величества попытался захватить трон. Он был менталистом и пытал мать наследника, а потом и самого принца, вынуждая встать на сторону заговорщиков, открыть путь в сокровищницу и отдать ему артефакты власти.
Кайлес аккуратно начал перехватывать нити, связывающие мужчину и мальчика. Что же… Переворот не редкое явление в странах, где нет нависшей над всеми угрозы вулканов, цунами и прочих прелестей природы. Там за власть приходится держаться всеми частями тела.
— Мать, чтобы спасти сына, покончила с собой. Мальчика успели спасти.
Смерть матери… неподобающее зрелище для любого ребенка, а уж для будущего менталиста… Это кажется, что ментальный дар проще любой стихии. Бери и влияй на чужие умы. Только менталистика тесно связана с эмоциями, ее коротит от внутренних противоречий, замыкает от травматического опыта. Менталистам, более чем кому-либо, требуется душевная гармония. Вот потому мать Кайлеса, уверенная в том, что сын унаследует ее дар, всегда его баловала. И вырос сын… занозой для короны. Но хорошим менталистом, н-да.
— Дар проявился в семнадцать.
Рано и, естественно, не без проблем.
— Почему не заблокировали? — поинтересовался Кайлес.
— Он наследник престола! — не без пафоса воскликнул коллега.
Все ясно… Если заблокировать ментальный дар, стихия не исчезнет полностью, но будет значительно слабее, чем требуется тому, кто желает занять престол. Все же дети… заложники амбиций своих родителей.
Вот и здесь. Терпели до последнего, а как пацан загибаться стал, решили дар заблокировать, но тут дошли слухи о Майре. И кто-то рискнул.
— Но почему мы, а не Лифгана? Почему к ним не обратились за помощью?
Коллега фыркнул так, словно Кайлес ему предложил в женский туалет прогуляться.
— Хватит того, что Фернагу мозги промыли настолько, что у родного брата решил трон забрать. Наследника они не получат!
Кайлес ощутил желание встать и пожать руку коллеге. Надо же… Родственная душа в нелюбви к Лифгане. Ради такого он многое готов простить, а с остальным пусть корона разбирается.
— И давно он в таком состоянии? — хмуро поинтересовался Кайлес.
— Две недели, — не менее хмуро ответили сверху.
— Идиот! — прошипел, не сдержавшись, Кайлес. Кто же держит разум запертым в кошмарах, где он раз за разом лицезреет смерть матери?
Ладно. С кошмарами потом. Сначала стабилизировать состояние.
— Беллара, мне нужна ваша помощь. Будете держать его в сознании.
— Я? — с испугом осведомилась девушка.
Кайлес поморщился. Невовремя как!
— Я сам могу вам помочь, — вызвался, «перешагнув» через его оскорбление, коллега. И даже счел нужным проявить вежливость.
— Дорогой мой, — фамильярно улыбнулся ему Кайлес, чем заработал который по счету гневный взгляд, — вы две недели в связке. Будет отлично, если вы себе поможете устоять на ногах.
Повернулся к Белларе:
— Давайте мы чуть ускорим наши отношения. Будем считать, что вы во всем признались, я вас простил. А сейчас за работу. Ничего сложно тут нет. Я покажу.
— Н-но я…
Помощница решила поупрямиться. Женщина!
Кайлес встал. Поймал ее взгляд. Произнес серьезно.
— Вы, Беллара, именно вы. Обещаю, что избавлю вас от всех проблем. Выкуплю ваши долги или что там у вас. Женюсь, в конце концов. Поймите, я готов сделать все, чтобы вы остались на факультете, только в роли преподавателя, а не помощницы.
За спиной похабно присвистнули. Дети ветра, чтоб их. Как будто у них не бывает проблем с женщинами!
— Я могу помочь, — влезла Майра.
— Поделиться своими кошмарами? — приподнял бровь Кайлес и добавил: — Поверь, ему и своих хватает.
— Так что, милая? Вы готовы прекратить играть роль вдовы ради жизни этого мальчика?
Судя по виду, Беллара готова была бежать, но выход из комнаты был надежно перекрыт, и она сдалась.
— Хорошо, — проговорила еле слышно, — только показывайте, что надо делать.
— Она? — удивился коллега, явно не ожидавший встретить здесь женщину менталиста.
— Да, — раздраженно ответил Кайлес, — у нас отличный преподавательский состав. И она занята. И уже замужем. Почти. А теперь, когда мы все выяснили, за работу. Майра, хватит дуться. Можешь держать его за руку. Говорят, это помогает. Беллара, я передаю вам нити его сознания. Просто держите. Это не сложно, главное не отвлекаться.
— Ой! Они как живые, — воскликнула девушка.
— Есть такое, — кивнул Кайлес, открывая ящик и доставая инструменты. Теперь надо выбрать, что именно изобразить на шее его высочества и как расположить камни.
Кайлес прищурился. Чем же порадовать гостей?
Руки были заняты привычным: достать беспроводную машинку, вспомнить, что обе батареи заряжены, выложить антисептик, иглы, краски, трансферную бумагу. Можно было, конечно, какую-то часть процесса сделать с помощью магии, но Кайлес предпочитал аутентичный вариант от и до. Считайте это суеверием.
Коллега заинтересовано склонился над инструментами.
Пока руки работали, мозги тоже не отдыхали, и Кайлес, беря ручку, поинтересовался, смотря задумчиво на пустой лист:
— Девчонке в Тальграде ты мозги поджарил? — перейдя на «ты». Ответ он уже знал, а вежливость… слишком щедро для такого человека.
— Если бы ты не испортил ей свидание, она осталась бы жива, — просветили его. Кайлес стиснул зубы, дернул кадыком. Ну да. Что еще можно ожидать от детей ветра? В голове не мозги, а ветродуй. Но это пусть Третий с ними разбирается, Кайлес не собирается устраивать самосуд. Расклад восемь против одного. Ладно, одного с половиной. Шестой тоже способен дать отпор. Хотя если Кайлес выложится на ритуале… Боец из него будет никакой. Решено, он не станет отнимать работу у безмолвных. Пусть будут единственными героями.
— Чего медлишь? — раздраженно осведомился коллега.
— Если будешь мешать, — предупредил Кайлес, нанося первый штрих на бумагу, — вообще ничего делать не стану.
Он, конечно, хорош во всем, еще умен, красив и скромен, но рисование, однозначно, не его стезя. Так что выбор ограничен чем-то простым. Перед глазами вставало застывшее лицо убитой девушки, и рука сама начинала вырисовывать детали, не желая изображать нейтральный узор.
— Что это? — с подозрением уточнили из-за спины.
Кайлес поморщился — выгнать бы всех! Как работать, когда дышат в затылок?!
— Отойди, свет загораживаешь, — бросил раздраженно. Коллега хмыкнул, однако отодвинулся. Переживает, видать, за подопечного, хоть и строит из себя… супермена. А на деле боится за пацана.
Штрих. Еще один. Отстраниться. Оценить шедевр. И даже вдохновение поймать.
Острожное сопение на ухо.
— Майра, ты невыносима!
— Простите, господин декан.
Любопытный ребенок.
— Это птица? С большим хвостом?
Еще и глазастый.
— Птица? Ты собираешься ему нанести это?!
Заинтересовался коллега.
— Очень почитаемая птица. Целые народы ей поклоняются, считая за божество.
Ложь рождалась сама, без малейших усилий.
— Она повелевает ветром, потому сидит на розе ветров. Видишь эти стрелочки? Это направление ветра.
Повернул лист, демонстрируя рисунок. Не хватает деталей, но основной контур уже прорисован. Только вот
