и нечего… Горы, горы, горы… Море. Скалы. И прячущиеся между скалами северные умельцы… Ничего интересного, о чем стоило бы упоминать.
И тем более не хочу говорить, что тяжелее всего мне дается наша разлука. Это словно с кровью каждый раз. Словно часть себя оставляешь тут.
И все время отсутствия не перестает терзать тревога: как она? Не обижают ли? Может, грустит? Или что-то случилось? Или…
Хотя причин для тревог нет вообще: Академия – самое защищенное место в Империи, а моя Дари – не та добыча, которую можно себе пожелать. Верней, пожелать-то можно, а вот заполучить…
Дар свой она контролировать научилась за эти месяцы, и теперь сдерживающих браслетов не требуется, но менее опасной от этого быть не перестала.
Хотя, даже такая опасная женщина всегда будет лакомой добычей для разных… тварей.
И это я не ее, а теперь уже и мою, родню имею в виду. Отнюдь!
С Зарнихами мы общий язык находим, хоть и с трудом, конечно.
Слишком много разногласий между нами, слишком большая временная пропасть. Я так и не сумел получить от деда внятную информацию, чего они с красными не поделили в свое время, и теперь подозреваю, что дед и сам не помнит, а признаться в легкой степени маразма боится.
Тем не менее, пришлось общаться и разговаривать.
Куда деваться, если жена патриарха красных – бабка жены наследника черных? Тут волей-неволей придется находить точки соприкосновения.
Я даже этому мелочно рад, кстати, потому что, если б Зарних не подсуетился, не настоял на своем и не утащил-таки свою многолетнюю любовницу к себе в горы и не запер бы ее там в своем родовом замке, то она точно принеслась бы сюда, в Академию, к внучке. К моей жене, то есть. Уровень неприятностей, которые может доставить одна властная, упрямая, сумасшедшая, привыкшая всеми командовать женщина сложно представить. Сразу голова начинает гудеть и зубы ныть. Все разом.
А сейчас бабка Катаржина наводит порядки в родовом замке старейшины красных. И я ему искренне сочувствую. А вот дед, похоже, злорадствует…
Он вообще в последнее время крайне доволен ситуацией и мной, для разнообразия, в том числе. Это новое для меня ощущение, обычно я в семье отщепенцем считался. Замок родовой посещал редко, за золотом сильно не гнался, сокровищница у меня – убожество сплошное, ни тебе стен из золота, ни каменьев драгоценных вместо песка в искусственно созданном подземном озере. А про всякие излишества в виде рыб золотых и панно по десять метров в квадрате, инкрустированных рубинами и изумрудами, но не бриллиантами, потому что бриллиант – камень дешевый, несолидный, вообще можно не вспоминать.
Да и среди людей я слишком много, по мнению деда, терся. А это вредно для психики.
Мой отец, вон, за последние две сотни лет вообще из своей сокровищницы не показывался, как обернулся, так лежит себе, греется в своем золоте, только поохотиться и вылетает. Нормальный, здоровый дракон. С крепкой психикой.
А я…
Вечно меня всякая ерунда, по мнению деда, манила.
То войны, то люди, с их странными отношениями, тягой к власти и смешной возней вокруг трона. То Академия дурацкая, с драконьими недоделками. По мнению деда, возиться с откровенной выбраковкой – удел слабых духом.
Мнение он сейчас, конечно, не поменял, но значительно смягчил.
Настолько, что позволил двум десяткам опытных драконов отправиться на границу с Империей и там чуть-чуть пошуметь. Хотя он это сделал, скорее, из желания соперничества с красными, которые тоже, увидев, что черные поддержали Императора, раскошелились на отряд драконов.
И в целом, ко мне отношение поменял, потому что именно я привел Дари в клан. И именно меня она выбрала в итоге.
Как будто могло быть по-другому!
Я держу ее, маленькую такую, полностью утопающую в моих объятиях, и ощущаю себя самым счастливым на свете. Я себя так в сокровищнице не ощущал даже никогда, клянусь!
Она придает моей жизни смысл, и теперь даже страшно представить, что тогда, несколько месяцев назад, я мог справиться со своим внезапным помутнением рассудка и не забрать с сельской дороги золотоволосую девушку.
Или что мог не увидеть ее в Академии потом, когда, совершенно сойдя с ума и не поняв своего к ней отношения, просто избавился от человеческой игрушки, оставив ее на дороге, там же, откуда и взял. Свое поведение в тот момент я могу сейчас объяснить слишком сильным влиянием, которое Дари уже начала оказывать на меня. А я не понял и… испугался. Напрягся. Все драконы – консерваторы. Мы не любим резких перемен в жизни, не любим слишком серьзеных эмоций, да мы и не способны их испытывать. Я так думал. До встречи с моей Дари.
Улетев прочь тогда, с дороги, я ощутил потерю. Сильную. Это тоже было необычное чувство, и потому я, сцепив зубы, перебарывал его, искренне думая, что все, что происходит со мной – просто переизбыток плотской любви после длительного воздержания. Голова немного сломалась. Починится.
Потом я возвращался на то место, где ее оставил. И искал. Но золотоволосая девушка исчезла из моей жизни так же, как и появилась.
В досаде и сильном раздражении я улетел обратно в пещеру и там попытался успокоиться в привычной обстановке.
А потом, немного придя в себя, явился в Академию и…
И увидел ее.
И обрадовался. Настолько, что сам от себя не ожидал даже. Все, что случилось после, произошло не по моей воле. Меня уже в тот момент вели глубинные драконьи инстинкты, заставляющеи любыми способами забрать свою Дари.
И я им не противился, решив, что девчонка должна быть рада тому, что я на нее обратил свое внимание.
Как же я был слеп! И глуп! Прозрение, осознание того, кто передо мной, настигло сразу, но долго не умещалось в мозгу.
А уж когда уместилось…
Сильнее сжимаю свою Дари, уже несдержанно гладя везде, где могу достать, и умирая от удовольствия при этом. Кажется, сейчас мне ничего не требуется больше, только ее трогать, гладить, прикасаться, дышать ею, как самой жизнью.
– Пойдем уже, – бормочет она, отдавая мне привычно свой жар, свой огонь. Я ощущаю его кожей, голову дурманит, сил терпеть, ждать, когда же мы доберемся хоть в какое-то уединенное место, нет.
И только понимание, что мы на открытой местности, что нас могут видеть с нескольких точек обзора, немного остужает.
– Пойдем, – шепчу ей, подхватывая на руки и переходя на бег.
Хорошо, что темнота уже, и все студенты спят. И мало кто увидит, как их однокурсницу в ночь утаскивает к себе черный дракон. Конечно,
