укрытием.
— A переместиться… как в мою ванную? — поинтересовалась я.
— Не пропустит, — кратко отозвался Таанар.
Взял мою руку и словно бросился в омут со скалы — рванул прямиком к зданию.
В парке что-то происходило. Некие полу-материальные твари, которых я всегда считала мифическими, издавая леденящие кровь звуки, кружили вокруг, то проявляясь, то становясь совсем прозрачными. Темные, страшные — помесь ящера с крокодилом, с огромными зубами, длинной изогнутой шеей и сильным хвостом. Глаза горели красным и желтым в темноте.
Таанар схватил «не-заколку» левой рукой, знак богини тут же откликнулся, и вокруг нас разлилось золотистое сияние.
Драссы кружили, подвывая, и я вдруг поняла, что они нас не видят. Чуют, но не видят.
Кажется, никогда в жизни я так быстро не бегала. Привычный к постоянным нагрузкам полубог взял на себя изрядную долю нашей скорости, прокладывая путь и удерживая меня за руку, но свечение начинало угасать. А призрачные химеры сужали круги.
— Он что, ненормальный? — пробормотала я, задыхаясь. — Другие люди могут пострадать!
— Другие их не видят. Они охотятся за нами.
Охотятся. Как мило.
— Ты сможешь с ними справиться?
Таанар не ответил, от страха я лишь сильнее сжала его ладонь. Как только меня угораздило вляпаться в божественные разборки?!
Властелин влетел в ближайшее здание — центральное, с главным залом и библиотекой. Промчал по холлу к неприметной дверце под лестницей, и тут же отпрянул от выскочившей навстречу фигуры с кинжалом.
— Дайла?! — изумилась я. To она гоняет с оружием, то валяется в камере, пялясь в пространство жутким взглядом… брр!
Загадочная девица замерла, рассматривая наше свечение. Таанар зачем-то попытался прикрыть рукавом сияющую руну богини, но бывшая невеста ее увидела.
И внезапно отошла от прохода:
— Я задержу их.
Таанар с сомнением оглянулся. Из ближайших дверей, со всех сторон холла, принюхиваясь, голодной волчьей стаей к нам подбирались разъяренные драссы.
— Нужен меч, — пробормотал Властелин, бросаясь вперед.
Я хотела спросить, чем этот меч такой особенный, но дыхания не хватило. Мы понеслись в полумраке потайного хода. Сзади раздался вой и странное шипение, отчаянно мне что-то напомнившее.
Становилось все темнее, не-заколка в руках Таанара потухла. Знак богини на руке, сверкнув последний раз, тоже исчез — хорошо хоть Сетархов не проявился. Впереди послышался вой, мелькнула зубастая морда. Одна, другая.
Таанар нехорошо ругнулся.
— Сюда! Скорее! — ближайшая дверь отворилась, на пороге стояла Керлис, махая нам рукой.
Таанар остановился, рассматривая невесть откуда взявшуюся служанку.
— Скорее! — подгоняла та. Таанар наскоро оглянулся — с обеих коридора сторон на нас надвигались полчища драссов.
Не имея времени на размышления, мы бросились за девчонкой. И тут же пожалели.
Дверь захлопнулась за спиной, являя нашим взорам зал. Судя по лицу Таанара — вовсе не то помещение, в котором он рассчитывал оказаться.
На губах Керлис сияла довольная улыбка, лишь усиливая ощущение ловушки, в которую нас загоняли и которую так бесславно захлопнули за нами.
Все было пропитано мраком, он скрывал стены, не давая сориентироваться. Ясно виднелось лишь кресло у входа, в котором лежал визирь… не визирь, скорее иссыхающее тело, отработавшая оболочка. Таанар дернулся к нему, когда перед нами возник сам бог Разрушения в своем истинном виде. Чем-то смутно похожий на гле Дуаза — видимо, временное тело отражало основные черты, но не горящие ярким красным светом глаза. Огромный, высокий — раза в полтора выше нас. Из тех, чей возраст невозможно определить — только лишь мощь. Все разрушающая, неуправляемая мощь.
— Куда же вы так спешите, дети мои? — он взмахнул рукой, и мы разлетелись в разные стороны, как мелкие котята рядом с огромным волкодавом.
Я огляделась. Драссы продолжали свой призрачный хоровод, откуда-то прибывала охрана. Я узнала тех четырех командиров, которым гле Дуаз скормил Сирену.
Мгла рассеивалась, проявляя детали. Высокие окна напротив. Стена слева, к которой наручниками прикована Тили. У стены справа дергался, пытаясь освободиться от железных цепей, Гастон!
А как же «завтра»? Или планы ускорились по нашей милости?
Таанар тут же вскочил, бросился ко мне, но гле Дуаз поднял вверх какую-то бумагу.
— Ваше письмо, ли, — произнес, эффектно развернувшись.
— Мое? — удивилась я, он протянул конверт и я опознала: — Да, я отправляла его домой.
— Вернулось. По причине отсутствия комтурии.
— Не понимаю.
— Я тоже. Объяснитесь, ли. У нас всего семнадцать комтурий. Комтурии Эладда не существует.
— Как?
— Вот и мне интересно, как вы умудрились запудрить всем мозги! Чары? Амулеты? Артефакты?
— Эмили… — Таанар так смотрел — захотелось провалиться сквозь землю. Будто я предала, будто… Хотела повернуться к нему, но почему-то не смогла пошевелиться:
— Я ничего не знаю!
— Ты обманула меня? — переспросил Властелин тоном, от которого стало совсем страшно.
— Нет!
— Специально подобралась, очаровала, — добавил Сетарх то, что не произнес его сын. Приблизился к нему, протягивая конверт.
Таанар несколько мгновений рассматривал бумагу таким взглядом, что мое сердце рассыпалось тысячами маленьких, горячих угольков.
— Это… козни! — попыталась я оправдаться. Как же мои воспоминания?
— Посмотрите на карту, — вскинул руку Сетарх, и перед нами прямо со стеной проявилась карта… та самая, из библиотеки!
— Эмили, к чему этот фарс, — со смесью горечи и гнева отозвался Таанар. — У меня будто пелена с глаз упала, я все не мог понять, что смущает, когда рассматриваю Аншерию. А теперь…
— Ты… мы… — женаты ли? Я не знала. Кричать, будто он что-то мне обещал или должен — было глупо. Лишь сердце заныло, угольки не разгорались в костер.
Подняла голову. Я выясню, что тут творится, кто меня подставил! Совершенно некстати вспомнилась Тили с ее картой. Которая сейчас глядела на нас во все свои огромные глаза.
— Отдай мне ее кольцо, — велел Сетарх, протянув руку к сыну.
— Нет. Мы с Эмили теперь женаты. И я сам решу…
— Что-о?! — взревел грозный бог, затмевая свет. — Ты посмел ослушаться меня, опередить, невзирая на мой приказ?!
— Поздно, отец. Теперь это мои…
Отец, размахнувшись, впечатал божественную пятерню прямо в скулу Таанара, который, похоже, как и я не мог шевелиться.
После двинул пальцем, и рука Властелина поднялась сама собой. Бывший визирь содрал кольцо — мое кольцо! Таанар напрягся, пытаясь освободиться от захвата — но, в отличие от Гаса, держали его не цепи, а более мощные силы.
— А теперь продолжим. Узрите, что бывает с теми, кто смеет перечить богу Разрушения.
Ну да, все будут разрушены. Вот гад, и ведь знает, как ударить в самое больное и уязвимое!
Он приблизился к Тили, и я обнаружила, что корсет ее платья разрезан сверху. А в его руках откуда-то появился небольшой изогнутый кинжал.
Забавляясь, Сетарх провел кончиком по шее девушки прямо возле ошейника, под ругательства выдирающегося Гаса. Затем рванул резко ткань, срывая платье, оголяя девичью грудь.
Тили дернулась, губы зашевелились словно в молитве. Визирь скользнул ладонями по ее груди, сдавил.
— Ты ведь понимаешь, что мне нужно? До появления гле Бисс и ее биссова письма я полагал, что наконец-то нашел ту, кого искал. Но теперь уже сомневаюсь. Непослушная глупышка, не то божество выбрала для поклонения. Поверь, лучше бы тебе не быть обычной адепткой своенравной богини.
Я нахмурилась, не понимая, о чем он. А главное — не представляя, что делать. Пошевелиться по-прежнему не могла, как и Таанар, усиленно пытавшийся освободиться от незримых пут.
Усмехнувшись, Сетарх вонзил свой страшный взгляд прямо в мои глаза и со всего маху всунул палец в кольцо.
Приступ удушья скрутил шею, захлестнуло желание рухнуть на колени и исполнять все его прихоти… унижение от него казалось самым желанным в мире — не знаю, как я удержалась на ногах с гордо поднятой головой.
