борделя, не имела никакого права. Но вот повлиять на личность Алена в процессе нашего с ним общения я вполне была способна – маркиз молод, его ум гибок, и душа ещё не совсем очерствела.
Пайпер уехала с родителями к себе в деревню, а я занялась домом. Первое время внимательно следила за всем происходящим среди новых слуг, а также за работой обеих экономок. В целом женщины нашли общий язык и вполне профессионально обходили "острые углы", стараясь не доводить спорные моменты до безобразных склок. И что было, наверное, самым важным, они не бегали ко мне и не жаловались ни на кого, иногда обращались за советом, но
