Во-вторых, когда я рассказала магистру Серениусу о «милом домике» в несвед-мире, ректор с энтузиазмом воскликнул:
— Вот видишь, как замечательно все складывается! У тебя не меньше двенадцати баллов по всем предметам в первую сессию, неплохая подработка… Авар тебя очень хвалит… а теперь еще и собственный дом! К твоему сведению, приказ о выдаче тебе жилья я уже подписал. Можешь получить ключи в деканате.
— Э-э-э… да, спасибо, — промямлила я.
Неожиданно.
Мне действительно выдали ключи и документы на дом. Свидетельства, на мой взгляд, были оформлены по всем правилам несвед-мира и украшены устрашающего вида печатями и росписями.
— Все это очень подозрительно, — прошептала я, сидя в столовой над тарелкой молочной вермишели.
— Что? — оживилась заскучавшая Велемира.
Ора подняла на меня внимательный взгляд. Эльфийка мало говорила, но на парах и лекциях всегда садилась рядом со мной. Ее молчаливое присутствие стало привычным и каким-то… успокаивающим. Если она и высасывала что-либо из людей, то только их тревоги.
Не знаю, почему, но мне не захотелось рассказывать девочкам о ситуации с домом. Мне и так хватило напряжения между нами, когда Велемира узнала, чья я дочь. И да, еще была псевдопомолвка с Юдом. В общем, нашей дружбе угрожал целый список неловких ситуаций. Очень не хотелось, чтобы Велемира посчитала меня «блатной». Сама она отчаянно мечтала о собственном доме. По нескольким случайным фразам было понятно, что жизнь в родительском доме с пятью младшими братьями и сестрами страшно ее напрягала.
— Нет, ничего, — быстро сказала я, принимаясь за суп. — Подозрительно, что Либериус поставил мне зачет.
— Когда ты была на метаморфозах, а нас загнали на полигон, он только о тебе и говорил, — фыркнула Велемира. — Пафосно расписывал, какая ты умница. Кажется, наш дамский угодник боится за свою карьеру. Сначала с тобой чуть не оскандалился, потом еще с Аровской. До сих пор ходит за мегерой по пятам, смотрит зайчиком и просит прощения.
— И она его еще не послала? — изумилась я.
— Послала. Неоднократно. Но он продолжает ходить. Цветочки носит. Народ уже подозревает неладное. Уж не влюбился ли Томный Берти в кикимору?
— Все может быть, — невыразительно отозвалась Ора. — Любовь зла.
Мы с эльфийкой вдруг встретились понимающими взглядами. Я моргнула – она отвернулась, осматривая зал. Пора бы побольше узнать о лунных эльфах. Правильно говорили Тенет и Крофф: изучай расы Магистеррениума, Ада.
— Хватит о грустном, — заявила Велемира. — Смотрите, что у меня есть!
Она сотворила маленькое голографическое изображение платья на манекене. Оно медленно вращалось перед нами на столе.
— Та-дам! Только закройте книгами, боюсь дурного глаза Стариновой. Вот, глядите, почти закончено, осталось пришить пояс.
Мы с Орой восхищенно охнули.
— Просто наряд принцессы, — прошептала я.
— Воротник отделан розовым жемчугом с Афарских островов, — похвасталась подруга.
У Оры поползли вверх брови. Она склонилась над голограммой, вглядываясь в платье:
— Но розовый жемчуг, «слезы сирен», очень дорогой.
Велемира схлопнула изображение пассом и быстро, слегка покраснев, проговорила:
— Отцу дали хороший заказ, мы сейчас при деньгах. Это же Имболк, первый бал, ну вы знаете…
… Имболк, Имболк. Все только и говорили о бале. Теперь, когда были сданы основные зачеты и экзамены, визарды словно с ума посходили. Ходили слухи, что магистр Серениус в этом году организует нечто невероятное. Студенты делали ставки. Аровская сорвала голос, призывая аудиторию к тишине, и, в конце концов, начала постреливать в особо разговорчивых визардов крошечными молниями. Они у нее получались золотисто-розовыми. Как мило!
— Ни слова об Имболке! — заявила я, открывая дверь демону. — Надоели!
— Ладно, — покладисто отозвался Сальди. — Как тебе мой наряд? Я похож на жителя несвед-мира?
— На бомжа ты похож, — буркнула я. — Где ты это откопал?
Юд не расстроился. Отодвинул меня с дороги и подошел к зеркалу. На нем была надета странная куртка, замшевая, с трикотажными воротником и резинкой по низу.
— В магазине несвед-одежды. Продавец сказал, что это прикид крутых байкеров. Он меня обманул?
— Формально нет. Но есть нюанс: это БЫЛ прикид крутых байкеров в годах… м-м-м… пятидесятых прошлого века. Хотя… сойдет.
— Шапку снимать не буду, опасаюсь напугать население.
— Лучше не снимай, да. Впрочем, наше население уже особо не напугать. Просто примут тебя за очередного фрика. Сейчас народ каких только прибамбасов себе не вживляет. Так что будем считать, что твои рога – очередной молодежный финт ушами. Идем.
… Несвед-денег у меня не осталось. Совсем. Даже мелочи по карманам не завалялось. Я выяснила, что указанная в документах на дом станция находилась за городом, там еще какое-то нечитаемое название у поселка… Попросила горгулий открыть туда портал, но морды лишь развели когтистыми бронзовыми руками.
— Не можем, — виновато проговорил Левый. — Какая-то магическая аномалия. Придется тебе самой добираться.
— Ты там поосторожнее, — подсказал Правый. — Мало ли. Вдруг разлом какой, между мирами.
Я еще раз изучила загруженную в комнате карту пригорода. Станция «Куркино», дачный хутор «Клятово». Ничего не скажешь, говорящее название. Растянула карту пальцами и, наконец, правильно прочитала название поселка, к которому относился хутор. Что? Перпедыжи? Это шутка? Меня отправили жить в место под названием Перпедыжи? Если я однажды войду в историю, то как «ведьма из Перпедыжей»?
— Смотри, — Сальди ткнул когтем в телефон. — Река Педыж. Отсюда и название.
— Афигеть просто, — кисло заметила я. — Еще и пять остановок на электричке от города. И денег на проезд нет.
Демон задумался.
— В каждом мало-мальски цивилизованном мире имеются скупщики.
— У нас ломбарды на каждом шагу, — кивнула я. — Всякие там микрозаймы, банки и ломбарды. Такое ощущение, что люди только и занимаются тем, что распродают ценности и занимают деньги.
— Двинули в твой кризисный мир. Только активирую транскоммуникационный амулет, в несвед-мире мало магии, а я не говорю на вашем языке.
… В ломбарде недалеко от квартиры Ритки Юджин протянул девушке в окошке что-то овальное, явно золотое. Девушка повертела бляху в руках.
— Экспертизу на историческую ценность не проводим, — скучающе сообщила она. — Только по весу.
Демон лишь махнул рукой:
— Да какая тут экспертиза? Это пуговица с моего мундира, а я не такой уж старый.
— Это где ж такую форму выдают? — хмыкнула девушка, заинтересованно оглядывая фигуру Сальди.
Она поковыряла пуговицу и капнула на нее каким-то реактивом.
— Да так, в одном неприятном месте, — любезно ответил Юд. — Вам бы там не понравилось.
— И все-таки, — спросила я, когда мы вышли из ломбарда с кругленькой суммой в кошельке Юджина. — Откуда у тебя мундир? Ты служил?
— Учился в военной школе. Все наследники моего рода со стороны мамы проходят обучение ратному делу с двенадцати лет, — сухо сообщил Юджин.
И замолчал, явно не желая развивать тему. Судя по тому, что он пуговицы с мундира продает, школьные годы были для него не такими уж чудесными. К тому же после школы он поступил в университет, а не в военную академию.
— Заедем ко мне на квартиру? — попросила я. — Хочу поговорить с теткой.
Но Ритки дома не оказалось. И из квартиры она вроде как съехала. Мебель и некоторые вещи были на месте, но исчезли одежда, ноутбук и большой чемодан на колесиках. Куда она уехала? Зачем? Тетка даже за покупками выходила неохотно. Она принимала клиенток прямо на дому, просыпалась поздно, потому что вечно не спала по ночам, а просиживала часами в соцсетях или каких-то странных чатах.
Я забрала памятные вещи из своей комнаты еще в первые дни учебы. Сейчас меня интересовал фотоальбом Риты. К моей величайшей радости он был на своем прежнем месте, в старом шкафу. Я нашла семейное фото: бабушка, дедушка, маленькая мама и Ритка, долговязый подросток.
