— в голосе Ллиошэса звучала властная непререкаемая уверенность, — потому что так будет правильно.
А своими руками действовать не мог. И воспользовался моими. Нет, какой великолепный, умный, хищный гад! Всем гадам гад!
Гадский гадус. Великолепнейший гадо…
— Восхищайтесь потише, Дайана. Мне очень приятно, но ещё немного – и я начну смущаться, — заметили мне на ухо.
А потом меня опустили на уютную кровать, укрытую невероятно пушистыми теплыми шкурами. Комната была небольшой. Горели два магических ночника, позволяя оценить обстановку.
Высокий потолок, пустой камин в углу, стол, высокие стеллажи с книгами, дверь в соседнюю комнату…
— В свое время я здесь жил и работал. К тому же это было безопасно. Здесь, в отличие от дворца, меня было почти невозможно убить, — рассмеялся коротко деймар, показывая крепкие острые зубы.
— Зачем я вам? – Нет, я не собиралась задавать этого вопроса, но…
— А зачем мужчине женщина, тирра Дайана? — Алые волосы щекотали щеку, но мужчина быстро выпрямился. – Впрочем, сейчас не время для разговоров. Я исцелил и полностью восстановил вас после вашего небольшого приключения.
— А Микки? – Встревожилась я.
— Они с Рейшиссом разберутся между собой сами. Рейшисс не мой фамильяр, но с завидным упорством таскается за мной.
Мужчина отошел, чем-то тихо шурша.
— Вижу, у тебя очень много вопросов, Дайана, — в темноте блеснули алым глаза, — Понимаю твое любопытство, но отвечу кратко. После моего победного шествия по миру я правил довольно долго, пока мне все это не наскучило, и я не отправился в очередное путешествие, где весьма глупо, — дернулись крылья носа, — попал в ловушку и практически погиб. Для всего мира я умер – и фактически так и было. Лишь спустя века небытия я сумел восстановиться благодаря своим Храмам – и с этой секунды мир призвал меня к себе на помощь.
— Вы действительно один их хранителей? – Охнула я.
Я уже слышала и читала о них. Пятерых хранителях, которые стояли на страже равновесия мира, оберегали порталы в иные миры, не позволяли пронести сюда разрушительные технологии, укрощали стихии и занимались другими, неизвестными непосвященным вопросами.
Вторым известным хранителем был дракон Метели, Неймир Айто, ректор Академии Серебряной Крови. О других было почти ничего неизвестно.
В этом мире я ухватилась за слишком большой кусок пирога. Зачем только зимний бал свел меня с Владыкой эльфов Крови? Я не была так наивна, чтобы произносить слово «бывший». Не бывает бывших основателей целой расы.
Вот только деймару, кровавому и жестокому чудовищу, было совершенно наплевать на мои раздумья.
— Можешь оплакать свою судьбу над кружкой какао. Ешь, Дайана.
Прямо перед моим носом замаячил поднос, на котором исходила паром поджаренная картошка и мелко порубленное мясо под каким-то соусом.
— Уж извини, готовил не я. Как говорят на Земле? Приятного аппетита, Дайана.
После чего этот невыносимый тип сел на край постели с точно таким же подносом, только заваленным едой под завязку – и в комнате воцарилась тишина, прерываемая звоном приборов и щелканьем голодных челюстей.
Лишь спустя добрые полчаса я смогла найти в себе силы, чтобы откинуться на подушку и прикрыть сонно глаза. Хотелось подремать. Я, как наевшийся бурундук, была благодушна и спокойна. Ухватить орешки, заползти в нору, и… Эх. Все, что мне требовалось – тихонько свить свое гнездо и не попадаться на глаза всяким эльфам.
Но это было невозможно. Так же, как и многое другое.
Все, что мне оставалось – смириться с происходящим и попытаться извлечь из этого пользу. Например… хорошо бы узнать, удалось ли помочь снежным? В безопасности ли малышка Май? Я вдруг поняла, что очень скучаю и по ней, и по Адари, и по Каэллиру.
Тихонько усмехнулась собственным мыслям.
— Мы ещё долго здесь будем? Наверное, меня все обыскались? И ведь зачем-то нас привели в ваш Храм, — спросила, приоткрыв глаза.
Чуть не пожалела об этом. Потому что пылающие багровые очи напротив могли довести до заикания кого угодно.
— Вас привели познакомиться, — глубокий низкий голос пробирал до самого сердца, — с магией, что охраняет Академию. Вернее, познакомить её с вами. Магия смотрит на вас… Малый источник определит тех, чьи помыслы нечисты. Тех, кто пришел в Академию с целью навредить, кто несет с собой ненависть и разрушение. Или тех, чьи силы слишком малы, нестабильны или просто неподходящи для обучения здесь. Преподаватели могли заметить не все. Источник вынесет окончательный вердикт, и…
— И превратит неугодных в статуи? — Прищурилась. Что-то случилось с тем адептом, чье место я заняла.
— Нет. Этого источник не сделает, — опроверг мои домыслы эльф, — даже не пытайся выяснить то, что тебе не положено, Дайана, — улыбка на его лице была мимолетной – и все же я залюбовалась.
Строгое и холодное лицо преобразилось, словно осветилось изнутри.
Он стал казаться моложе. И как будто… ближе? Естественнее? Как однокурсник, с которым можно пошутить и посмеяться, а не древнее чудовище из легенд. Впрочем, не стоит забывать о том, что чудовищ чаще всего создаем мы сами. Преступным равнодушием, жестокостью, готовностью уйти в сторону и пройти мимо чужой беды.
Именно люди порождают настоящих чудовищ.
Но что-то я отвлеклась.
— Вы не знаете, кто это делает? Не знаете, но ищете? Кто-то превращает адептов в ледяные статуи? – Бросила я наугад.
Нет, выражение лица деймара осталось таким же каменным. Но я буквально всем телом ощутила сложносоставную эмоцию неудовлетворения и желания поточить коготочки.
Да, в Академии Пределов творилось неладное и, похоже, есть кое-что в мире, что неподвластно даже Вечному принцу. Хотя мне все ещё было невыносимо сложно, почти невозможно осознать, что вот это существо из плоти и крови рядом со мной, полный сил, дышащий и эмоциональный мужчина настолько стар, что, наверное, даже наши фараоны покажутся ему детишками в песочнице.
Впрочем, оставим.
— Слишком много вопросов, снежная.
Алые волосы стекли кровавым ручьем на покрывало. Несправедливо мужчине иметь такую красоту, а женщинам… три волосинки, заколотые бантиком. Нет, сейчас-то мне есть, чем похвастаться. А вот мама всегда мечтала о длинных волосах, но… стоило им отрасти – как тут же лезли!
— Мне кажется, я имею на них право, — твердо посмотрела в холодные глаза, — наша сделка все ещё в силе, не так ли?
— Ты
