Девушка растерянно посмотрела на мужчину.
— Я не запрещаю тебе видеть малышей, но будет лучше, если они поживут в другой комнате.
— Как скажете, Глеб Александрович, — опустила голову Саша. На глаза наворачивались слезы, но девушка пыталась сдержаться.
— Иди к себе и отдыхай, — распорядился Оборский.
Александра молча развернулась и ушла в свою комнату. Пустую и холодную. Нет, температура в ее спальне была в норме. Просто, без детей и Глеба, в ней было неуютно и зябко.
Постояв у окна, Саша развернулась и отправилась к малышам. Пусть Оборский говорит, что хочет, но сидеть взаперти и подчиняться его приказам она не собирается.
Вечером, в усадьбу приехали гости. Александра наблюдала, как к парадному подъехали три машины, из которых вышли высокие, крепкие мужчины. Глеб, весело улыбаясь и оживленно что-то обсуждая, провел их в дом. Татьяна, укачивающая детей, на вопрос Саши привычно ответила, что в дела альфы не лезет и не знает, кто к нему приезжает и зачем.
— Они тоже… оборотни? — спросила Александра.
— Да, — неохотно ответила женщина.
— Тань, а почему Алексей Николаевич сразу не нанял прислугу из ваших? — Саша не смогла удержаться и задала давно интересующий ее вопрос. В свое время, Метельский отшутился и не стал отвечать на него, и вот сейчас, пока Татьяна готова была говорить… Девушка торопилась узнать хоть что-то.
— Не захотел никто. У нас, вообще, не принято на грязную работу своих нанимать, — словно извиняясь, улыбнулась Татьяна.
— А как же сейчас?
— Глеб Александрович приказал. Все понимают, что у вас проблемы и чужих в дом пускать нельзя, — проговорилась женщина.
— Ясно. А сколько в клане оборотней?
— Около ста. Александра Павловна, вы лучше у Алексея Николаевича спросите, он сможет на все ваши вопросы ответить, а я, все равно, мало что могу рассказать.
Таня замолчала и, по ее виду Саша поняла, что больше ничего от нее не узнает.
Александра задумчиво уставилась в окно. Вот как. Грязная работа… Н-да… Снобы.
Незаметно пролетело два дня. В усадьбе произошли небольшие перемены. Рядом с комнатой Саши оборудовали детскую, Глеб давно уже переехал в свою старую спальню на втором этаже, Татьяна получила официальный статус няни, а Александру вежливо отстранили от всех забот.
— Лечись и отдыхай, — сказал ей Оборский на попытку возмутиться новыми правилами.
Нет, разумеется, никто не запрещал Саше видеться с детьми, только вот на руки ни Тему, ни Катю брать ей не разрешали.
Спина девушки понемногу приходила в норму, отек спал, от синяков остались лишь бледно-желтые следы и самочувствие Александры улучшилось.
Оборский избегал ее. Он не ночевал в усадьбе, совместные ужины тоже остались в прошлом, мужчина будто задался целью не докучать жене своим вниманием. А Саша мучилась неизвестностью. Глеб, хоть и обещал поговорить о будущем, все откладывал этот разговор, и девушка не знала, чего ей ждать.
Она нервно расхаживала по своей комнате и устало размышляла обо всем, произошедшем. А еще переживала за Игоря — где он, что с ним? На все вопросы об охраннике, и Метельский, и Татьяна отмалчивались. Саша попробовала спросить у напарника Игоря — Николая, но тот тоже не захотел отвечать. Девушку снедало беспокойство. Из-за ее безрассудства пострадал невиновный человек… то есть, оборотень, а она даже не помогла ему… С каждым днем, тревога Саши становилась все сильнее.
Наконец, девушка не выдержала и решила спросить у Оборского напрямую. Точно. Как только Глеб покажется в усадьбе, она обязательно поговорит с ним.
Удобный случай представился тем же вечером. Хозяин приехал в имение, отдал короткие приказы охранникам и прошел прямиком к детям. Саша, услышав в соседней комнате голос… мужа, тут же кинулась в детскую.
— Здравствуйте, Глеб Александрович, — поздоровалась Александра, закрывая за собой дверь.
— Здравствуй, Саша, — ровно ответил мужчина.
— Артемий, не смей, — усмехнувшись, обратился он к сыну, размахивающему кулачками, — мал еще, чтобы драться.
Александра подошла ближе и улыбнулась Теме, поправляя сбившийся чепчик.
— Ты что-то хотела? — не глядя на нее, спросил Глеб.
— Да, — твердо ответила девушка, — я хочу узнать… Что с Игорем? Он жив?
В комнате повисла томительная тишина. Оборский машинально покачивал ребенка, не торопясь отвечать на вопрос жены.
— Глеб Александрович, пожалуйста, — взмолилась Саша, — я должна знать, что с ним.
— Он тебе так дорог? — тихо спросил мужчина.
— Это из-за меня он нарушил ваш приказ. Это я во всем виновата. Пожалуйста, не наказывайте его, прошу, — умоляюще выговорила Александра.
Оборский медленно поднял голову и посмотрел прямо в глаза стоящей рядом жены.
— Значит, для тебя какой-то охранник значит так много, что ты готова просить за него? — неторопливо поинтересовался Глеб.
— Он хотел помочь мне, — опустив голову, проговорила девушка.
Мужчина сверлил ее тяжелым взглядом.
— Он нарушил мой приказ. Предал клан. Посягнул на то, что принадлежит мне, — сурово отрезал
Оборский, — по нашим законам, ему грозит суд и изгнание. Ни одна стая его не примет.
— Нет, — побледнела Саша.
— Да, — отрезал Глеб.
— Но, ведь, это я одна во всем виновата, — непослушными губами, прошептала девушка.
— Вот, пусть это и послужит тебе уроком. И, когда в следующий раз захочется совершить глупость, ты сто раз подумаешь, какая участь ждет тех, кто тебе поможет, — спокойно произнес Оборский.
— Глеб Александрович, пожалуйста, — Саша схватила мужчину за руку, — не выгоняйте его, я прошу вас.
Девушка умоляюще смотрела на Глеба, и на глазах у нее медленно появлялись слезы.
Оборский аккуратно отцепил от себя руку жены, уложил сына в кроватку, а затем, повернулся к Александре и строго произнес:
— Раньше надо было думать.
— Пожалуйста, — прошептала Саша. Слезы бежали по ее лицу, но девушка не замечала их. Она смотрела на мужа, моля о прощении.
— Ты так переживаешь за него, — остро взглянул на нее Глеб, — что, очень дорог?
— Он хотел мне помочь, — прошептала девушка.
— Ну, да, добрая душа. Единственный защитник нашелся, — сквозь зубы, процедил Оборский, — Не бойся. Жив и здоров твой заступничек, ничего с ним не сделается. Отправим его в Канаду, в клан к моему старому другу, годика на два, там как раз подходящий климат для таких альтруистов, как Игорь, а потом вернется, — и, видя недоверие Александры, добавил: — Иди к себе, Саша. Обещаю, все с твоим любимчиком будет в порядке.
