— Расслабься, Элен, — Двейн наклонился ко мне. Наши головы соприкоснулись, а машина покинула пределы города, оставив позади его ярких огней и темный зев тоннеля, провожавший нас черным разверзнутым жерлом.
— Мне страшно, — призналась я мужчине. — Совсем немного.
— Это нормально. Я тоже боюсь, — ответил он.
— Ты? — удивилась искренне.
— Ты обещаешь, что будешь осторожна. И если что-то пойдет не так, просто убежишь, оставив разбираться тем, кто сильнее. Обещаешь? — вдруг потребовал он. Сел ближе, обнял меня и прижал к себе.
В зеркале заднего вида мелькнул взгляд Альберта. Охранник поспешно отвернулся, снова уставившись на дорогу. А я закрыла глаза, чувствуя тепло призрака. Такое удивительное и нереальное.
Мы проехали пригород и свернули. В первый момент даже показалось, что снова едем к сараю, где я нашла останки бедного Джейка Брауча. Но внедорожник снова свернул. И на этот раз направо. Мы оказались на лесной дороге, которая петляла, увозя нас куда-то в горы.
Мимо мелькали деревья. Ночь вступала в свои права, раскрывая над миром черные крылья с россыпью звездных алмазов. А я то и дело поглядывала на наручные часы, показывавшие почти одиннадцать ночи. Это означало, что до ритуала оставался всего лишь час. А мы еще даже не приехали на место. Не то, чтобы я волновалась, но все же…
Но мои переживания оказались напрасными. Уже через какие-то пять минут машина съехала с основной асфальтированной дороги на лесную, ухабистую и неровную. И мы протряслись на ней еще с несколько минут, а затем впереди забрезжил свет, похожий на свет огромного костра. Я даже подалась вперед, глядя в лобовое стекло и силясь увидеть то, что было скрыто за деревьями. Но вот мы повернули и внедорожник замер, остановившись у начала поляны, окруженной высокими деревьями, подпиравшими своими мощными вершинами темное небо.
— Приехали, — констатировал Альберт и первым вышел из машины.
Двейн тут же выскользнул следом, а я не стала дожидаться джентельменского отношения. Распахнула дверцу и выпрыгнула, сгорая от нетерпения и страха.
«Все это закончится, — сказала я себе. — У нас все получится. Мы вернем Двейна и завтра будет новый день, где я забуду о своих страхах, а об этом ритуале вспомню, разве что, с улыбкой на губах. И Двейн, конечно, будет рядом».
На поляне горел костер. Мои страхи и опасения не оправдались. Никакого кладбища поблизости не обнаружилось. Зато в самом центре поляны, выпирая из земли и так похожий на гроб, торчал массивный камень с плоской вершиной. Вокруг него горело несколько костров. Здесь же была и Кейра, окруженная высокими крепкими мужчинами в неизменной черной форме охраны.
И тенью за ее спиной поднималась тонкая фигура демоницы. Впрочем, Жаклин Маршал тут же вышла на свет, устремив на меня пристальный взгляд глаз, так похожих на глаза Двейна.
— Доброй ночи, — произнесла я, ощутив, как глупо и нелепо прозвучало приветствие в этом мрачном месте. Деревья словно сжимались вокруг, и мне казалось, что поляна уменьшилась в разы.
— Доброй! — кивнула Кейра с легкой улыбкой. — У нас еще есть время. Постой пока в стороне. Я скажу, когда ты понадобишься, — она бросила взгляд на наручные часы, активировав подсветку, а затем прошла к автомобилю, который я почему-то сразу и не заметила. Зато теперь отчетливо различила силуэт больничного авто с надлежащими надписями и знаками.
— Приветствую! — Жаклин приблизилась ко мне, и я вспомнила совет, данный мне Ариэлем.
— Миссис, — произнесла, чувствуя, как ее взор изучающе скользит по моему лицу и спускается вниз, будто демоница что-то пытается разглядеть, да не получается. — Я бы хотела, чтобы вы подписали со мной договор и пообещали, что не причините мне вреда, даже если, — тут мой голос дрогнул и я сделала глубокий вдох, вытесняя из груди панику и неверие. — Если что-то пойдет не так.
— Само собой, — согласилась женщина. И у меня словно камень упал с души. Тот факт, что она не стала отнекиваться и сразу согласилась, облегчил мне жизнь, хотя и немного настораживал.
— Двейн же здесь? — уточнила она, пока мы шагали назад к внедорожнику. — Альберт! — коротко приказала женщина, уже обращаясь непосредственно к своему охраннику. — Мне нужна бумага, ручка и нож.
— Нож? — я даже сбилась с шага, но Жаклин лишь рассмеялась, а Двейн, идущий рядом, пояснил: — Она подпишет договор кровью.
— А… — поняла я и сглотнула вязкий ком.
— Я так и знала, что ты заговоришь о защите, — Жаклин остановилась у капота машины. И мы вместе принялись ждать, пока ее амбал достает из багажника все необходимое. — Ангел, который крутился рядом с тобой, просто не мог не дать этот отличный совет, подписать договор с кровожадными демонами. Не так ли? — она посмотрела на меня с насмешкой, и я внезапно ощутила укол совести. Оказывается, женщина отлично знает ангелов.
— Рада, что у светлого хватило мозгов не заявиться сюда сегодня, — продолжила миссис Маршал, когда Альберт принес и отдал ей плоский металлический чемодан. — Или это ты сумела его отговорить? — снова взглянула на меня с долей лукавства женщина.
Я только плечами пожала. Да и что я могла сказать, если сама не знала, где теперь Ариэль и почему он не пришел, чтобы напутствовать меня перед ритуалом. Что не говори, но я его ждала. Слишком часто он был рядом. Защищал, помогал. а тут…в такой ответственный момент попросту исчез, будто его и не было в моей жизни. Жаклин открыла чемодан и на свет появились черная перьевая ручка и стопка листов стандартного размера. На одном из них женщина тут же и начала писать, используя капот, как высокий стол. Двейн переместился, встав так, чтобы ему было видно то, что пишет мать. Я же, доверяя демону, только делала вид, что слежу за действиями Жаклин. Сама же, то и дело, отвлекалась и глазела по сторонам, успев заметить, что из больничной машины вынесли носилки на которых лежало тело, накрытое простыней.
«Двейн!» — поняла я и сердце пропустило удар.
Кейра руководила процессом и скоро старшего сына миссис Маршал переложили с носилок на холодный камень алтаря. Прорицательница принялась расставлять вокруг Двейна черные короткие свечи, при этом беззвучно шевеля губами. Ей подсвечивал фонарем один из охранников демоницы.
— Я написала на нашем языке. Двейн тебе переведет и после поставим подписи, — отвлекла меня от Кейры Жаклин.
Я повернулась и увидела, что женщина протягивает мне написанное, а сама достает из того же чемоданчика острый короткий нож с витой рукоятью. На вид, простой себе нож, только очень острый. Сталь так и заиграла светом, поймав отблеск огня.
— Читай, — я обратилась к Двейну, но он лишь покачал головой и ответил:
— Я уже прочел, пока она писала. Ты можешь спокойно подписываться кровью. Здесь говориться о том, что ни мать, не кто-либо из ее приближенных, не станут мстить тебе или чинить препятствия, если ритуал не получится. Или если не принесет тот результат, который мы все ожидаем.
— У нас все получится, — не выдержала я и повернула лицо к демонице. — Где подписывать?
— Смелая светлая, — улыбнулась она одними уголками красивых губ. Нож снова сверкнул в ее руке. Женщина полоснула себя по ладони и отняв у меня документ, прижала к нему кровоточащую руку.
— Теперь ты, — сообщили мне и я, зажмурившись, протянула ладонь, ожидая ощутить боль. Но Жаклин лишь кольнула мой палец.
— Теперь я не смею тебя даже прикоснуться, — заявила она, когда я оставила свою кровь рядом с кровавым отпечатком ее ладони.
— А хотели бы? — дернул меня кто-то вредный.
Жаклин рассмеялась. Я не совсем понимала, как она может смеяться в такой момент. Ведь на кону жизнь ее сына. А потом посмотрела в глубину ее глаз и поняла. Она тоже боится. И эта ее реакция, просто защита перед страхом потери.
«Она его любит!» — с каким-то облегчением подумала я, а затем произнесла вслух: — Вы бы хотели сейчас увидеть сына, Жаклин?
Глава 22
Когда в темноте послышался шорох, Ариэль первым делом решил, что это мыши. Ведь не зря в подвале несло мышиным пометом. Или крысиным. Он в подобном амбре плохо разбирался. Но к звукам прислушался. Еще не хватало, чтобы от него оттяпали маленький, но кусок. Крысы, те вообще могут и убить, если нападут сразу и стаей. Ангел вспомнил вид страшной казни, когда к животу обреченного прижимали ведро, полное этих грызунов. А затем дно подпаливали и крысы в прямом смысле, прогрызали себе дорогу наружу, убегая от раскаленного железа.
