что всерьез укусить меня никто не мог, и пока сплетники гадали, где именно я предаюсь разврату, я добралась до храма Великого Дракона в Тоглуане.
Когда мы подъехали к храму, шел мокрый снег. Тоглуанская зима — это не про красоту; это серость, грязь, промозглые ветра и тоска. В общем, это и не зима вовсе, а затяжная осень в самом ее противном периоде. Я так и не полюбила верховую езду, но сюда иначе не добраться; увидев знакомые строения, я выдохнула с облегчением.
Мой спутник, немногословный мужчина бандитской внешности, своим видом доверия не вызывал, так что когда мы подъехали к воротам, раздался недовольный мужской голос:
— Кто такие? Чего надо?
— Приюта, — ответил мой сопровождающий.
Видимо, там внутри сочли, что двое незнакомцев опасности все же не представляют, и нам открыли ворота. Когда мы заехали во двор и спешились, к нам подошел рослый парень в темном плаще с капюшоном. Что-то в парне показалось мне знакомым…
— Назовитесь, — потребовал он.
— Мы хотим видеть ллару Эулу, — сказал мой спутник.
— Пока не назоветесь, никого не увидите.
— Да брось ты, Рик, — сказала я, и парень вздрогнул.
Откинув капюшон, он сделал шаг ко мне и уставился неверяще. И точно так, как он не верил своим глазам, не верила я своим.
Рика я помнила худеньким мальчиком, но сейчас меня передо мной парень. Он по-прежнему тощий, но его плечи уже начали раздаваться вширь, да и сам он здорово вытянулся. Волосы потемнели и ушли в русый, черты лица стали крупнее, и выражение глаз, так и не определившихся, какими им быть — серыми, зелеными или голубыми — поменялось тоже. И, естественно, голос парня изменился, стал ломким, хрипловатым.
— Вот это ты вымахал, дружок, — улыбнулась я.
— Эньора Валерия? — вымолвил служитель.
— Не узнаешь?
— Узнаю… с трудом. А это кто? — указал он на моего спутника.
— Моя охрана. Как видишь, я прибыла тайно.
— Вам снова угрожает опасность?
— Я хотела бы видеть ллару Эулу. Надеюсь, она не уехала в деревню по делам?
— Она в храме. Ждите.
Развернувшись, парень пошел докладывать лларе, оставив нас мокнуть под мокрым снегом. Мой охранник вернулся к лошадям и занялся ими, а я стала прохаживаться по двору храма, чтобы размять затекшие ноги и не мерзнуть.
Инцидент с вдовьим напитком повлиял на Блейна едва ли не больше, чем на меня; плад сказал, что я должна уехать на время, чтобы не искушать больше своих недругов. Фрейса Клара сказала о том же: мне надо покинуть столицу и привести мысли в порядок. Мое отбытие из Авииарана удачно обставили, так что император вопросов не задал. Скрываться где-то у Блейна я не захотела и сразу предложила в качестве укрытия храм в Тоглуане. И — маскировку. Все-таки я личность известная и скандальная (на меня уже карикатуры рисуют!), и будет лучше не светиться. Блейн согласился, но предупредил, что сидеть я должна ниже травы тише воды до тех пор, пока он сам за мной не приедет. Нереза не желала отпускать меня одну, но я уговорила ее остаться во дворце и заняться тем, что она так хорошо умеет — собирать информацию.
Дорога была трудной, я замерзла, но стойко терпела все неудобства, успокаивая себя мыслью, что уезжаю все дальше и дальше от змеиного гнезда… то есть столицы. К тому же я попала на землю своего отца, своих предков… Как ловко все-таки играет нами судьба! Год назад, очутившись здесь, я тяготилась и мечтала поскорее уехать из этого туманного края, а теперь, кажется, и сам воздух Тоглуаны лечит.
Послышались шаги, и я увидела ллару Эулу, торопящуюся ко мне; Рик следовал за ней. Я пошла женщине навстречу.
— Дитя мое, — выдохнула она и взяла меня за руки, — ты здесь!
— Мое почтение, ллара, — склонила я голову.
— Почему ты так одета? Почему ты одна?
— Я не одна, я с…
— Какой ужас! — прервала она меня, стрельнув взглядом в моего охранника. — Вдвоем, зимой, по лесу! Ты с ума сошла?!
— Поверьте, это куда безопаснее, чем оставаться в Авииаране, — с горечью ответила я.
— Идем скорее к огню, тебе надо согреться и поесть!
— О моем спутнике тоже надо позаботиться.
— Разумеется. Рик, отведи лошадей в конюшню.
Служитель направился к лошадям, а мы — в тепло храма.
Драконова невеста не сводила с меня глаз. Мы сидели в комнате, которую она для меня выделила, и пили травяной чай. Меня разморило от тепла и сытости; на один страх в душе стало меньше. Конечно, мне было страшно отправляться в путь с бандюганом Блейна — кто знает, что он мог сделать бы со мной в лесу? Да и сама поездка верхом в такую пору то еще развлечение…
— Ты изменилась, — сказала ллара Эула.
— Нравится грим? — сонно усмехнулась я.
— Я не об этом. Где твой огонь, девочка?
— Погас, когда у меня забрали сына. Без него я не горю.
Женщина сокрушенно вздохнула и проговорила:
— До меня дошли слухи… И те мерзкие рисунки в журнале я видела тоже. Как же это низко: смеяться над той, которая потеряла мужа, а перед тем — отца!
— Мне все равно, — безразлично ответила я.
— И правильно, — подхватила Эула, — не надо обращать внимание на всякие глупости. Ты приехала тайно, чтобы скрыться от чистокровников? Они хотели убить тебя?
— Не знаю, они ли, но, возможно, меня действительно пытались убить.
— Что за люди! — воскликнула драконова невеста. — Даже женщин не жалеют!
— Ваш Великий Дракон проигрывает. Люди больше не хотят подчиняться пладам.
— И ты поддалась Чистой крови? — горько усмехнулась драконова невеста.
— Я не поддавалась, я так всегда думала. Рензо тоже считал, что наше социальное устройство несправедливо. Молодые плады не одобряют императора.
— Молодым всегда хочется изменений, им кажется, что они понимают жизнь, видят ее в истинном свете. Их ведут идеалы, но только единицы остаются верны этим идеалам до конца. А в конце все сводится к грызне за власть. Как ты сказала? «Социальное устройство несправедливо»? Так чистокровники и не радеют за справедливость. Они хотят власти. Они убивают пладов, чтобы занять их место на вершине.
— Вот именно, — протянула я, — это не борьба добра
