неё.
- Так почему бы тебе не устроить путешествие со мной в колонию, где я работаю?
И он снова откинулся на спинку старинного стула, довольный, что сумел обыграть её… что он успел для себя придумать? Её строптивость? Упрямство? Просто недоверие?
Последний аргумент с её стороны – Инна очень надеялась, что Неис прекратит то, что ей в нём очень нравится, но ведь она… несвободная!
- А ты… - нерешительно начала она.
И чуть не заплакала, когда он немедленно просиял: «Ты! Она сказала мне «ты»!» Своим отношением к ней, которому она верила и которое погружало её всё глубже в омут отчаяния, он настолько приближал её к себе, что она уже не могла сопротивляться. Уже мелькала безвольная мысль – плюнуть на все глупые условности её положения в этом мире и… пойти туда, куда звал её Неис. В тот рай, которые обещали его обрадованные глаза, когда он услышал обращённое к себе: «Ты!»
Она сглотнула, взяла себя в руки и сухо (или попыталась сухо) сказала:
- Тебе не приходило в голову, что я… несвободна?
Она имела в виду свой короткий визит в этот мир. Но надеялась, что он поймёт её слова… превратно – с точки зрения этого мира. Потому и не выразилась полно, но о своей несвободе сказала, чтобы быть искренней.
Он встретил эти слова насторожённо.
- Но мне казалось… - начал он и замолчал, глядя на брата и Мелинду, которые вновь обсуждали, почему одно из стихотворений надо читать так, а не эдак. – Мне казалось, ты… откликнулась.
И встал он, всё ещё доброжелательно смотревший на неё, но уже глубоко задумавшийся. И что-то Инне показалось, что взгляд у него примерно такой, каким, наверное, был у Кристиана, когда он в момент решил, что ему с бухты-барахты надо похитить Мелинду. А у Неиса – взгляд чуть жёстче, потому что если он решится (нет, не решится – решит!) её похищать, то это будет обдуманное и взвешенное решение – безо всяких бухт-барахт!
- Мне надо обдумать… - обращаясь к ней, кивнул он и отошёл к старому Дарему.
А Инна сделала вид, что снова полностью занята гитарой. Ей было страшно. Чем больше Неис говорил с ней, тем больше она чувствовала, что он, его личность, чуть ли не всаживается иглой в её сердце! И как потом, когда она вернётся в собственный мир, вырвать эту иглу?! Или всё будет по старой пословице: с глаз долой – из сердца вон?
И всё равно больно – там, куда игла медленно, но упорно продолжала вонзаться.
Поэтому, пока к ней никто не подошёл, Инна в последний раз (как на то уповала) использовала свой дар, надеясь, что в таком простом деле она никому не повредит.
Она представила, что она… пустое место. Чтобы всякий раз Неис, который намеревается подойти к ней, пусть обходит её так, словно и в самом деле обходит пустое место, которое, к сожалению, ему ещё и неприятно.
Времени на то, чтобы обдумать создаваемую ситуацию, было много.
Неис не просто отошёл, а сел ближе к старому Дарему и принялся о чём-то его расспрашивать. Как чуть позже выяснилось – о книгах, потому что, встав с помощью Варена-старшего, старый Дарем направился к боковому книжному стеллажу.
А к оставленной всеми было Инне подбежала Мелинда.
- Инесса, почему Неис ушёл от тебя к дедушке? – шёпотом удивилась она, приседая рядом, чтобы разговор был приватным.
- А почему он должен был сидеть рядом со мной? – в свою очередь улыбнулась Инна. – Посмотри, с каким интересом он общается с господином Даремом!
- Но ты… - уже как-то потерянно проговорила Мелинда. – И мне показалось…
- Что?
- Райф сказал, что он был вчера очень впечатлён тобой, - прошептала Мелинда.
- Просто в своих колониях Неис, вероятно, мало видел обычных горожанок, да ещё таких путешественниц, как я, - насмешливо предположила Инна, хотя внутри всё чуть не плакало.
Неис даже через других, даже сам того не подозревая, пытается… приручить её?..
Мелинда посидела с ней рядом совсем чуть-чуть и снова убежала к Райфу.
Насколько поняла Инна, отношения этих двоих уже переходят из фазы дружеской в фазу романтичную. «Вляпалась я, а пытаюсь быть деловой по отношению к Мелинде, - почему-то чувствуя себя смертельно обиженной и стороной подозревая, что всего лишь страшно завидует Мелинде, подумала она. – Зачем я согласилась?! Позарилась на богатство, обещанное господином Лэндонаром… Размечталась, что сделаю всё быстро, тем более он сказал, что мне всего лишь стоит появиться в этой семье, как всё изменится чуть ли не само по себе… Поверила, дурёха-то. Не подумала, что с самой случиться может… А что? Пора вызывать господина Лэндонара. Пусть увидит, что Райф всерьёз заинтересован Мелиндой. Пусть увидит, что моя задача выполнена… И пусть сразу переправляет меня в мой мир…»
Между тем Неис отвёл старого Дарема к его креслу, помог сесть, сел сам и ещё где-то пять минут говорил с ним. А потом… Встал – и прошёл мимо Инны, которая резко опустила голову, не решаясь посмотреть на него.
Прошёл мимо неё – к входной двери в кабинет. Протянул руку к дверной ручке и… И ошарашенно обернулся. Поверх головы Инны, которая замерла, стараясь смотреть куда угодно, только не на него. Только вот глаза будто магнитом тянуло именно в его сторону.
- Неис! – окликнул его младший брат.
Варен-старший немного постоял – с отчётливо видимым недоумением в глазах, а потом с каким-то облегчением подошёл к молодой паре – снова мимо Инны. А та вжала голову в плечи: никогда не думала, что, если тебя не замечают, – это жутковато.
А Неис, стоя рядом с Райфом, чуть склонил голову набок, словно прислушивался к чему-то, что услышал мельком, но что показалось ему важным. А оно пропало, хотя, кажется, вот-вот снова проявится.
Затаив дыхание, Инна встала со стула и, прихватив гитару, вышла из кабинета-библиотеки. По лестничке она взлетела на второй этаж и заскочила в свою комнату.
Что она делает?!
Нет! Что делает с нею Неис?!
Хотелось свалиться на кровать и, закрыв глаза и уши, немедленно вызвать господина Лэндонара. Это единственное, что оставалось в её личной ситуации.
…Сколько так просидела – не знала.
Очнуться заставил негромкий стук в дверь.
- Войди, - безразлично сказала Инна.
- Они уехали, - удивлённо сказала вошедшая Мелинда
