виноват? – с тоской прошептала я. – Его оклеветали, Ричард самый верный слуга Его Величества!
- Может, в этом и заключается его вина? - Кавендиш оскалился и ушел, поигрывая тростью.
Я с трудом сглотнула. Внутри словно глыба льда застыла, разрывая нутро на части.
- Дэйна, как ты? – ко мне подошел Гарви. – Что случилось? Почему мы снова в истинном облике?
- Ричард в беде, - лишь смогла хрипло выдохнуть я, оперевшись дрожащей рукой на спинку скамейки. – Надо срочно действовать, иначе… - прикрыла глаза и с трудом заставила себя договорить, - иначе все закончится плахой!
По улице бежали дорогие экипажи с кучерами, одетыми с иголочки. Цоканье копыт взлетало до самых верхних этажей роскошных домов, которые выстроились вдоль этой улицы, считающейся самой респектабельной в столице. Мой взгляд скользнул по наглухо задернутым плотным шторам. Сквозь них едва-едва пробивался свет, наполняющий комнаты домашним уютом.
- Зачем мы здесь? – недоуменно покосилась на Гарви.
Это он настоял, чтобы мы приехали сюда.
- Увидишь, - буркнул оборотень, растерявший свою самоуверенность.
Мрачно глянув на один из домов, парень зашагал к входу, около которого дежурил пожилой швейцар.
- Господин Малкольм! – потрясенно прошептал он. – Вы?..
- Доложи о моем прибытии, - властно бросил тот, покосившись на меня.
- Одну секундочку, господин! – пригладив пышные седые бакенбарды и оправив ливрею, швейцар скрылся в доме.
- А нам ждать на улице? – удивилась я.
- Так надо, - буркнул Гарви.
Хорошо, потерплю. Условности сейчас волнуют меньше всего. Если оборотень считает, что есть шанс что-то прояснить по делу Ричарда, я и по колено в навозе буду сутки стоять, не сложно. Да хоть по маковку, лишь бы толк был!
- Господин Малкольм, простите, - сказал швейцар, быстро вернувшись. – Хозяином велено передать… - он засмущался.
- Говори, как есть, Седрик, - велел Гарви.
- Велено сказать, чтобы вы… - он собрался с духом и выдохнул скороговоркой, - проваливали туда, откуда вас черти принесли. Уж простите меня, пожалуйста.
- Полагаю, он выразился куда жестче, - оборотень усмехнулся.
На скулах заиграли желваки.
- Да, но… Куда же вы? – всполошился старик, когда Гарви, схватив меня за руку, направился в дом, оттеснив швейцара. – Помилуйте, господин, нельзя же так!
- Можно! – рыкнул парень.
- Явился! – в гостиной нас встретил язвительный крик. – Посмел ворваться в мой дом после всего, что наговорил мне!
Я посмотрела на бушующего седого мужчину, стоявшего наверху лестницы на второй этаж. Сверкая глазами, незнакомец прямо таки сочился яростью.
- Проваливай, щенок! – выплюнул тот, едва ли подпрыгивая на месте от гнева. – Девку свою знакомиться, что ли, привел? Забрюхатела? Да и вон поди вместе с этой шлюхой! Видеть не желаю ни тебя, ни ее!
- Прости, Дэйна, - шепнул Гарви, покраснев до корней волос. – А вы поумерьте пыл, а то удар тяпнет, порадуете меня, наследником оставите, - он усмехнулся и добавил, - батюшка!
Так это его отец?! Ничего себе, теплые у них какие отношения в семье, всем на зависть!
- И не мечтай, отродье клана Дербентов! – загорячился старик. – Ни гроша ломаного тебе не видать! От меня только тренделя схлопочешь! Вот сейчас спущусь и вытолкаю взашей! – торопясь, мужчина начал спускаться, но едва не упал.
Слуги, высыпавшие в гостиную на его вопли, подхватили крикливого хозяина под руки, но вместо благодарности получили тычки и оскорбления. Оттолкнув их, он, взъерошенный, как воробей, только что выскочивший из лужи, подошел к нам.
- Прежде, чем ты окончательно покроешь свои седины позором, - сказал Гарви, - представляю тебе леди Монахан, невесту лорда Ардара.
- О! – отец оборотня замер, хлопая глазами.
- Леди Монахан, это мой отец, Джон Малкольм. Прими наши официальные извинения, Дэйна, - его сын отвесил церемонный поклон. – Характер моего отца в силу преклонного возраста оставляет желать лучшего. Хотя он и раньше был, э-э, немного несдержан.
- Хватит словесные кружева плести, - пробурчал старший Малкольм. – Прошу прощения, леди. Наши семейные проблемы вынудили меня дать волю гневу. Извините мои оскорбления. Отойдем, поговорить надо, - процедил он, обращаясь уже к отпрыску.
Схватив того под локоть, уволок к окну и вскоре снова перешел почти что на крик, подскакивая на месте, как вскипевший чайник.
- …чего притащил-то ее сюда? Сдурел совсем? – донеслось до моего слуха. - Решил отца со свету сжить? Все же знают, что Тайный сыск цапнул Ардара! Но свою репутацию тебе плевать, охламон, так хоть об отце подумай!
Гарви что-то ответил, и лицо отца вытянулось.
- Ты не посмеешь, гаденыш! – крикнул он, сжав кулаки.
- Посмею! – тоже повысил голос парень.
- Отродье клана Дербентов! – выплюнул отец.
- А маму мою оставь в покое! – прорычал Гарви. – При жизни она не видала от тебя доброго слова, так хоть после смерти уважай ее память, понял?!
- Да понял, понял, - старший Малкольм вздохнул. – Идем уже, леди ждет.
Они вернулись ко мне.
- Проходите в кабинет, леди Монахан, - пробурчал отец Гарви. – Обговорим дела.
- Итак, что вы от меня хотите? – в лоб спросил старший Малкольм, когда тяжелая дверь закрылась за нами.
- Вы такой приветливый, батюшка, воспитанный, - пропел Гарви. – Напитки предложили, здоровьем поинтересовались.
- Ты мне тут не язви! По делу говори, - старый оборотень сложил руки на груди.
- Нам нужна информация по делу Ричарда, - ответил ему сын. – Все, что только можно. Нам не говорят вообще ничего. И не пустили к нему ни невесту, ни дочь.
- Может, тебе еще и луну с неба подарить? – съехидничал крикливый старикан. – В коробочке красивой, с бантиком да бусинами?
- Ты Королевский судья, тебе добыть данные будет несложно.
- А что мне за резон задом-то своим рисковать? Об этом подумал, сыночек? – глаза сверкнули яростью. – Решил, что размяк отец-то, да? Можно припереться, как ни в чем ни бывало, будто не наговорил ты мне тогда с три телеги дерзостей, оскорблений да обвинений, и все, размякнет батюшка, ведь старый мякиш уже, не соображает?
- Отец…
- О как! – пуще прежнего раздухарился старик. - Отец, видите ли! А не ты ли, позоря меня на всю улицу, орал, что
