самозащиту.
— Да что случилось?
— Диана обернулась в огромную неуправляемую кошку и напала на Жанну, — Таня сказала это и сделала эффектную паузу, следя за целой гаммой эмоций на лице отца девочек. — Жанна схватила ружье, думая, что там транквилизатор, и выстрелила.
Степан Александрович стал белее молока. Таня продолжила:
— Вот только оно было заряжено патронами. Но не переживай, Артур закрыл Диану собой и сейчас находится в больнице, а Жанну посадили в клетку для сверхов. В сырой подвал. Беременную. Ждать суда всех глав, так как правила клана еще не сформированы, а глава не выбран.
Степан Александрович смотрел широко открытыми глазами, при этом сведя брови.
— Я освободила Жанну, но надо спешить, пока они не выбрали главу кошачьих и не осудили твою дочь. Собирай вещи, Степан, и улетай с дочерью и еще не рожденным внуком за границу. Я бы полетела с вами, но у меня запрет на выезд.
— Подожди-подожди. Все можно решить, — поднял руку Степан Александрович, и Таня сжала подлокотники.
— Что ты будешь решать? Твою беременную раненую дочь уже безжалостно запихнули в сырую клетку в подвале. — Взгляд тети близняшек мог убить, он будто кричал: «Только не говори, что ты опять выберешь Диану, когда Жанна так нуждается в тебе».
Степан посмотрел на Жанну. След от когтей точно оставил очень крупный представитель кошачьего рода. Но что, если…
— Мне нужно сделать два звонка. Только два.
Нижняя губа Жанны задрожала. Она схватила диванную подушку, прижала к животу и завыла от обиды. Таня тут же пересела с кресла на диван, притянула за плечи девушку к себе и зашептала:
— Тихо, тихо. Папе действительно нужно убедиться в том, что Диана в порядке, чтобы поехать с тобой. Совсем скоро ты будешь в безопасности.
После этого Таня подняла глаза на Степана:
— Надеюсь, ты понимаешь, что не надо говорить, откуда ты узнал последние новости?
И протянула листок с номером телефона.
— Это телефон Альбины. Она латает Артура.
Степан посмотрел на номер, достал телефон и открыл записную книжку. Номер совпадал. Он набрал врача гибридов. Альбина торопилась и быстро подтвердила, что Артур ранен.
Степан посмотрел на свояченицу в нерешительности.
— Сейчас они выставляют все так, будто Жанна специально напала на Диану, зная, чем заряжено ружье. Но ты посмотри на лицо дочери! Думаешь, они просто так ее заперли в подвале? Они ждут, пока затянутся раны и ничего не докажешь! Яр запал на Диану и хочет выгородить ее любыми путями, никто ничего не может сделать. Только ты, Степан, можешь спасти своего ребенка и внука.
— Еще один звонок.
— Папа! — воскликнула Жанна, глядя с обидой. — Ты опять выбираешь Ди?
Руки Степана Александровича затряслись. Он не знал, что делать.
* * *
Диана
— Елы-палы, говорила же, что нормальный сверх три года вокруг ходить не будет! — Аленка размахивала в воздухе чайником с ромашкой так, что все главы предусмотрительно пригибались при очередном возмущенном жесте медоедки. Только Артур, я и Яр стояли не шевелясь и переваривали то, что рассказал Тень.
— Это не я кормил Ди этой дрянью! Клянусь, если докажут обратное, я перееду на Северный полюс! — ударил себя в грудь Артур и поморщился, схватился за бок.
Тень уже минуту как закончил свой рассказ о стимуляторе зверя, а я все еще не могла осознать в полной мере расчет бывшего. Все те внезапные обеды и ужины мне прямо за руль, вся та обезоруживающая забота, она была ради того, чтобы пробудить во мне зверя? Это так необходимо? Зачем?
Артур посмотрел на меня, не нашел в моем взгляде поддержки и оперся двумя руками на стол:
— И вообще, почему мы обсуждаем результаты анализов зайца? Мало ли что там у косоухого было! Не вижу логики.
Яр повернул к нему только голову:
— Потому что заяц подвергся тому же воздействию, что и Ди, когда ее похитили. Зачем ты нанял лысого, я понимаю — сыграть на своей метке и поставить Ди перед выбором меньшего зла. Другое не пойму: зачем еще раз подвергать ее воздействию порошка при похищении? И что в него еще входит? Тень сказал, что состав еще не до конца известен.
— Вы меня не слышите? Это не я. И этот лысый хрен ко мне никакого отношения не имеет, как и похищение Ди! — Артур дышал тяжело, сам был на пределе.
— Тогда кто же? Кто был рядом с Ди годами и кормил ее маленькими дозами? Только ты.
— Да вы хотя бы возьмите анализы у Ди, а потом обвиняйте! Кому скажи — засмеют: осудили по зайцу! — Артур схватился за край огромного стола и хотел его перевернуть, но Яр не дал — надавил руками сверху.
Аленка чайником размахивать перестала, что немного разрядило обстановку среди мужчин, но мое напряжение никуда не делось.
— В этом есть смысл, елы-палы. — Алена кивнула Артуру, но тут же подозрительно сощурилась: — Но так и знай — я тебе по-прежнему не доверяю.
— На это и не рассчитываю. Мне важно только то, что обо мне думает Диана. — Артур посмотрел на меня так, будто за душу взял. — Ди, ты же мне веришь? Клянусь родителями, которые смотрят с небес. Ты же знаешь, как для меня это важно! Клянусь своим зверем: пусть никогда не обернусь в звериную ипостась, если я скормил тебе хоть дозу! В чем меня обвиняют? Что три года считался с твоими желаниями и не принуждал силой? Что сделал все по совести? В чем я не прав, а, мужики?
Последний вопрос он адресовал всем главам, обвел их взглядом. Повисла задумчивая тишина, которая разорвалась вибрацией звонка телефона Тени.
— Да? — поднял трубку наемник.
Лицом не дрогнул, но взгляд потемнел. Он убрал телефон в карман, нахмурился и сказал, глядя на меня:
— Заяц сдох.
Я несколько раз моргнула, а потом отшутилась:
— Я не собираюсь, не смотри на меня так.
И тут очень кстати, с хлопком, наполняя комнату белым маревом, взорвалась обивка стула, на котором недавно сидел лысый.
Я не особо испугалась. Даже нервно пошутить умудрилась: «А вот теперь подумываю». Белая пелена сначала была очень плотной, но так же быстро, как появилась, она и рассеялась. Вместе с видимостью пришли звуки: глухой стук, звон разбившейся керамической посуды. А потом я увидела, что все, кроме меня, валяются на полу.
Дверь открылась, и я не поверила своим глазам.
— Тань, а ты что здесь делаешь? — спросила я у подружки, которая залетела внутрь с выпученными глазами.
— Бежим! — Таня схватила меня за руку и потащила за собой на выход. — У нас
