— Меня зовут Ай-те-Кон. Куда путь держишь скиталец.
Чем-то зацепило Анаписа это слово и он, назвав себя, выложил старому вождю все, вплоть до своего сиротского рождения. Ай-те-Кон, в знак уважения к гостю, поднялся и осмотрел опалённую огнём голову Анаписа, цокая при этом языком.
— Твой бывший хозяин проследовал недавно на летающем корабле, — сообщил он Анапису, — а женщине мстить негоже, она здесь не при чем.
Анапис склонился перед старым вождём, думая о том, что рассказав все о себе, он как будто очистил свою голову от мусора, и в душе согласился с тотамом, что Маргина, вероятнее всего, не первопричина его ненависти.
— Тебя проводят мои люди, — сказал Ай-те-Кон, кивнув Анапису. А сам погрузился в свою историю, так неожиданно обрастающую новыми подробностями. Что там совет тотамов, такую историю не стыдно рассказать даже королю Ладэоэрну.
***
Маргина подошла к краю острова и глянула вниз. Там, между редкими облачками, поблёскивала чернотой станция Наблюдателей.
— Я вас на время оставляю, — ухмыльнувшись, сказал Блуждающий Неф, подходя к краю острова.
— Папа, я с тобой, — крикнул ему Русик, пролетая мимо, но Неф жёстко сказал: — Нет, ты останешься здесь.
Русик спикировал к Маргине и, прильнув к ней, заплакал.
— Ты довольна? — усмехнулся Неф, глядя на Маргину.
— Спасибо, — сказала она, прижимая к себе Русика.
Неф упал вниз и, вскоре, превратился в точку.
«Хотя бы ты разбился», — подумала Маргина, и, тут же, внутри себя услышала насмешливый голос Нефа: «Не дождёшься!» Она засмеялась и ещё крепче прижала к себе Русика.
— Пойдём, — сказала она ему, — а то мама все слезы выплакала о тебе.
Тем временем Неф тонким слоем покрыл станцию репликации, пытаясь обнаружить код и вскрыть. Но, как не прискорбно, поиск шифра дело затяжное, и, несмотря на целую вечность впереди, код нужно найти быстро, пока Мо не обнаружил его затею.
Мо и Маргина эмоционально связаны и Блуждающий Неф постарался совсем успокоить Маргину, чтобы её эмоциональный всплеск не привлёк Мо, который, в данный отрезок времени, для Нефа опасен. То хорошо, что он сразу не привлёк Наблюдателей, у которых разговор короткий – вечная изоляция.
Кроме того, совсем немного зная эту женщину, Маргину, он понял, чем она привлекательна для Мо и считал, что в пределах вечности ему тоже неплохо иметь такую. Может быть даже её, Маргину.
Возможно, Маргине и икалось, но она этого не заметила, так как вручила Русика Вете, которая мочила его рубашку, с вырезами для крыльев.
— Ма, ну ты чё, — удивлялся Русик, которого смущали слёзы его названной матери, и, вообще, непоследовательное поведение взрослых. Отец почему-то сердит на него, а Маргина, которую он любит, как и отца, отдаёт его новой маме, которая тоже любит, как и все остальные. Балумут, к примеру, его любит, а его отца – ненавидит, и как так можно жить?
— Вета, пусти его. Пусть идёт, полетает, — сказал Лотт, обнимая жену. Вета глянула на него, но Русика отпустила. Русик двинулся к дверям, кинув на прощанье:
— Я пошёл!
— Осторожно, — запоздало крикнула Вета, но Русик уже исчез. Расправив крылья, он разбежался и взлетел в воздух.
— Вава, за мной! — крикнул Жужу, вплетаясь в струю после Русика. Обогнув Таинственный остров, они поднялись выше, наматывая спираль.
— Жужу, что там, позади нас, — спросил Вава, устремляя взор тысячи фасеток на белую точку у горизонта.
— Это корабль, — сказал Жужу, напрягая свои фасетки.
— Корабли не летают, они плавают, — сообщил Вава.
— А может там вода, — предположил Жужу.
— Воды на небе нет, — сообщил Вава.
— А тучи? — спросил Жужу и Вава понял, что лопухнулся.
— Тогда поплыли ближе и рассмотрим, — предложил он.
— Полетели, — поправил Жужу.
— Что? — не понял Вава.
— Полетели, а не поплыли, — объяснил Жужу.
— А-а-а, — понял Вава, и согласился: — Полетели!
Они поднялись выше и полетели к кораблю, на самом носу которого стоял хабиба Бата и рассматривал приближающийся Таинственный остров. Он не понимал, радоваться ему или огорчаться, оттого что он догнал ускользающую от него Маргину.
Что-то у него расклеилось в последнее время, особенно после посещения тотама Ай-те-Кона, и, казалось бы, ясное и конкретное будущее сейчас таковым совсем не являлось. Конечно, первейшее его желание состояло в том, чтобы настигнуть беглецов, но сразу возникала мысль: «А что потом?» Маргина не из тех женщин, которые позволят собой командовать, а если что и делает, то только по своему желанию. К, тому же, сразу возникала неувязка с дочерью, Этиорой, и её Гешеком.
Любое его карательное действие в отношении их сразу и навсегда отвратит Маргину от хабиба Бата. Адевир поморщился, и от огорчения стукнул рукой по борту невинного «Зверобоя». И тут его осенило! Выход оказался таким красивым, что хабиба Бата даже удивился своей несообразительности. Он весело потёр занывшую от удара руку, а стоящий сзади мама Искандер чуть-чуть расслабился, видя поднявшееся настроение доселе грозного хозяина.
Ещё один человек на борту «Зверобоя» пребывал в глубокой задумчивости, рассуждая о своей судьбе, и пытаясь определить себя в будущем. Волшебник Тартиф считал, что это он виноват в бедах Маргины и жителей Таинственного острова, которые приняли Тартифа если не с любовью, то с достаточной терпимостью.
А он со своим дурацким изобретением чуть не погубил всех. А сейчас только благодаря Тартифу хабиба Бата догнал Таинственный остров и неизвестно, что он сделает с его жителями. И всё из-за его, Тартифа, трусости перед грубостью. Рассуждая таким образом, Тартиф решил, что при высадке на летающий остров он обездвижит хабиба Бата, и пусть его режут на куски.
На плечо волшебника хлопнула рука, и он от страха и неожиданности чуть не упал.
— Что, уважаемый Тартиф, подышать вышел? — спросил его капитан Краббас, добродушно поглядывая на него с высоты своего громадного роста.
— Д-да… — ответил Тартиф, решительность которого совершенно испарилась.
— Смотри не простудись, — заботливо сказал Краббас, как маленькому поправляя Тартифу платок на шее. Кого-кого, а волшебника он любил за то, что Тартиф сделал с его «Зверобоем», а ещё за то, что тот терпеливо возился с его Аделем, обучая его азам наук. «Где этого негодника носит?» — подумал капитан о сыне, не подозревая, что тот совсем рядом.
С воздуха на корабль падала птица, и стоящий на палубе Метин сразу схватился за свою кету, поправляя клапан на камне.
— Не сметь! — крикнул хабиба Бата, но опоздал – камень, брошенный Метином, летел прямо в Русика.
