выплёвывая подванивающую тиной воду вместе с паникой.
– Ну так поплыли. Это мельничный пруд, видишь? – Недил кивнула, она и сама разглядела лениво вращающееся колесо и радугу над ним. – Доплывём до того берега и хрена им лысого, а не погоня. Готова?
Кадет снова кивнула, сразу махнула саженькой, оглянувшись – город остался довольно далеко позади, крыши едва виднелись за рощицей, а перед ней ещё и поросший травой пустырь был. Леора тряхнула головой, откидывая с лица мокрые волосы, поплыла, больше не оглядываясь.
Вода на самом деле оказалась холодной, видимо, тут со дна ключи били. Юбки, намокнув, стали действительно пудовыми, путались в ногах, норовя утянуть вниз. И всё равно с каждым гребком уходило что-то, словно само тело легче становилось. Может, не зря детей, нарекая имя перед Отцом, в купель опускают? Очищение…
На берег Недил выбралась едва не на четвереньках и, продравшись через густой ивняк, растянулась на траве, ткнувшись лицом в сложенные руки, тяжело дыша. Принц рухнул рядом – она слышала. Лежали долго.
Наконец, Леора повернула голову, глядя на бледного сквозь прилипшие пряди. Он был не таким уж молодым, как ей показалось, скорее, ровесник Редишу: у глаз морщинки, у крыльев носа тоже. На щеке звёздочка шрама, какие остаются после укола рапиры. Не красавец, до Карлеса ему, как до звёзд. И меньше всего похож на венценосную особу, скорее уж на бродягу, зарабатывающего на жизнь шпагой.
Как её брат, например.
– Ты на самом деле принц?
– А что, не похож? – усмехнулся бледный, вслепую пошарил вокруг себя, сорвал травинку, сунув её в зубы. – Кстати говоря, даже и не принц, а целый король. Король-без-трона. Слышала про такого?
– Слышала.
– Вообще-то, меня Эрих зовут. А вас, леди?
– Леора. Недил. Но мне кажется, вас как-то по-другому называли.
– А мне плевать, как там и кто меня называет. – Принц – или всё-таки король? – сел рывком. – Ну что, леди Леореса, идём? Если не переодеться, простудимся.
– Куда идём? – спросила кадет, вставать не спеша.
– А идти всегда можно только в одну сторону, вперёд, – Эрих глянул на неё через плечо.
– Банально, – оценила Недил.
– Зато верно. А на оригинальность я не претендую.
Он встал и снова руку протянул всего лишь предлагая помочь, но почудилось в этом что-то такое, вроде знака. Или она просто начала сходить с ума, вот и мерещатся на каждом шагу предзнаменования? Или уже сошла?
Вернее всего последнее.
***
Мельник, пустивший их в дом с заметной неохотой, но ни слова против не сказавший, явно не бедствовал. В комнате, принадлежащей, видимо, хозяйской дочери даже зеркало имелось – не настоящее, а просто отполированная медная пластина, но всё же. И вот в это самое зеркало Леора таращилась, не столько оценивая ссуженную ей одежду, сколько пытаясь понять, что же всё-таки произошло. На самом деле умом тронулась? Или, как говаривала нянька, дурнина в голову шибанула? Да уж какая-то она странная, сильно прокисшая, забористая.
Нет, наверное, всё-таки сбрендила и сама не заметила как. Хотя вряд ли хоть один сумасшедший думает, будто с ним что-то не так. Или думает?
Дверь в комнату открылась без всякого стука, конопатая круглолицая девчушка просунула голову в щель, пискнула: «Их высочество внизу дожидаются» – и тут же исчезла.
Их высочества? То есть, он уже не один? И откуда простым крестьянам знать, что вот этот мокрый, ободранный, да и, вообще, не производящий особого впечатления человек, принц? Или это ещё один звоночек, возвещающий: с головой у Недил не всё в порядке?
Леора обеими руками пригладила ещё влажные волосы, куснула губу. Нет, должно быть другое объяснение. Просто его найти надо.
Эрих, приодетый и почищенный, даже побритый, действительно её внизу дожидался – за столом, заваленным деревенскими деликатесами: свежим хлебом, маслом, сыром, кровяными колбасами, печёными яйцами и паштетом, карасями в сметане, прошлогодним мёдом и яблоками. Ну а украшением служил овечий желудок, набитый фаршем с острым перцем – блюдо не местное, а оттого вдвойне дорогое. Правда, лучше выглядеть оно от этого не стало и аромат его не улучшился.
– Садись, – приказал Эрих, не переставая жевать, ткнул ножом в сторону свободного стула. – Перекусим сначала, чем Отец, вернее, щедрая мельникова жена, послала.
Леора решила не кокетничать, придвинула миску с карасями, отломила хлебный ломоть, намазав масло пальцем – старая привычка, от которой в корпусе её почти отучили, новая аристократия предпочитала пользоваться столовыми приборами.
– Ты на самом деле наследный принц? – осторожно выбирая рыбные косточки, поинтересовалась Недил.
– Тебе поклясться или как? Извини, ни грамоты, ни приметных родимых пятен у меня нет, – хмыкнул Эрих, коркой зачёрпывая паштет. – Всеми святыми клянусь, я действительно законный сын короля. Которого убил узурпатор, ныне протирающий задницей трон. В смысле, тот урод, сам себя нарёкший императором. В моей… Ну, скажем, свите найдётся пара человек, видавшие и свидетельствовавшие, как я на свет появлялся.
– Убивший? На сколько я знаю, король покончил с собой после того, как имперские войска заняли столицу и пали восточные рубежи.
– Угу, четыре раза сунув кинжал себе под лопатку, – кивнул принц, – забавный способ самоубийства. Наверное, папа чересчур уж огорчился, когда корону потерял.
– А твоя мама?
– Здравствует и поныне. Когда отец самоубился, она схватила меня с сестрой подмышки и, позабыв даже шкатулку с драгоценностями, рванула через границу. Потом дальше: Закатные степи, Алый берег. Даже в Золотом рахшане два года жили. Ведь тебя это интересовало?
– В том числе. А теперь, выходит, вернулся?
– Ну, получается, что так, – Эрих отправил в рот яйцо целиком, залив его щедро пенящимся пивом, отёр рукавом белёсые «усы». – Вернее, меня вернули. В Северных марках… Левый, всё время путаю эти названия. Мы сейчас где?
– Как раз в Северных марках.
– Это территория империи?
– Сейчас, наверное, уже нет, – усмехнулась Леора, скатывая из хлебного мякиша шарик. – Ты же их захватил. Но, вообще, да, уже лет десять как империя, может, чуть меньше. Местный лендлорд маркграф Редиш. После присоединения Его величество отдал ему все бывшие свободные марки, объединив их в маркграфство.
– Щедро, – оценил принц, – но мне, честно говоря, плевать. Раз здесь Северные марки, то за перевалом что?
– Северные княжества. Хотя сами себя они предпочитают называться Союзом свободных княжеств. Но это уже не империя.
– Интересно,
