Девушка вскинула на него глаза.
— Спасибо, Глеб Александрович, — от души поблагодарила она и тихо прикрыла за собой дверь детской. Идя по коридору, Саша чувствовала, как больно саднит в груди растревоженное сердце. Глеб. Он так близко, и, в то же время, так далеко от нее. Равнодушный, холодный, чужой…Как он на нее смотрел… Словно, на постороннюю. Таким взглядом заморозить можно! Неужели, когда-то было по-другому?!
А в детской, у кроваток спящих детей, стоял мужчина, и тяжелые раздумья отражались на его лице. Столько вопросов требовали своих ответов, столько проблем предстояло решить…
— Саша, Глеб Александрович велел передать, что завтра у нас будут гости. Он рассчитывает, что ты поможешь ему встретить их, в качестве хозяйки.
— Алексей Николаевич, а это обязательно?
— Боюсь, что да, — усмехнулся Метельский, — все-таки, прием в твою честь.
— С чего бы это? — удивилась Саша.
— Глеб решил представить всем свою жену, так что, готовься, теперь часто придется бывать на приемах и вечеринках.
— Мое мнение, как всегда, не имеет значения? — иронично уточнила Александра.
— Правильно понимаешь, — ухмыльнулся Алекс, но тут же посерьезнел и добавил, — не вздумай перечить Оборскому, или выкинуть какой-нибудь фокус. Он этого не простит. Не испытывай его терпение.
— Не извольте беспокоиться, Алексей Николаевич, — съязвила Саша, — мы свое место знаем-с.
— Дура, ты, Сашка, — не выдержал Метельский, — ничего вокруг из-за своей обиды не видишь. Такой мужик пропадает, а ты все нос воротишь.
— А мы люди простые, неученые, куда уж нам до местных аристократов? — усмехнулась Александра, — извините-с, манерам не обучены, не сумели оценить благодеяния барина.
Алекс ничего не ответил, только головой покачал и вышел из комнаты.
Спустя несколько минут, дверь приоткрылась, и в спальню бесшумно проскользнул Тоха.
— Нагулялся? — спросила его Саша.
Волк преданно уставился на хозяйку.
— Иди сюда, разбойник, — позвала его девушка, и Тошка мгновенно оказался рядом.
— Тише ты, зверюга, — засмеялась Саша, — вроде бы взрослый уже, а ведешь себя, как щенок. Ну, хватит, Тош, — девушка смеялась и пыталась скинуть с себя тяжелые лапы.
Оборский, проходя мимо комнаты Александры, замер и недоверчиво прислушался. Смех. Веселый, звонкий смех. Глеб еще ни разу не слышал, чтобы его жена так смеялась. Хотя, при нем она вообще никогда не смеялась… Донесшаяся из спальни возня все объяснила — Тошка. Конечно же. Только со своим любимцем Саша ведет себя столь раскованно. Зверь Оборского тихонько заскулил внутри. Он устал от постоянного одиночества и холода, волку было тоскливо без своей пары.
«Молчи! — прикрикнул на него Глеб. — Не до тебя сейчас!»
Зверь покорно затих и растворился, а Оборский прошел мимо комнаты жены, стараясь не обращать внимания на тяжело бьющееся сердце.
— Тамара, подготовьте дом к завтрашнему приему. Стол — на двадцать персон, пять гостевых комнат для тех, кто решит остаться, меню согласуешь с хозяйкой, — Глеб зашел на кухню, где суетились кухарка и ее помощница.
— Все сделаем, Глеб Александрович, не волнуйтесь, — белозубо улыбаясь, отозвалась главная повариха, — у нас уже все подготовлено. Осталось только с меню разобраться.
— Я на вас надеюсь, — произнес Оборский и, наклонившись, погладил Анфису, примостившуюся в своем любимом кресле. Два подросших котенка лежали рядом с рыжухой, и от всей компании веяло таким уютом и спокойствием, что мужчина невольно позавидовал кошачьему семейству.
— Можете быть уверены, не подведем, — ответила Тамара.
Глеб молча кивнул и вышел, а женщины переглянулись и покачали головами. Нет. Не помирились.
Вечером следующего дня в усадьбе было шумно и многолюдно. Хлопали дверцы подъезжающих машин, звучал женский смех и разговоры мужчин, весь первый этаж особняка приветливо светился яркими огнями, приглашающе распахнув двери гостям.
Саша в волнении расхаживала по комнате, пытаясь успокоить колотящееся сердце. «Все будет хорошо, — внушала она себе, — я справлюсь. Подумаешь — оборотни. Подумаешь — снобы. Не трусить! Выше голову!»
Она остановилась напротив зеркала и принялась придирчиво рассматривать свое отражение. Платье от Диора, глубокого, темно-синего цвета, подчеркивало белизну ее кожи и яркое золото волос. Туфли на высоком каблуке заставляли ровно держать спину и прибавляли роста. Золотое колье оказалось с секретом, подчеркивая еле заметный шрам от укуса оборотня — тонкая цепочка, с блестящей бриллиантовой капелькой на конце, спускалась вдоль спины, привлекая внимание к чуть выступающим полукружиям метки. Все это великолепие принесла сегодня утром Татьяна, пояснив, что Глеб Александрович надеется увидеть жену в именно в таком наряде.
Девушка в зеркале была красива. Александра попыталась улыбнуться. «Все нормально. Я справлюсь» — прошептала она своему отражению.
Уверенно вскинув голову, Саша, последний раз, с ног до головы, осмотрела себя и вышла из комнаты.
Глеб, на правах хозяина, встречающий гостей, обжег подошедшую жену быстрым взглядом и поднес ее руку к губам.
— Прекрасно выглядишь, — теплое дыхание коснулось запястья девушки, и Саша вспыхнула от мимолетной ласки. Кровь быстрее побежала по венам, дыхание участилось, сердце принялось отбивать сумасшедший ритм… «Боже мой, ну, почему я таю, стоит только Глебу прикоснуться ко мне? Это ненормально! — в смятении от своей реакции, думала Александра, становясь рядом с мужем. — Беременность прошла, а моя одержимость Оборским никуда не делась…»
— Спасибо, — сумела выдавить она.
— Глеб Александрович, ты ли это?! Не узнаю, дорогой! Ишь, как похорошел! — Им навстречу двигалась гора. По-другому и не сказать. Саша с удивлением наблюдала за огромным человеком, остановившимся в двух шагах от четы Оборских.
— Сигизмунд Карлович, — Глеб пожал протянутую руку, — как долетели?
— Ха, не забыл, — гулко засмеялся мужчина, — а ведь ты проспорил, Глеб Александрович, польские авиалинии не подвели, так что, с тебя бутылка Реми Мартена. И не думай, что я забуду, — лукаво добавил он.
— Старый ты пьяница, — хлопнул гостя по плечу Оборский, — ради какого-то коньяка расстаться с давней фобией! А ведь я не верил…
— Зато теперь твоя коллекция уменьшится на одного Мартенчика, — опять загрохотал Сигизмунд Карлович, — так, а кто это тут у нас под крылышком? — уставился он на притихшую рядом с Оборским девушку.
— Саш, познакомься, это Сигизмунд Карлович Войтеховский, мой давний приятель. Зиг, это Александра, моя жена, — представил их друг другу Глеб.
