Потом долго пыталась найти Олина, но сама не нашла, пришлось идти к Руте.
— Решай сама, — сказала она. — Но я думаю, что Нико прав. Тебе не стоит вмешиваться. Там такие люди, которые легко сломают тебя, если ты скажешь что-то не так.
Так нечестно.
Я подошла.
Он сидел под деревом на небольшом пригорке у ручья, смотрел на воду. Полупустая бутылка виски у него в руке.
— Олин! — окликнула тихо.
Он обернулся ко мне. Удивился.
— Дел?
Замялся.
— Я помешала, да?
— Нет, — он поспешно улыбнулся мне, правда совсем не весело. — Нет, конечно. Как ты меня нашла?
— Мне Рута показала.
Я кивнула в сторону, Рута издалека махнула нам рукой, потом повернулась и ушла, оставив нас вдвоем.
— Что-то случилось? — спросил Олин. Глаза у него совершенно трезвые, несмотря на бутылку в руках. Только усталые.
— Нет, — сказала я. — У меня ничего. Я хотела… узнать, как ты?
— Все нормально, — он почти безразлично пожал плечами. — Ты завтра уезжаешь?
Скорее даже не вопрос, он и так знает.
Я сглотнула невольно, даже скорее всхлипнула. Слова встали поперек горла.
— Не знаю… — сказала тихо.
Но у меня, наверно, нет выбора? Билеты куплены… их, конечно, можно сдать… да и у меня есть другие билеты, купленные еще заранее, я могу поехать потом. Но даже майор дал понять, что мне пора. Не выйдет просто взять и остаться, очень веские основания нужны.
— Мы тут подумали, что тебе лучше уехать, чтобы не втянули в это дело, — сказал Олин. — Так будет спокойнее.
— Мы?
— Мы с Нико.
— Вы подумали? — вдруг внезапно задело. — А меня вы спросить не забыли?
Олин фыркнул.
— Сядь, — сказал он, протянул мне бутылку виски. — Хочешь?
Я послушно села рядом с ним, взяла. Отпила даже глоток, большой, разом… закашляла. Что-то не рассчитала.
— Крепкий? — Олин чуть улыбнулся.
— Нет, — я шмыгнула носом. — Просто… Да чтоб ты знал, мы в госпитале спирт пили после смены!
Он улыбнулся чуть теплее. Смешно, наверно, слышать такое от меня. Забрал бутылку, завинтил крышку, отставил в сторону.
— Ты очень храбрая, Дел, — сказал он неожиданно честно. — И очень искренняя, хорошая. Если б я мог, то никогда бы больше и никуда тебя не отпустил. Но мне бы самому было куда проще, если бы ты уехала. Если я буду постоянно думать, как бы еще ты не попала под раздачу, то, наверно, просто с ума сойду.
— Я тоже сойду с ума, если не буду знать, как ты.
Чуть обиженно поджала губы.
— Ты можешь звонить Нико. Он тебе ведь визитку дал? По межгороду прямо за его счет, не стесняйся, он не будет против.
— Нико? А тебе я могу позвонить?
Олин облизал губы, словно не зная, как объяснить. Впрочем, я и сама знала. Если будет расследование, его могут взять под стражу, и тогда…
— Конечно, Дел, — сказал он. — Я только не уверен, что смогу сразу ответить тебе.
Я понимаю, да…
— Олин… — потянулась было обнять его, но так и не решилась, только дотронулась до плеча.
Он понял мои намерения, нельзя не понять, чуть улыбнулся, и сгреб меня в объятья сам, притянул к себе. Я прижалась к нему всем телом, поняла, что снова слезы, и я ничего сделать не могу.
Я боюсь потерять его.
— Ты еще сердишься на меня? — спросила тихо.
— За что? — он поцеловал меня в лоб, осторожно поглаживая волосы.
— За то, что не слушаю приказов, что сбежала сама, и вообще…
— И вообще? — он улыбнулся, прижался к моему виску губами, такими теплыми и колючей щекой к моей щеке. — Как я могу на тебя злиться?
Это было так хорошо — сидеть с ним, обнимать его, уткнувшись носом в его шею. От него пахло немного виски, немного сигаретами, но это совсем не мешало, даже наоборот… И так спокойно. Казалось — все закончилось и теперь уже не будет ничего плохого. Тварей ведь мы победили, теперь…
— И что теперь будет? — осторожно спросила я.
— Не знаю, Дел, — я почувствовала, как он на мгновение сжал зубы. — Но я не жалею о том, что сделал. Если бы вернуть все назад, поступил бы так же, я не вижу других путей. Мне не о чем жалеть. Не бойся, все будет хорошо.
— Будет расследование, да?
— Да, — сказал он. — И суд наверняка будет. Не бойся, что будет, то будет. Пообещай, что уедешь, Дел. И не будешь вмешиваться. Пообещай мне.
Я отстранилась немного, заглянула в его глаза. Он смотрел очень серьезно.
— Не знаю, — сказала я. — Я уеду, если ты хочешь. Но вот не вмешиваться совсем, я обещать не могу.
У меня даже были кое-какие мысли.
Во-первых, если дойдет до суда, то он традиционно будет проходить в Ардене, подобные дела решаются там. А это сутки езды от Дорноха. Я смогу приехать.
Во-вторых, я буду рассказывать всем, как Олин, рискуя жизнью, закрыл гробницу и спас всех. Пусть все знают. Возможно даже, смогу довести это до газет — это ведь действительно важное событие. Если общественность будет на стороне Олина, его не смогут осудить слишком строго. Пока не знаю, как у меня это получится… Надо поговорить с Нико, у него, наверняка, есть связи и понимание, как это делается. И даже если Нико не захочет ввязываться в это сам, то сможет подсказать… Я очень надеюсь. Я уеду, если Олину так будет действительно проще, здесь я вряд ли смогу помочь чем-то. Но я не останусь в стороне.
— Не надо, Дел…
— Я взрослая девочка, — сказала, как можно более твердо. — И сама знаю, что делаю.
И руки как-то сами собой, почти неосознанно, потянулись расстегивать пуговички на его рубашке. Да почему бы и нет? Мы здесь одни, где-то совсем на отшибе, где никто не ходит…
— Дел… — он хотел еще что-то сказать, но я качнула головой. Не стоит.
Тогда Олин просто поцеловал меня. Обнял совсем иначе, не как ребенка, которого надо успокаивать, а как женщину… ноздри дрогнули… его ладонь скользнула по моей ноге. И уже в следующее мгновение, я не успела опомниться, как он уложил меня на траве.
— До завтра у нас ведь еще есть время? — сказал он, заглядывая мне в глаза, словно спрашивая разрешения.
— Думаешь, провести его с пользой? — не могла не улыбнуться я.
— Есть такая мысль, — сказал он довольно.
Я обнимала, зарывшись пальцами в его волосах, таких мягких… а вот подбородок колючий, щетина отросла.
— У тебя подбородок колючий, — сказала я.
— Хочешь, я сбегаю побреюсь прямо сейчас?
Балбес. Смеется.
Я его не отпущу. Я добралась до последней пуговички, влезла ладонью под ремень, уже уверенно.
— У нас не настолько много времени, — и потянула его к себе.
Ни о чем не жалеть…
Глава 29. Дорога домой, волчье чутье и мысли о разном
— Я бы не стал, — Нико задумчиво тер подбородок. — Тебя выпрут из Дорноха, найдут к чему придраться. Просто сделают так, что ты завалишь очередной экзамен, это не сложно.
— Но я не могу просто сидеть и смотреть.
К Нико я забежала после завтрака, почти тайком. Не хочу, чтобы Олин знал о моих планах. И пока он пошел решать какие-то свои дела, я забежала к Нико, узнать, как лучше устроить с прессой.
— Не торопись, — сказал Нико. — Давай мы сначала поймем, насколько серьезные будут обвинения. Если Косак отделается понижением в звании и переводом в другую часть, да пусть даже годом каких-нибудь исправительных работ, то это не стоит твоей сломанной жизни. Он потом сможет все наверстать, а вот ты в Дорнох уже не вернешься.
Справедливо, наверно… Я не знаю.
— А если обвинения будут серьезными? Чем это может грозить? Тюрьма?
— Вероятно…
Нико вздохнул. Видно, что говорить ему не очень хотелось.
— Нико! — потребовала я. — Мне нужно знать!
— Преднамеренное убийство, — сказал он. — Не думаю, что до этого реально дойдет, но мне озвучили именно такую версию. И тогда это смертная казнь.
У меня разом все оборвалось внутри.
— Нет… Как такое вообще может быть?
Это не укладывалось у меня в голове.
