А в вашей магии всегда есть жизнь? — спросила я. Гаррет не ответил, и я склонилась к нему посмотреть, почему он молчит. Дракон замер, уставившись в пространство, вид у него был потрясенный, будто он увидел привидение.
Наконец он очнулся и сказал ошарашенно:
Ты гениальна, моя прелестная несса! В той магии нет жизни, она как пластмасса и бензин вашего мира.
Вот почему она так отвратительна. Но, — он с усилием потер лоб, — я даже примерно не представляю, как можно отделить от магии жизнь, сама идея кажется запредельно дикой!
Мы просидели до поздней ночи, строя различные предположения, но так ничего и не придумали. В спальне, обставленной тяжеловесной добротной мебелью, было восхитительно уютно. Мы, обнявшись, свернулись на бледно-желтых простынях огромной кровати и очень быстро заснули.
Глава 15 НАСТОЯЩИЙ ДЕТЕКТИВ
По возвращении я действительно почувствовала себя значительно бодрее. Никогда бы не подумала, что буду заниматься самым что ни на есть настоящим преступлением, и тем более — что для этого детективного расследования пригодится мой опыт работы на Земле. Вопросами странной магии Гаррет озадачил целую толпу экспертов, которые обосновались в Северной башне. Теперь, когда стало понятно, в каком направлении искать, они закопались в книги в поисках упоминания о попытках разделить магию и жизнь. -
Моя интенсивная деятельность не означала перерыва в учебе, но, конечно, заметно отразилась на учебных планах. Тиа ужасалась моему выбору книг для чтения на эльфийском: сплошные трактаты по истории преступлений и детективы. Детективы, или те истории, что здесь таковыми считались, после земных выглядели по-детски наивными. Уровень криминалистики тоже оказался невысок. По моей просьбе Гаррет добыл мне десяток земных учебников — тех, по которым учат земных следователей, а также кое-какие научные публикации по социологии культов.
В этих книгах не было данных по работе с магическими следами, да и технологии современных земных криминалистов на Тассине в большинстве своем не помогали. Зато судебная психиатрия и социология на Земле были на высоте, здесь этим вопросом еще не успели за- морочиться. Повезло, что преступник — человек, драконья психология, наверное, совсем темный лес. Хотя Гаррет не сказать чтобы разительно отличался от меня в этом плане. Видимо, действительно Демиурги создавали людей по образу и подобию драконов.
Этаса и Грашха я припахала к изучению культов, верований и фольклора. Нужно было вычленить элементы ритуалов, под которыми можно было прятать магическое воздействие. Нас интересовали возможные методы вербовки сторонников и их зомбирования, мне казалось, это могло происходить против воли будущих священников. Все специалисты уверяли меня, что это невозможно. Поскольку ментальная магия давно и прочно обосновалась на Тессе, все поголовно носили защитные амулеты и амулеты-индикаторы. В конце концов от идеи с магическим подбором кадров я с неохотой отказалась, но время не было потрачено совсем зря. Мы выяснили, что странная магия на охранных амулетах должна была светиться так же, как обычная. А вот с защитой от нее дело обстояло куда сложнее, стандартные амулеты не спасали.
Я также рассчитывала построить хоть какие-то прогнозы дальнейших действий неизвестного Хозяина и найти слабые места его церковной организации. Если он планировал активно включить в свою деятельность людей на Тессе, ему необходимо было готовить почву, привлекать исполнителей. А уж они-то точно не могли быть умнее нас и просто обязаны были наделать ошибок.
Этасу фольклористика настолько понравилась, что он по собственной инициативе начал мотаться по трактирам, собирая байки про деяния Безымянного (появились уже и такие, оказывается) и главенство людей над всеми расами, планируя написать об этом целый трактат. Пока они шли в виде сказок и смутных пророчеств, но у меня сложилось впечатление, что еще через сотню лет это творчество вполне могло бы преобразоваться в конкретные указания. Кто-то готовил свое торжественное пришествие?
Мы с Тиа взялись было за классическую мантику, но все мои пробные расклады показывали какую-то чушь в виде предостережений насчет неприятных встреч со старыми знакомыми, например. То ли поля миров не откликнулись еще на мое перемещение, то ли магическая блокада была этому виной, — ни Тиа, ни Гаррет не могли сказать точно. Вопросы предсказаний сразу после перемещений между мирами не исследовались. Вероятно, останься я на Земле, меня ждал бы неприятный сюрприз из прошлого, здесь же я для него была недостижима, что не могло не радовать. Так что, помучившись несколько дней, я махнула на предсказания рукой и сосредоточилась на более тачных науках.
Грашх спешно вводил меня в курс человеческой юриспруденции на Тассине, приходя в замешательство от того уровня детализации, который мне требовался.
Господин Грашх, я не очень все-таки понимаю, каким образом решаются вопросы финансового взаимодействия церковных и светских властей у людей? Вы говорите, за обеспечением работы святилищ Вечной Матери следит отдельный эмиссар повелителя? А другие верования? Появление новых сект как-то отслеживается, регламентируется?
Грашх терпеливо дождался, пока поток моих вопросов иссякнет, затем мучительно неторопливо расправил край своего серого балахона, чтобы тот симметрично лежал на полу, и наконец ответил:
Видите ли, любезная несса… — Паузы в его речи были так драматичны, что я, хоть и знала о его привычках, каждый раз только что дыхание не задерживала в ожидании окончания фразы. — До недавнего времени разделения светских и, как вы говорите, церковных властей не существовало, поскольку не было церковных властей. Сект тоже не было, потому что, кроме Великой Матери, на Тассине никому, как вы говорите, не поклонялись. А почитание Великой Матери довольно… гм… естественно. Некоторые расы, например, орки и гномы, чтут также духов предков, ушедших вперед. Но это вообще семейное дело.
Но как же это все организуется? — изумилась я.
Да ника — Грашх, которому Гаррет рассказал о подоплеке моих вопросов, был крайне терпелив, объясняя мне вещи, которые на Тассине, наверное, были известны любому ребенку. — Наша вера не нуждается в организации. Великая Мать не требует толкования своих слов, потому что она ничего не говорит. Ей вообще не нужно нашего поклонения, поклонение нужно нам. Собственно, все, что есть, — это уличные святилища. Они небольшие, не требуют затрат, строятся на средства повелителя или горожан — обычно после чудесного поворота их жизни, например, спасения или выздоровления от болезни, — поддерживаются естественным образом. И они не то чтобы являются святилищами Великой Матери — просто строятся в ее честь.
