что Аластир нашел того, кого они считали потомком Малека, и что их советник… их
друг, оставил этого ребенка, который, как оказалось, был
мной, на убой Жаждущим. Они смирились с таким ужасным поступком, потому что верили, что Аластир действует в лучших интересах Атлантии.
Я не винила их за то, что сделал Аластир. И до сих пор не виню. Я считала их ответственными за то, что они знали, и за то, что они решили сделать … или не сделать с этим знанием.
— Я о многом сожалею, — грубо сказал Валин. — Как и моя жена. Я не прошу прощения. И Элоана тоже.
Это было полезно знать, потому что я не была уверена в своих чувствах к ним. Но прощение никогда не было для меня проблемой. Это было легко. Иногда даже слишком легко. Нужно было понять и принять, почему они сделали то, что сделали, а у меня не было времени с этим смириться.
— Тогда чего же вы просите?
— Ничего. — Его взгляд снова встретился с моим. — Я просто хотел, чтобы ты знала правду. Я не хотел, чтобы это осталось невысказанным между нами.
Я подумала, что может быть и другая причина, которая не ограничивается прояснением отношений со мной. Он хотел, чтобы я знала на случай, если он больше никогда не увидит своих сыновей. Чтобы я могла рассказать им о том, чем он поделился со мной.
Повисло молчание, и я не знала, что сказать или сделать. Тишину нарушил Валин.
— Уже почти время, не так ли?
— Да, — ответила я. — Надеюсь увидеть вас по другую сторону этого.
Улыбка вернулась, уменьшив некоторые из глубоких морщин.
— Увидимся.
Мы покинули поместье, Эмиль и небольшая орава гвардейцев короны, появившихся словно из воздуха, обошли меня с флангов. Валин протянул руку, коротко сжал мое плечо, когда мы приблизились к армии, ожидавшей на краю владений, а затем пошел вперед.
Узнав о моем прибытии, солдаты приложили руки с мечами к сердцу и поклонились. Давление их взглядов, их доверие утяжеляли мои шаги. Все мое тело гудело, но солоновато-ореховый привкус их решимости успокоил мои нервы. Не будет никаких громких речей, никакой помпезности или демонстрации власти. Они знали, что делать сегодня.
Я присоединилась к Киерану впереди, где он стоял рядом с Сетти и еще одной лошадью. Теперь за ним следовал только Эмиль. Королевские гвардейцы присоединились к дивизии.
Вольвен оглянулся через плечо. Холодный всплеск удивления донесся до меня, когда он повернулся, наблюдая за моим приближением.
— Что? — спросила я.
— Ничего, — ответил он, прочищая горло. — Мне не нравится то, что на тебе надето.
— Вступай в клуб.
— Это клуб, в котором я не хочу состоять. — Он отвернулся, глядя на бывшего короля, когда тот присоединился к Свену и Сиру. — Все в порядке? Я видел, как Валин вошел в твою комнату.
— Да. — Я взяла поводья Сетти у Киерана и, ухватившись за седло, взобралась на него. Когда я уселась, мое внимание привлек вид генерала вольвенов. Лизет пробивалась сквозь ряды солдат, направляясь к командующему королевской гвардией. Хиса останется с Валином и генералами, чтобы убедиться, что наши планы выполняются.
Хиса повернулась с лошади и прижалась к затылку Лизет. Ее пальцы запутались в белокурых прядях. От нее исходило беспокойство.
— Будь осторожна.
Вольвен прижалась лбом к лбу Хисы.
— Но храброй, — ответила она, целуя ее.
— Всегда, — подтвердила Хиса.
— Но храброй, — прошептала я, отворачиваясь. Мне это нравилось. Будь осторожен, но храбр.
И сегодня мы все будем такими.
Короткий путь в Сосновые земли, окружающие Оук-Эмблер, за основными рядами склонившихся деревьев, был тихим. Единственными звуками были щелканье хвойных игл и веток, разбросанных по дороге. Приглушенный солнечный свет придавал спокойствие, которое совершенно не соответствовало тому, что предстояло.
Я крепко сидела в седле, держа поводья Сетти так, как учил меня Кастил. Доспехи были тонкими и облегающими, особенно кираса, закрывающая грудь и спину, но не самыми удобными из всех, что я когда-либо носила. Но доспехи были необходимы. Возможно, мне удастся пережить большинство ранений, но я не собиралась быть излишне ослабленной, особенно если в итоге мне понадобится использовать эфир.
Эмиль ехал слева от меня и никогда не выглядел серьезнее, чем сейчас, непрерывно сканируя густые заросли деревьев. Киеран ехал справа от меня. Мы втроем ехали к Оук-Эмблер.
Так мне казалось.
Я хотела дать шанс тем, кто находится на Восходе, принять правильное решение. Появление армии сразу же поставило бы их в оборонительное положение, и вряд ли они открыли бы ворота и позволили бы всем желающим уйти.
Но мы были не одни.
Вольвены разошлись по лесу, двигаясь бесшумно в поисках солдат Солиса, возможно, спрятавшихся среди сосен.
Тяжесть давила на грудь, будоража пульсирующий в глубине души эфир, когда Сетти пересекал узкий ручей, перекинувшийся через дорогу, вздымая воду и рыхлую почву. Мы были на грани войны, когда Кровавая Королева убила Йена и захватила Кастила. Война началась, когда я убила короля Джалара. Но это… это была первая битва. Я крепче сжала поводья, а сердце сильно забилось.
Это происходит на самом деле.
Почему-то до сих пор я не понимала, чем это отличается от Массена. Это была настоящая война. Столько планирования и ожидания, а теперь это казалось сюрреалистичным.
Что, если никто не рискнет довериться нам? Что, если все они останутся в городе, даже Последователи? Мое сердце начало сильно колотиться, поскольку вероятность кровавой бойни, которую мне хотелось предотвратить, становилась все более вероятной с каждой минутой.
Я не могла отделаться от мысли, что, если бы Кастил был здесь, он бы сказал что-нибудь, чтобы разрядить обстановку. Он вызвал бы улыбку на моем лице несмотря на то, что нас ожидает. Он также, вероятно, сказал бы что-то, что раздражало… и в то же время тайно взволновало бы меня.
И ему определенно, определенно понравились бы доспехи и оружие.
— Там, — тихо посоветовал Киеран. — Впереди и слева от нас.
Слишком боясь позволить своему разуму строить догадки о том, что он видел, я осмотрела изломанный солнечный свет.
— Я вижу их, — подтвердил Эмиль в тот же момент, что и я.
Смертные.
Они шли по обочине грунтовой дороги, несколько десятков… может быть, даже сотня. Заметив нас, они замедлили шаг и отошли подальше от натоптанной дороги, давая нам широкий привал. Я попыталась вызвать в себе хоть какое-то подобие облегчения, но группа впереди не была достаточно большой, когда в Оук-Эмблере жили десятки тысяч людей.
Глубокий вдох, который я сделала, стер разочарование, засевшее в
