— Спрашивай, — произнес он. Так и я сделала.
— Ты не использовал молекулярную транспортацию в штаб — квартире. Тогда каким образом ты смог появиться и исчезнуть так быстро?
— Я не исчезал. Не на самом деле. Я просто двигался быстрее, чем мог увидеть твой глаз.
— Ты бы мог убежать прочь, прямо перед нашей маленькой возней на больничной стоянке.
— Верно, — огонек в его глазах стал зловещим. — Впрочем, если бы я так и сделал, то я бы не получил полный доступ к твоему телу.
Я попыталась скрыть усмешку. Как по — мужски.
— Не все аркадианцы могут это, — произнесла я. — Я имею в виду, двигаться так быстро.
— Очень немногие, — произнес Кириан, в его голосе прозвучало чувство гордости.
Пока я разглядывала его, меня переполняло любопытство. Оно касалось не всех аркадианцев, а одного конкретного.
— Почему же ты можешь?
— Это легко объяснить, я родился с этой способностью. Все аркадианцы наделены определенными способностями. Лила, например, обладает огромной способностью контролировать разум.
— А ты не обладаешь? — поинтересовалась я, понимая, что он никогда не пытался продиктовать мои действия своим разумом. Одно очко в его пользу.
— Я телепатически могу озвучивать свои мысли в чужих головах, но я не обладаю способность доминировать над человеческими действиями. Не то, чтобы меня это заботило.
— К чему использовать управление сознанием, когда можно применить силу, верно? — я поправила браслет.
— То, что я делаю, я делаю для твоей же пользы. Разве это не то, чем ты занимаешься на своей работе?
Я села вертикально, оказавшись на одном уровне с его хмурым взглядом.
— Что ты хочешь сказать?
Он вздохнул.
— У тебя есть еще вопросы ко мне?
— Я хочу знать права ли я, правда ли Атланна делает детей.
— Да, — просто ответил он. Осторожно.
Кусочек пазла встал на место. Я была права. Фертильность. Дети. Сучка планировала создать столько детей, сколько могла, а затем продать их ради выгоды. Какая больная сделала бы такое? И какого черта она убивает человеческих мужчин? Неужели у нее были человеческие последователи, и она спаривалась с ними?
— Как ты причастен к этому? Ты ужинал с Уильямом Стилом в ночь перед его похищением. Зачем?
Его лицо перекосилось.
— Я помог Уильяму, а не причинял ему вред.
Мои брови изогнулись.
— Правда? Ты действительно помог ему?
Мускул на его челюсти дрогнул.
— Я прекрасно понимаю, что моя помощь не принесла ему ничего хорошего. Я не нуждаюсь в твоих напоминаниях.
Его акцент становился более насыщенным, более выраженным, с каждым сказанным словом. Я задела его за живое.
— Я знаю, что ты предупреждал людей в надежде на искупление, но это в первую очередь наталкивает меня на мысль, как ты узнал, что они в опасности?
— Как я могу доверить тебе правду, Миа Сноу?
— Если ты хочешь научить меня доверять тебе, ты также должен научиться доверять мне.
Кириан поднял хрустальный бокал к губам и осушил его богатое бургундское содержание.
— Почему ты не спросила, что Атланна делает с детьми, — спросил он, переключая внимание. Его подбородок дернулся в сторону. — Почему?
— Она планирует продать их. Это я и так уже поняла.
— Некоторых из них, да.
— А остальных?
— В глубине души она ученый. Остальных она использует в экспериментах.
Я фыркнула.
— Ты говоришь так, будто дети уже родились. Уильям и остальные были похищены недавно.
— Уильям и остальные не были первыми. Ты знаешь только о единицах. Множество детей уже появилось на свет.
Мой Бог. Меня переполняло чувство отвращения к преступлениям этой женщины и жалость к невинным младенцам, которых продавали по высокой цене, или делали с ними что — то еще хуже.
— Какие эксперименты? — когда я заговорила, ненависть, чистая, неразбавленная ненависть, разожгла жизнь внутри меня. Я хотела, чтобы Атланна умерла. Я хотела, чтобы она страдала. И я хотела быть той, кто заставит ее страдать.
Кириан сжал губы в линию и отставил стакан в сторону.
— Ты не расскажешь мне, — произнесла я, утверждая, а не спрашивая. Я прикусила язык, чтобы удержаться от словесной брани.
— Правильно. Не сейчас, по крайней мере.
— Я хочу знать, — я стукнула кулаком по столу. — Сейчас!
— Ты не готова к правде.
Я так крепко сжала вилку, что костяшки побелели.
— Ты знаешь, что я буду охотиться за ней и убью ее. Ты знаешь, что я приложу все свои усилия, чтобы спасти тех детей. Вот что имеет значение. Ничего больше. Или же ты хочешь, чтобы Атланна жила?
— Нет. Я хочу ее смерти так же, как и ты, но в этой ситуации есть кое — что большее, чем ты можешь понять.
— Объясни же мне. Вот она я. Вся в ожидании.
Волосы упали ему на виски, он мотнул головой.
— Я сказал тебе. Ты пока не готова к правде, Миа, — прежде, чем я смогла ответить, он добавил. — Ты бы хотела поговорить о своем друге, Далласе?
Мои плечи выпрямились. Я наклонилась вперед и оперлась локтями о стол, позволяя теме «Атланна» быть временно отложенной.
— Ты вылечишь его?
— Возможно.
Я вскочила на ноги, платье вихрем окружило мои лодыжки. Стул занесло позади меня, затем он опрокинулся с громким стуком.
— С меня довольно твоих дерьмовых полу — ответов и другого дерьма, как «ты — еще — не — готова — к–правде». Наша беседа окончена.
Кириан медленно поднялся, разочарование прочертило линии вокруг его рта.
— Давай работать вместе, как раньше. Разве это были не твои слова?
— Я жажду этого, а ты — нет. Если не ответишь на мои вопросы, то ты попросту не заинтересован в сотрудничестве со мной.
— Ты столького не знаешь.
— Так расскажи мне.
— Не могу.
— Почему?
— Я просто… не могу. Идем. Я провожу тебя обратно в комнату.
— Я имела в виду то, что сказала. Тебе придется побороться со мной.
— Если таково твое желание. Все закончиться тем, что ты окажешься снова привязанной к кровати.
— Думаешь, это будет так легко, да? — я рассмеялась голосом, полностью лишенным юмора. — Если ты приблизишься ко мне, я выпущу твою кровь в чашу, и ты умрешь прямо здесь.
Я произнесла это так спокойно, так уверенно, что мои слова оставили холодный отголосок в комнате. Кириан поджал губы, глядя небрежно и непринужденно, как если бы он выбирал кондитерское изделие, чтобы съесть его на завтрак. Самоуверенный ублюдок.
