а потом решила, что вы меня просто бросили.
— А теперь я тебя нашел, — Гаральд коснулся ее губ нежным поцелуем. — Я так долго мечтал об этом, — снова поцеловал, на этот раз более тягуче. — Я был готов помчаться даже в Шамшир, если не найду тебя в Саарде. Никогда бы не подумал, что земли Зараколахона станут моей последней надеждой. Я так люблю тебя, Акме.
Закружилась голова, когда Гаральд осторожно обнял её и горячо поцеловал. Он целовал ее так долго, и так истомно ныло сердце, что на несколько радостных мгновений Акме вновь почувствовала себя счастливой, как когда-то до Кура. Она страстно отвечала на поцелуи, становившиеся все более смелыми и откровенными.
Но счастье это длилось недолго. У входа послышались шаги, заскрежетал засов, дверь отворилась, и в дом вошли Мирослав, Катайр, Цесперий и Сатаро, изуродованное лицо которого перекосилось от злости.
И захлестнул Акме лютый гнев.
Глава 9. Саардское перемирие
— Схватить! — тихо, коротко приказал Мирослав, волком глядя на Гаральда, обнажённого по пояс, с зашитыми ранами.
Катайр и Сатаро двинулись к нему, но на их пути встала Акме. По жилам её потекла обжигающая сила. Она внезапно охватила все её существо и стремительно, будто играя наперегонки с кровью, кинулась к сердцу, к кончикам пальцев, к глазам.
Глазные яблоки полностью залил ярко-голубой свет. Саардцы попятились. Фавн наоборот сделал шаг вперёд, зачарованно глядя на девушку. Акме услышала, как за спиной поднялся Гаральд и встал рядом с нею.
Голос её заскрипел и зарокотал, по лицу разлилась смертельная бледность, почти исчезнувшие после болезни синяки под глазами вновь проступили и стали чернильными, с тонкими узорчатыми разводами по всем щекам и даже светящимся глазам. Темная комната наполнилась мягким бело-голубым сиянием.
Она протянула вперёд тонкую белую руку, будто изнутри сжигаемую белым огнём, а после махнула в сторону двери, и саардцы, вскрикнув, кинулись к выходу. Но не дернулись лишь Цесперий и Сатаро.
— Ты не убьёшь меня, — заявил последний.
— Если ты снова будешь склонять меня к замужеству, я сожгу тебя заживо. Ты все еще считаешь, что у меня нет выбора?
— Что ты хочешь, ведьма? — послышался голос Мирослава за стеной. — Уйти из Верны я все равно тебе не позволю.
— Цере столкнулся с демонами в лесу, не правда ли? Как ты думаешь, за кем они пришли?
— За тобой что ли?
— За мной. Ибо я могу уничтожить их всех, и они это чувствуют.
— У тебя должок передо мной, — парировал Мирослав. — Мы нашли вас с девчонкой полумёртвых, вы̀ходили, а теперь ты угрожаешь мне!
— Более того, если ты и твои люди тронете его, — он махнула в сторону Гаральда, — я сожгу всю Верну.
— Хорошо, я не трону твоего любовника, если ты поможешь отогнать этих монстров подальше от моих земель.
— Я смогу сделать это только из Кунабулы.
— Завтра пойдёшь со мной в лес и будешь сжигать их дотла. Если и дальше будешь ерепениться, пеняй на себя. Не забывай, что у меня твоя девчонка.
Акме застыла, поглядев на него с ненавистью. Голубой свет стал ярче и страшнее.
— Я ничего с ней не сделаю и с твоим … мужчиной, если ты выполнишь уговор: избавишь Верну от демонов.
— Я могу избавить вас от демонов, но только на время. Пока не уничтожена Кунабула, они так и будут лезть в земли Архея.
— Когда Верне ничто не будет угрожать, тогда и посмотрим. Мои люди красиво описали мне твою битву с этими тварями в Куре. Должно быть, и Сакрум что-то прознал, но не до конца, раз примчался сюда. Нам всем очень повезло, что на его земли напали кунабульцу, и всем шамширцам пришлось вернуться в Шамшир.
— Хорошо, — наконец, решилась Акме. — Я принимаю твои условия. Но наш договор будет тотчас расторгнут, если ты или кто-то из твоих людей попытается причинить вред Августе или… Анару.
— Договорились, — губы Мирослава зазмеились, он холодно поглядел на Гаральда и произнёс: — Добро пожаловать в Саарду.
— Благодарю Вас, господин Мирослав, — зелёные глаза Гаральда мрачно сверкнули. — У меня одна просьба. Прошу вас дать указание своим людям вернуть мне моего коня, оружие и поклажу.
— Поклажу вернём, — пообещал Мирослав, — но оружие и коня только тогда, когда Акме выполнит свою часть договора. Я даже готов дать вам пустующий дом и служанку в придачу. Поживёте здесь вдвоём.
— Втроём, — возразила Акме. — Я заберу Августу.
— Как пожелаешь, но за вашим домом будут присматривать. Чтобы наш уговор не нарушался.
— Хорошо, Мирослав, — спокойно произнесла Акме и оглянулась на Гаральда. Она почти выиграла эту битву, но не торопилась радоваться: едва ли правитель саардцев когда-нибудь играл по правилам.
— А как ты поступишь с моей просьбой? — с вызовом проговорил Сатаро, обращаясь к Мирославу, и тот закатил глаза. — Или ты забыл, о чем я просил тебя?
— Ты заручился согласием девушки?
— Согласием на что? — мрачно вопросил Гаральд.
— Пока не заручился, — ответил Сатаро, угрожающе двинувшись к Гаральду: он превосходил атийца размерами, размахом плеч, крепостью мышц. — Но с людьми иногда происходят несчастные случаи…
— Если ты сейчас же не заткнёшься, несчастный случай произойдёт с тобой, — рыкнула Акме.
— Не злись, красавица, — усмехнулся великан, зло и мрачно. — Ты ещё прибежишь ко мне. Я вытащил тебя из Кура, пока твой мужик жевал сопли далеко от этих жертвенных алтарей.
С этими словами Сатаро зло фыркнул и убрался восвояси.
Дом оказался маленьким, всего в четыре комнаты, но уютным и соседствовал с домом Грады. Здесь было всё необходимое для жизни: спальня, кухня, печь, детская, принадлежности для умывания и прочие простейшие блага.
Когда Августа была представлена Гаральду Алистеру, она хмуро оглядела его сверху вниз и недоумённо спросила Акме:
— Сестрица, это твой жених?
Акме замялась, но Гаральд пришёл на помощь и с улыбкой ответил:
— Да, я её жених.
— А как же Сатаро? Он так хочет жениться на тебе.
Акме сказала:
— Видишь ли, Августа, Сатаро не спросил меня, хочу ли я выйти за него замуж. В жизни гораздо важнее, чего хочешь ты сама.
— Ты хочешь замуж за Анара?
Акме обернулась, посмотрела на Гаральда, слегка покраснела, улыбнулась с лукавинкой и ответила девочке:
— Анар пока не спрашивал меня об этом, но тоже, как и Сатаро, решил, что я его невеста. Мужчины — очень странные существа, Августа. Сначала вобьют себе что-то в голову, а потом злятся на женщин за их непонимание.
— Я просто ещё не успел поговорить с твоей сестрицей, Августа, — с красивой улыбкой ответил Гаральд. — Но я обязательно это сделаю.
Девочка
