памятью. Не сомневайся, милый.
— Нет, я заклинания маленькими партиями беру, — разлепила губы. Кожа на моих руках была снежно-белой, как будто пропитанной инеем, — так что только в следующий раз, милорд.
А потом… потом я подняла голову – и вгляделась в лицо статуи. Одухотворенное. Безумное. Прекрасное. Высеченный в камне эльф протягивал чашу с напитком, полную искрящейся древней магии, всем входящим. Вот только я уже видела эти брови вразлет, хищный разрез глаз, высокие скулы, острые крылья носа, складку у губ. Я видела этот овал лица и изумительно похожую на настоящую тонкую косичку у виска.
Только на голове статуи был ещё и венец – тонкий обруч из одиннадцати мелких зубцов, лишь в главном из которых сиял багряным светом рубин. Или не рубин? Казалось, что в камне вращается сама кровь, освещая надменное и выразительное лицо Вечного принца.
Я стиснула зубы. Молодец, Данка. Умеешь ты мужчин выбирать – один другого краше. Бабник и обманщик Димка, психованный маньяк Корней, а вот теперь – древнее чудовище. И страшно представить, насколько «обрадовался» этот мужчина нашей с ним связи. Я уже успела кое-что вычитать в библиотеке про такие вот узоры. И полученная информация ни капли не радовала.
Драк-кот тебя покусай за пятки!
Я видела, что мужчина уже хотел что-то сказать. Да, его позабавил наш обмен любезностями, но тянуть время Ллиошэс не собирался. Уже руку поднял, чтобы вмешаться и устранить всех этих снеговичков одним эффектным движением кисти. Он-то мог. И планировал это сделать, недобро поглядывая на сияющие в полутьме храма заклинания. Но… Я так не хотела.
Это просто очередной урок. Справлюсь сама – хорошо. Нет – так тому и быть. Но жалкой и слабой в его глазах я не буду. И пусть другие считают, что попаданка тронулась умом, есть порой кое-что дороже желания побыть маленькой и слабой принцессой.
Я отвернулась. А потом… протянула руку и, не давая себе ни секунду на раздумья, сунула её прямо в источник магии.
Пальцы закололо. Вздрогнул зал. С мявом отскочил незнакомый драк-кот, сцепившись с появившимся откуда-то Микеланджело. А с моей ладони сорвались две яркие алые молнии, разветвились – и пять лучей ударили прямо… в несколько заранее выделенных мною узлов уникальной заклинательной системы «Снеговичок-Монстрячок».
Слабое потрескивание. Вспышка. Шелест. И вязь заклинаний распадается, оставив лишь клочья снега на полу.
Да, они вскоре соберутся, но… это победа! Моя победа! Ведь я маг без году неделя…
Правда, посмаковать «победные» мысли мне долго не удалось.
В эту секунду в голове помутнело, пальцы разжались – и я полетела вниз.
Ух, эльфы летают к дождю, Данка?
Я даже испугаться толком не успела.
— Можешь открывать глаза, воительница, — хмыкнули над моим ухом.
Я открыла глаза. И очень захотел их тут же закрыть, увидев над собой лицо деймара.
Я не совсем понимала, не мерещится ли мне это все. Не надумала ли я… Что тот, кто жил тысячи лет назад, сейчас стоял и с улыбкой смотрел на меня, прижимая к себе. И все-таки это было.
— Только ты, наверное, во всем мире, нарушила сразу все магические законы и правила, — багряные глаза полыхали. И ноющим щекочущим теплом отозвалась на груди предательница-татуировка, — коснулась того, кто был запечатан в то время, когда я только набирался сил. Окунулась в живой источник – и не сгорела на месте.
Прохладные пальцы коснулись моей щеки.
— Дайана, — назвал он мое настоящее имя, — дитя снежной крови. Значит, в тебе течет кровь Первых. Эмиссаров. Детей Зимы. Воплощений силы мира. Называй их как хочешь. Таких существ осталось мало. Нет, это не даст тебе особых преимуществ, не сделает из тебя… о? Как вы там говорите? Супергерл? – Он приподнял бровь. – Но кое-что все-таки ты можешь… Пора мне привыкнуть, что мир не ошибается.
И, не думая даже отпускать меня с рук, этот интриган повернулся – и пошел из зала прочь.
Впрочем, шли мы недолго. Эльф прекрасно ориентировался в собственном… храме. Коснулся какого-то плоского камня — и открылся провалом новый переход. Я попыталась слезть с чужих рук – но меня только крепче прижали к себе, посмотрев так, что я сочла за лучшее затихнуть.
— Храм играет с чужаками. Но никогда ещё не было так, чтобы он выбирал жертву с порога. Вы приглянулись ему, Дайана…
Длинные когти запутались в моих волосах.
— Почему никто не вернет эмиссара Стужу? Ведь его братья… наверняка пытались? – Спросила тихо. – И почему вы позволили оставить его в вашем Храме?
— Эмиссар служит неплохой батарейкой для Академии, — холодные черты лица деймара осветились от огоньков в глазах, — а источник надежно запечатывает его, не давая очнуться. Заметь, ты не сможешь об этом рассказать, — коготь почесал меня по носу.
Ну как любимую зверушку!
— То есть вы делаете это намеренно… — Я не обвиняла.
— Никто не знает, в каком настроении и состоянии будет эмиссар Стужа и сможет ли очнуться и восстановиться вообще. Тогда как одно неосторожное движение – и я не уверен, что все хранители этого мира смогут его удержать.
Я не стала ему говорить, что когда придет время – никто удержать и не сможет. Эмиссар спит, лишь пока не придет тот, кому под силу его разбудить и излечить. Не знаю, насколько он безумен, но не верю, что уничтожит этот мир. Я видела частичку его души. И она навеки поселилась и во мне. Его любовь к снежным просторам, танцам вьюги, песням метели, невероятным пугающим существам, сотканным из зимы и мрака.
Нет, Стужа не добр. Но он – плоть этого мира. И его пилюля. Горьковатая, но полезная.
— Не к добру вы так задумались, тирра, — усмехнулись мне. А когти сжались крепче.
Я ощущала, что каждую секунду, что я проводила в его руках, Принц Крови излечивал меня. Легко. Непринужденно. Виртуозно. Пугающе.
— Я думала об эмиссаре, — пожала плечами. – Мне нужно благодарить вас за спасение, Великий Вечный лорд?
У меня не получалось испугаться по-настоящему. Даже сейчас.
— Ты, разумеется, можешь поблагодарить. Я не буду против. Ведь теперь ты прошла сразу два посвящения. Стужа будет надежно оберегать тебя – ведь через тебя он теперь сможет наблюдать за миром. Ты же не думаешь, милая снежная кошка, что Храм бы утаил от меня ваше слияние? Я позволил его,
