Он резко отступил назад и хрипло спросил:
— Теперь можешь достать?
Я молча кивнула, не оборачиваясь назад. Я не могла смотреть на него, лицо у меня покраснело, пальцы дрожали, а коленки стали совсем мягкими. Я с трудом спустилась со стула на пол, сунула руку в пройму туники и вытащила бретельку лифчика сначала с одной стороны, потом с другой. Легкий рывок — лифчик выскользнул из-под туники и повис на моей руке. Он был белый, кружевной, его подарила мне Магда. Почему-то из-за того, что Логан теперь видел эту вещицу, я покраснела еще сильнее.
Я выпустила клыки, чтобы прорвать дырку в ткани, а потом извлекла из одной чашечки тонкую стальную проволочку. Логан пристально наблюдал за моими действиями, и его щеки просто горели. Так что не я одна была способна покраснеть при виде кусочка кружев. От этого мне почему-то стало легче.
Я вставила конец проволоки в замок наручника на правом запястье и осторожно пошевелила, склонив голову набок, чтобы лучше различать тихий скрежет металла. Я услыхала легкий, едва слышный щелчок и слегка улыбнулась. Еще один поворот — и наручник раскрылся. Я высвободила руку и повторила процедуру со вторым замком.
— Прелесть,— сказал Логан.— Ты должна научить меня этому фокусу.
Стражника по другую сторону двери не было слышно, но все равно нам приходилось спешить. Я быстро открыла наручники Логана.
— Так что, идем? — Логан поднял с ковра кол, брошенный Грейхейвном, и оглянулся через плечо, потому что я не двинулась с места.— Эй, ты в порядке?
— Со мной все хорошо, Логан,— спокойно ответила я.
— А со мной — нет,— пробормотал он.— Я черт знает как хочу поскорее выбраться отсюда.
— Он не за тобой охотится, так что у тебя нет причин для тревоги.
Логан судорожно втянул в себя воздух, и лицо у него стало таким, как будто он задыхался.
Когда он заговорил, в его голосе звучала заметная хрипота.
— А я не о себе беспокоюсь.
Я просто не знала, что мне делать с его заботой. Он смотрел на меня так, будто я была чем-то невероятно важным. Мне требовалось оставаться сильной, сосредоточенной, холодной. Я не могла позволить Логану помешать мне, была уже слишком близка к цели, чересчур долго ждала своего шанса.
Когда Грейхейвн вернется, чтобы убить меня по-настоящему, я получу этот шанс.
Мне нельзя было сожалеть о том, что сейчас нет возможности укрепить ту связь с Логаном, которую я действительно чувствовала. За какие-то считаные ночи он сумел прорваться сквозь мою оборону, заставил меня желать того, что было невозможно.
Он был романтиком, милым и очаровательным, умеющим убеждать.
Я знала, что если хоть словечком проговорюсь о том, какие чувства он во мне вызывает, то Логан не пожалеет сил и в конце концов убедит меня в том, что у нас есть шанс. Но в его жизни просто не было места таким, как я, что бы там ни твердили колдовские кости Калы. Семья Дрейк принадлежала к цивилизованному обществу. Я же гордилась тем, что стала Гончей, но ведь все равно нельзя было отрицать то, что мы относимся к совсем другому виду вампиров: дикому, первобытному, суеверному. Все презирали и боялись нас.
Логан прошел все испытания и был посвящен в Гончие, но я пока что не знала, понимает ли он на самом деле, что это означает. А еще он не мог уразуметь, что с того самого дня, как стала вампиром, я жаждала только одного: рассчитаться с Грейхейвном.
Разве я могла от этого отказаться теперь, когда Грейхейвн оказался на расстоянии вытянутой руки от меня?
— Мне нужно остаться,— без выражения произнесла я.— А тебе — уходить.
— Не будь дурочкой. Я не уйду без тебя,— возразил он.— Если ты не пойдешь со мной, то родители... Черт, все мои родные могут погибнуть. Ты ведь знаешь Монмартра, тебе известно, как пробраться в королевские пещеры. Ты нужна мне, Изабо.
— Не могу,— слегка запинаясь, ответила я.— Я должна убить Грейхейвна, просто обязана это сделать!
Он просил у меня слишком многого.
— Если ты здесь останешься, то умрешь. Он убьет тебя.
— Возможно.
— Но тогда... Ты полагаешь, что я позволю тебе совершить самоубийство?
— Логан, к тебе это не имеет никакого отношения.
— Трусиха! — рявкнул он.
Обаятельный юноша вдруг куда-то исчез. Передо мной стоял хищник, прежде скрытый под кружевами и старомодной одеждой. Но вместо того чтобы испугаться, я бессознательно склонилась к нему.
— Не могу,— шепотом повторила я, но вдруг опомнилась и отшатнулась назад.
— Ты должна! — горячо воскликнул он.— Ты сумела выжить. Я ведь видел, через что тебе пришлось пройти, так что ты, черт побери, переживешь и это тоже, в том числе и Грейхейвна. Прошу тебя, Изабо!
— Ты не понимаешь.
— Я все прекрасно понял. Это глупо. Теперь нам надо уходить. Я надеюсь, что ты все же выберешь борьбу, а не отступление.— Глаза Логана пылали зеленым огнем.— Та Изабо, которую я знаю, никогда не отступила бы. Не сейчас, когда все ее племя сражается.
Как это ни было нестерпимо, но Логан оказался прав.
— Тебе решать,— сказал он.
Мне нужно было решить: остаться, наконец-то насладиться местью и, скорее всего, умереть.
Или сражаться и, возможно, тоже погибнуть.
Логан выразил все это так просто...
— Я знаю тебя всего три дня,— сказала я.— А ты уже хочешь, чтобы я тебя выбрала.
Он буквально пронзил меня взглядом.
— Я не прошу тебя чувствовать ко мне то же, что я к тебе. Мне всего лишь надо, чтобы ты выбрала самое себя. Не Грейхейвна.
Я оказалась не такой сильной, как думала. Потому что часть меня действительно хотела остаться здесь. Это было легче, аккуратнее и не так болезненно.
Аккуратнее.
Так думал Грейхейвн.
Но не я.
Если я была не той самой девушкой, которую сломал Грейхейвн, то кем же? Я построила всю свою новую жизнь и личность, опираясь на одну-единственную цель. Однако это была совсем другая битва, такая, которую я не могла выиграть с помощью меча или магических чар. Да и побеждать-то продолжал он, даже не осознавая этого. Однажды я сумела выжить, но опять терпела его, позволяла снова и снова причинять мне боль.
Все же во всей этой путанице эмоций и страстных желаний, бурливших в моей груди, как в горячем котле, было нечто такое, над чем я имела власть.
Значит, черт побери, я буду этим управлять.
— Je viens,— сдержанно сказала я, но, заметив, что Логан непонимающе посмотрел на меня, повторила по-английски: — Я иду.
Что-то сломалось во мне. Это было больно и грустно, но потом, как ни странно, я почувствовала себя гораздо легче, как будто снова могла дышать. Забавно!
