Ответом был холодный свет далёких звёзд, равнодушных в своей недосягаемости.
Ударил со всей силы кулаком по каменному полу рядом с ней, впервые в жизни чувствуя, как щиплет в глазах, не обращая внимания, как сотрясаются плечи, словно на них вдруг повесили неподъёмный груз.
— Мэри, моя Мэри, ты видела в людях только хорошее, даже там, где его не было, даже во мне. Как мне жить теперь без твоего света? Весь мир погас, его сожрала тьма, но даже она теперь не имеет значения. Ничто не имеет значения. Если бы только всё можно было вернуть, Мэри, моя Мэри, всё было бы иначе, всё, абсолютно всё…
Вдруг слабая искра вспыхнула в её груди, там, где зияла страшная рана. Я протёр глаза, думая, что примерещилось, но спустя мгновение это повторилось.
Золотистые искры появлялись медленно и несмело, но их число росло, одна за одной.
— Что… что это? — сипло прошептала Алисия, падая на колени рядом с телом сестры.
— Я не знаю, — ответил, не сводя глаз с золотистых искр.
Вокруг творилось нечто невероятное. Пробуждалась магия, невероятная, древняя, мощная. Золотистые искры покрыли грудь Мэрион, затем живот, бёдра, руки, ноги, лицо, теперь она вся тонула в ослепительном золотом свечении.
Я забыл дышать, затаился, замер, боясь спугнуть чудо. Веки Мэрион дрогнули, и она открыла глаза.
— Даркнайт, — прошептала она испуганно и посмотрела себе на грудь, где от страшной раны не осталось и следа.
— Мэри, Мээррии, — сжал её плечи, боясь поверить, что это не сон, и напряжённо всматривался в лицо.
Притянул её к себе и жадно смял её губы, словно не видел вечность.
Собственно, так оно и было, в какой-то мере.
Впервые не нападал, не подавлял, не брал, наоборот. Мысленно принимал её как часть себя, впускал в сознание, добровольно впускал её в себя, не противился золотистым искрам.
Сделалось жарко, тело горело, меня трясло. Если это смерть, то я готов принять её, держа в объятиях ту, что люблю больше жизни. Пространство вокруг вспыхнуло, ослепляя меня. Казалось, взорвалась звезда. Я зажмурился, а когда открыл глаза, то остолбенел от увиденного.
Мэрион тяжело дышала и испуганно озиралась по сторонам. Притянул её к себе, защищая, и было, от чего.
Алисия вышла вперёд, несмотря на возражающий жест принца, медленно и осторожно она двинулась к стене, туда, где ещё несколько минут назад толпились шепчущие.
— О, Светлый Бог, — потрясённо прошептала Мэрион, выражая в самой мягкой форме то, о чём подумал я.
Хаос. Их. Дери.
Вместо стрекочущих теней повсюду из углов выходили… люди. Потерянные, ошарашенные, спотыкающиеся, но, определённо, это были обычные люди!
Деревенские, простые путники, мужчины и женщины, они с удивлением рассматривали свои ладони и трогали себя за лицо.
— Дэрек! — вскричала женщина с красным лицом. — Где Дэрек, где мой сын?
— Всё хорошо, — сказала Мэрион, мягко выпутываясь из моих объятий.
С неохотой отпустил её, но внимательно продолжал следить за каждым её шагом. Жена уже была рядом с рыдающей женщиной. Гладила ту по спине и что-то терпеливо ей втолковывала. Я разобрал слова «приют» и «с ним всё хорошо».
В груди всё сжалось: моя Мэри, едва выкарабкалась из чертогов Хаоса, а уже спешит помогать другим, не думая о себе.
Скользил взглядом по лицам людей и смутно припоминал некоторых. Чудо, поразительное чудо: монстры снова стали людьми.
Бивер, Вайолет и Ворн занялись выводом людей из пещеры. Вскоре лишние голоса стихли, словно и не было здесь шумной толпы.
Остались только мы с Мэрион и Лайтнессы. Алисия, наконец, завладела вниманием сестры, сжимала мою Мэри так, что я поморщился: полегче там, эй!
Подошёл к ступенькам, ведущим в озеро и замер, всматриваясь в кристально чистую воду, прозрачную, словно слеза. Озеро как озеро.
Медленно обернулся и посмотрел на Эйдана. Принц стоял на отдалении, удерживая одну руку на рукоятке меча, и сверлил меня взглядом из-под насупленных светлых бровей. От напускной вежливости не осталось и следа — она никому сейчас не сдалась, эта вежливость. Настал момент истины.
Мы долго стояли с ним так, рассматривая друг друга, словно видели впервые.
Болтовня Алисии и Мэрион стихла, они обе с опаской следили за нашим зрительным поединком.
Не сводя с Лайтнесса пристального взгляда, двинулся в его сторону. Звук моих шагов глухим эхом разлетался по каменным сводам. Остановился в паре шагов и сжал рукоятку меча, чувствуя в ладони знакомый холодок. Лайтнесс напрягся и следил за каждым моим движением. Правильно делал.
Хоть чему-то его жизнь научила: не доверять никому, особенно претенденту на престол. Усмехнулся своим мыслям и резким движением вынул меч из ножен. Лайтнесс настороженно замер, его жена шумно выдохнула.
Секунду я держал меч в руке, затем бросил его на каменный пол к ногам Эйдана, опустился перед ним на одно колено и склонил голову.
Сухо и без эмоций произнёс клятву верности, которую так жаждали услышать Лайтнессы и которой никак не могли добиться от меня вот уже несколько лет. Не обращая внимания на дикую боль, равнодушно наблюдал за тем, как на правом запястье прорезается магический символ в виде треугольника, заключённого в квадрат — доказательство того, что клятва принесена и принята Светлым Богом.
Раньше я думал, что день, когда сделаю это, станет крахом всего, к чему стремился и чего добивался. Но жизнь удивила и тут: внезапно понял, что мне всё равно. Хотелось другого. Кстати, о другом, вернее, другой…
Оглянулся назад и встретился взглядом с Мэрион, и столько в её глазах было тепла, любви и гордости!
Заметил протянутую ладонь принца, принял её и встал на ноги. Второй рукой Эйдан сжал моё плечо и сказал, пристально глядя в глаза:
— Я ценю это, Даркнайт. Ты всё сделал правильно.
Он дружески хлопнул меня по плечу и ещё раз пожал руку. Я признал его главенство, но вот это всё явно лишнее. Поморщился и сухо спросил:
— Мы всё решили?
— Да.
— Тогда, если ты не против, я бы хотел побыть с женой.
— Разумеется.
Эйдан отступил назад и сдержанно кивнул. Протянул руку Алисии, его жена приблизилась. Несколько секунд мы с Алисией смотрели друг на друга, пытаясь разгадать потаённые мысли и подвох.
Алисия первая отвела взгляд. Положила руку на локоть Эйдана и они молча вышли.
Мы с Мэрион остались вдвоём. Наконец-то. Подошёл к ней, осторожно притянул к себе и нежно приподнял подбородок. Посмотрел в её голубые глаза, прозрачно-чистые, словно горные озёра в солнечный полдень.
Губы сами растянулись в улыбке. Мэрион тут же улыбнулась в ответ и прошептала:
— Спасибо.
— За что?
— За то, что выбрал меня.
— Это тебе спасибо, — ответил тихо и провёл большим пальцем вдоль её нижней губы, — что выбрала меня.
Поцеловал её, думая о том, как на душе светло и спокойно. Впервые в жизни.
С трудом отстранился, приобнял её и направился к выходу. На пороге оглянулся и окинул прощальным взглядом это место, хранившее столько опасных тайн и возможностей. Сразу почувствовал, как Мэрион напряглась. Спросила с тревогой в голосе:
— Сожалеешь о случившемся?
Повернулся к ней и ответил:
— Сожалею, что на тебе грязное платье с жуткими следами крови, и я не могу снять его с тебя прямо сейчас, потому что до замка ещё ехать и ехать.
Мэрион с облегчением выдохнула:
— Я так скучала.
— Я тоже, Мэрри, едем домой, я хочу видеть своих детей.
Безо всяких сожалений шагнул прочь из каменного зала, крепко прижал к себе жену и ни разу больше не оглянулся.
27. Новый финал
Мэрион.
Яркий солнечный свет заливает комнату и распахнутые настежь двери, ведущие на балкон. Белоснежные занавески из лёгкой газовой ткани колышатся на сквозняке. На балконе толпятся празднично одетые мужчины и женщины, они стоят спиной ко мне, и я не вижу их лиц.
Внизу площадь перед дворцом Лайтнессов, заполненная людьми. Они радостно кричат, подбрасывая вверх головные уборы и размахивая букетами цветов. Они кричат поздравления. Они радуются, потому что сегодня великий праздник: война закончена и не повторится никогда больше.
