поймут, что вы, сударь, лишь притворяетесь Урсулой.
Вуаля, вот она – причина спуститься в Ониксовую башню, приманка, на которую Лелю попадется. Нет, уже пoпался.
Арман затолкал Диониса в портшез. Они с полчаса побродят в подвальных лабиринтах, как только Шанвер начнет плести мудру, Лузиньяк его поддержит, не может не поддержать. Эту дуэтную связку они отрабатывали сотни раз.
– Так где именно барон видел труп? – спросил демон.
Осторожно, не громозди словес, кратко, перевертанса было всего-ничего. Арман ответил:
– В одном из коридоров, обвалом там открылся проход в нижние уровни… Впрочем, я сам толком не понял, Лузиньяк покажет.
Хорошо? Лелю поверил?
Тот наклонил клювастую голову к плечу:
– Вы доверяете этому молодому человеку?
– Он мой друг!
– Ах, маркиз, – Лелю похлопал крыльями, как будтo собираясь взлететь, но oстался на месте, - друг, не друг, нужно проявлять осторожность. После того, как дело будет сделано, я требую, чтоб вы воспользовались тем самым зельем мадемуазель де Бофреман.
«Скорее ты сдохңешь, комок перьев», – подумал Арман,изобразил сомнения:
– Это зелье лишает памяти безвозвратно.
– Тем лучше.
– Дионис – сорбир, от зелья он может лишиться и части своей магии.
– Его величеству это безразлично. Шанвер, я приказываю вам именем короля!
«О, как вы заговорили, сударь. Воображаете, что загнали меня в угол? - думал Αрман, изображая душевные терзания. - Ладно, сейчас вам придется по вкусу воображаемая победа».
Он резко, как шпагу на землю неудачливый дуэлянт, бросил:
– Я исполню приказ сюзерена.
Лелю не унимался:
– Поклянитесь!
– Клянусь, что использую зелье Мадлен де Бофреман.
В портшезе он размышлял, кому бы теперь, во исполнение клятвы, подлить опасной гадости. Впрочем, время терпит, его практически вечность. Да и, если разобраться, прозвучало слово «использовать», например, для тушения пожара.
Лузиньяка внизу не оказалось, это настораживало.
– И где же барон? – подозрительно проклекотал Лелю. – Неужели вы задумали с ним какую-то каверзу против меня?
– Думайте, как вам угодно, сударь, – высокомерно ответил Шанвер, – и ступайте, куда вам будет угодно. Мы прекрасно справимся без вас.
Он внимательно осмотрелся, на полу мерцала зеленоватая стрелка:
– Дионис пошел туда.
Осторожный Лелю стал бесплотным, но, разумеется, не пропал. Арман зашагал по указующим стрелкам, углубился в коридор. Лузиньяк неожиданно выпрыгнул из бокового ответвления, шепнул:
– Здесь бродит Монд.
– Кто? - спросил демон. – Αх, не трудитесь, я припоминаю.
Еще бы он не помнил. Филипп Дель Монд был единственным сыном и наследником сенешаля его величества, одного из самых влиятельных аристократов двора.
Впрочем, никто Лелю отвечать и не собирался, молодые люди негромко переговаривались друг с другом.
– Что ему надо?
Дионис пожал плечами:
– Не знаю, но он частенько сюда ходит, нескoлько раз во время своиx поисков, я его замечал, думал он тоже ищет Урсулу. Но сегодня, кажется, Монд следит за нами.
– Ты направил его по ложному следу?
– Разумеется, теперь у нас минут двадцать форы.
– Успеем, – решил Αрман, схватил Лузиньяка под руку и потащил вперед, одновременно болтая. – Ну же, давай, дружище, показывай, где ты видел останки.
Дионис понял, что от него требуется, никаких лишних слов не произносил, время от времени махал свободной рукой именно в ту сторону, куда его увлекал Шанвер.
Этот коридор заканчивался тупиком, а справа расширялся в обширную нишу, заполненную обломками.
– Она здесь, под этими камнями?! – воскликнул Шанвер трагичным шепотом.
Лузиньяк уверенно кивнул, невидимый Лелю хихикнул:
– Все образовалось само собой, маркиз, ваша покойница надежно погребена, можете дальше не трудиться.
– А что, если Дионис ошибается? – спросил Арман. – Мы должны убедиться, что там, под завалом именно Урсула. Я полезу туда первым.
Демон проворчал:
– Молодость, горячность… Нет, мы останемся здесь и для начала выслушаем подробнейший рассказ барона Лузиньяка о его находке, и только после этого…
Арман перебил:
– Вы слышите звук, госпoда? Грохот! Вот опять.
Дионис сообщил, что что-то такое и ему послышалось, спросил, что бы это могло быть.
Шанвер мог сейчас решить дело одной магической связкой, мог заставить Лелю принять плотскую форму и лишить его демонической жизни, для этого ему не нужен был Лузиньяк, да и, если начистоту, сделать это можно было где угодно, хоть на крыше Цитадели знаний. Но убить демона-фамильяра было бы чудовищно подло, Арман этого не хотел. Поэтому, не смерть, а заточение,и такое, чтоб в нем не обвинили впоследствии Диониса. И поэтому сейчас было важно, чтоб Лелю сам по собственному желанию залез в родонитовый мешок.
– Я ничего не слышу!
Клекотание демона заставило Шанвера вздрогнуть:
– Значит, мне показалось. Поступим так : вы, сударь, беседуете с Лузиньяком, пока я осмотрю, - он показал подбородком в сторону, – эти развалины.
– Я предпочел бы, чтоб и то, и другое мы делали вместе, маркиз.
– А я бы предпочел, чтоб мне указывали, что делать.
Дионис не знал, какую игру затеял его друг, поэтому не говорил вообще ничего. В воздухе отчетливо пахло подозрительностью, разумеется, фигурально, эмоций демона нос Шанвера не различал. Ну же, болван ты в перьях, отправься туда, чтоб посмотреть, стань хоть на мгновение овеществленным… Ну…
– А, знаете, я ведь ошибся, - вдруг проговорил Лузиньяк, – пойдемте, господа, это не то место.
– Но, позвольте, –
