– Ты понимаешь, что после этого я еще как минимум сутки не смогу использовать магию? – проникновенно спросила матушка, глядя на отца. – Ты хочешь лишить меня этого ради образа из прошлого? А как насчет побочных эффектов? Мое здоровье для тебя больше неважно? Ты не доверяешь мне?!
– Адриана, я знаю тебя гораздо лучше, чем ты знаешь себя. О доверии между нами уже лет двести не может идти речи.
– Как ты так можешь?!
– Задай этот вопрос себе. И не устраивай истерик при нашем сыне. Он, конечно, вырос, и понимает уже гораздо больше, но мне бы хотелось, чтобы у него нашлось хоть какое-то оправдание твоим действиям. И пусть маленькая, но возможность простить.
– Простить? Да я все сделала ради него! Да я...
– Мама, – позвал я. – Я всегда знал, что ты сильная женщина и никогда не пасуешь перед трудностями. Позволь мне сохранить эту память о тебе именно такой.
Воцарилось молчание, которое прерывалось лишь рваным дыханием отца и постукиванием пальцев мамы по коленке. Почему-то этот звук, казалось бы, совершенно не громкий, отдавался в ушах сильнее всего.
– Что ж... Хотите видеть все? Я покажу.
Заклинание полного образа доступно единицам в нашей семье. Только самым сильным, мне, отцу, жрецу, и еще пяти драконам. Мы могли залезть в голову любого существа без последствий себе или тому, в чье сознание проникали. Не просто видеть его глазами, слышать и чувствовать, но при необходимости спроецировать образы из прошлого или настоящего в реальность, сделать последовательность жизнедеятельности этого существа, видимой для других.
Маме, как амарии Владыке, было доступно практически вес, чем владел отец. Проблема в том, что она мало чему хотела учиться. Но этот навык ей был доступен. Проблема заключалась в том, что уходило у нее на это гораздо больше сил и могло повлечь для нее неприятными ощущениям после – мигрень, тошнота, головокружение и даже носовое кровотечение.
Отец знал риски и не заставлял ее прибегать к такому способу. За все время я помню лишь два раза, когда мама решилась на подобное и отец ей это позволил.
Сейчас происходил третий.
Мы все вернулись в прошлое. Не просто видели чужими глазами, мы стали свидетелями, теми, кто словно прятался за портьерой, затаив дыхание подсматривая за чужой откровенностью.
В центре комнаты заклубилось марево чистой энергии, стремительно в нем стали проявляться действующие лица в будуаре матушки, все не только было четко видно, но и отлично слышно. Картины прошлого вставали так ярко, что на мгновение я зажмурился, будто и не прошло столько лет...
То, как Мариэла низко кланяется, восхваляет матушку, прежде чем перейти к сути своего визита. Я не смотрел на жрицу. Все мое внимание было обращено к матери. Она и правда такая? Настолько надменная, настолько любящая лесть, настолько упивающаяся своей властью? Судя по тому, что я видел – да. Ей нравилось и свое положение, и то, как ее решения влияют на чужие жизни. Особенно ярко ее глаза вспыхнули при низком поклоне Мариэлы. Такое удовлетворение сложно подделать. Оно было настоящим. Как будто именно Мариэла была тем врагом, который наконец-то признал поражение!
– Достаточно. – Прервала поток витиеватых комплиментов мама. – Тебе все же хватило ума прийти ко мне. Это радует. Третий дар ты не примешь.
Мариэла в полном образе даже не удивилась такому ультиматуму матушки, а вот я не смог сдержать рычания, но отец вовремя сжал мое плечо.
Маме нельзя терять концентрацию, а я своей реакцией могу ее нарушить.
– Не примешь, иначе я не остановлю травлю мальчишки.
– Вы не остановите травлю даже в этом случае, леди Адриана. И мы обе это знаем. Моя богиня ничего не скрывает от меня. – Мариэла смотрела спокойно, больше не пытаясь показаться покорной. – Но я пришла не за этим. Вы правы, я не приму третий дар.
– Не примешь? – именно мама была шокирована заявлением непослушной жрицы. – Не приму. Я не та, кто нужна Аллиану, однажды он встретит свою амарию.
– Когда? Где? – мама умела держать удар и вцепилась в ответ Мариэлы. – Кто это будет?
– Вы знаете правила. Я не могу дать ответа на этот вопрос. Но амария Аллиана появится, когда в ритуальной чаше вспыхнет огонь. Жаркое пламя будет ослепительным, обжигающим, не таким, как сейчас.
– Снова скажешь, что богиня не велит говорить прямо?
– Богиня мудрее, – улыбнулась Мариэла. – И любит нас.
– Она будет безродной девкой?
И тут Мариэла вскинулась. Если бы мама уделяла больше внимания ее реакции, она бы могла заметить то, насколько Мариэлу задели эти слова. Но... мама была поглощена только собой и своими мыслями.
– Род амарии тариана древний, великий!
– Что ж... уже неплохо, но древность рода не гарантирует принадлежность к жрицам.
– Она будет старшей жрицей! – гордо произнесла Мариэла и покачнулась. На ее висках выступил пот.
Она явно сказала больше, чем была должна и это отразилось на ее самочувствии, но мама опять ничего не заметила!
В ее глазах бушевала тьма. Тьма зависти к той, что должна была стать моим сердцем. Богиня! Да мама умирала от зависти, потому что именно она и не была жрицей!
– И зачем ты пришла? Сегодня ты опозоришь моего сына.
– Минуту назад вы от меня этого требовали. – Мариэла усмехнулась. – Ради Аллиана и пришла. Вы его мать, и как мать, должны его образумить в моменты, когда он не сможет контролировать себя. Не дайте ему утонуть в обиде и ненависти.
– Должна? Ты забываешься! Аллиан твой тариан, а не какой-то мальчишка с улицы.
– А вы – его мать. И должны желать ему лучшего. Должны хотеть ему счастья.
– Да, что ты можешь об этом знать?!– мама в видении скривилась.
– Я тоже мать, пусть только в будущем. Но для своего ребёнка я сделаю все, что от меня зависит и даже то, что зависеть не будет. Счастье, благополучие и здоровье моего дитя – первостепенно.
– Роди сначала, чтобы так говорить.
– Рожу, – кивнула Мариэла. – Но мой поступок сегодня отразится на всех. Я ошиблась, я сильно ошиблась. И нужен кто-то, кто сможет сгладить это, кто не позволит совершить ошибок тариану, не допустит того, чтоб его сердце очерствело! Чтобы он обязательно почувствовал ту, что предназначена ему богиней!
– То есть ты хочешь, чтобы я не допустила гнева сына на тебя и твой род, который вырастил такую неблагодарную жрицу? Выйти замуж за тариана твой долг, два свадебных дара ты уже приняла. Я не приму тебя, Мариэла, но ты права. Я желаю своему сыну счастья, даже если это счастье связно с тобой. Он хочет тебя. Ты вернёшься в свои комнаты и в нужный час – примешь третий дар. Я проверяла тебя.
Мариэла покачала головой, усмехнулась, на мгновение прикрыла глаза, словам о проверке не поверил никто не из нас, а уж Мариэла точно видела матушку насквозь.
– Вы не хотите видеть меня рядом со своим сыном, леди Адриана. Вы не сможете мной управлять, не сможете надавить. Все, о чем вы мечтали – сбылось, самый лучший мужчина – ваш, власть в ваших руках. Вам нужна управляемая невестка, чтобы не потерять то, что вы любите больше жизни.
Мариэла помолчала, окинув взглядом комнату.
– Но есть то, что никому не подвластно. Пророчество должно сбыться. И нравится вам это или нет, но именно ваш сын и его амария – ключ к его исполнению. Склон Ледяных Сердец зацветет. А я никогда не встану на их пути. И никогда не стану противиться божественной воле. Помогите своему сыну это понять, чтобы он смог обрести настоящую семью. Ту, что вы так и не смогли ему дать.
На этом полный образ обрывался. Обрывался пощёчиной, которую моя мать залепила Мариэле. А та на это лишь поклонилась и покинула покои.
– Армоте! – глухо, так словно находился где-то далеко, а не рядом с нами, произнес отец. – Армоте, Адриана, на век!
Я сжимал кулаки, не вмешиваясь. Самое страшное наказание, которое может быть использовано Владыкой – запрет супруге покидать территории. Запрет появляться на публике, запрет участвовать в политике и жизни великих родов. Запрет что-либо делать без его дозволения. Фактически рабство, заточение... Армоте.
