— Я не знаю, где Михаэль, — заламывала руки несчастная женщина. — Он собирался прийти, прислал вестник, но так и не появился! Как вы можете подозревать меня, если я полностью завишу от его благосклонности? Без Его Сиятельства я — никто, меня в любой момент его вдова или опекун могут отсюда вышвырнуть.
Пришлось поверить — свежих следов графа, не считая тех, что на заднем дворе, в доме не обнаружилось.
И вот теперь очередь давать объяснения работорговцу.
Джермиш давно жил, многое видел, и то, что к нему зачастили поисковые команды, совершенно не радовало.
— Говорю же — появился сам собой. Видимо, выбросило порталом, — объяснял он Энгелю. — В одних штанах, без сознания, вернее, вёл себя, будто насмерть пьян.
Конечно, надеть блокиратор велел я, как только понял, что новый раб — одарённый. Как понял? Да он устроил нам ледяной душ, вызвав дождь. Это в Андастане, в это время года! Ливень!!! А что я должен был делать? Возвращать заблудившихся попаданцев — не моё дело. Попал в загон, значит, раб, и точка.
Барон скрипел зубами, но ничего поделать не мог — чужая страна, чужой подданный, чужие правила. Формально, работорговец ничего не нарушил.
— А сам раб ничего о себе не сообщал?
— Он был пьян или опоен, и ничего не соображал!
— Но рано или поздно он должен был очнуться и рассказать, кто он такой!?
— Очнулся, но ничего не помнил, — торговец отвёл глаза.
«Врёт!»
Магия уже привычно ворохнулась, напоминая о себе.
Почему бы нет? Он знает это заклинание, выучил просто так, красивое и полезное, хотя и знал, что у него никогда не хватит резерва, чтобы применить его на практике… А теперь-то силы, хоть отбавляй, тем более надо попробовать.
Кивая головой, будто внимательно слушает, что рассказывает работорговец, барон осторожно выплел вязь заклинания и отпустил магию, направив импульс на Джермиша.
Андастанец дернулся и замер, преданно глядя на гостя.
Хм, кажется, получилось.
— Уважаемый ар, отошлите слуг, наш разговор никто не должен слышать, — предложил барон.
— Все пошли вон, — немедленно откликнулся торговец. — Не входить, пока не позову.
Пусть стряпуха приготовит достойное угощение, я скажу, когда подавать.
Все слуги вышли, плотно прикрыв за собой дверь.
— Новый раб что-то рассказывал о себе?
— О, да! Сразу заявил, что он — граф Гроув, я чуть штаны от радости не намочил.
— От радости?
— Елиазар Гроув! Несколько лет назад он обманул меня при сделке, обещал заплатить, и не сдержал слово. Я потерял большие деньги, не один год был вынужден экономить. Но, главное, он меня обманул! Никто не смеет обманывать Джермиша Родери!
— Такты не андастанец?
— Нет, я из империи! После того, как граф не сдержал своего слова, мне пришлось переехать сюда. Только работорговля помогла мне снова встать на ноги, поэтому я очень обрадовался возможности поквитаться. Единый справедлив, и привел в мои руки того, кто мог заплатить по счетам.
Барон покачал головой:
— Но в загон попал не Елиазар, а его младший брат — Михаэль.
— Да, Елиазар умудрился избежать возмездия, но мне и младший сгодился бы.
Однако, упрямец, категорически не пожелал переписать на меня все свои богатства, как я ни старался его заставить. Он вытерпел всё — побои, голод, жажду, но не сдавался. В конце концов, я понял, что мне не добиться добровольного согласия, а оставлять у себя такого раба — напрашиваться на неприятности. Я же понимал, что граф не сам сюда попал, а его кто-то оглушил и забросил, поэтому за ним могли прийти. Ну и, предварительно опоив его ещё раз, перепродал.
— Опоить? Зачем?
— Так, он не молчал, скотина! Сразу сдал бы меня. Избить до смерти очень хотелось, но так я, ни монетки не выручу, зря, что ли, месяц кормил его и возился с ним? И, потом, пусть живет и мучается.
— Кому продали?
— Одному работорговцу, тот как раз ехал в Тропиндар. Недорого, за одну пятую обычной стоимости, лишь бы он увёз раба подальше, поил в дороге зельем, чтобы тот не очнулся раньше времени, а потом продал его какому-нибудь недотёпе.
— Как же граф согласился выпить отупляющее пойло?
— У него блокиратор стоял, что он мог, без магии? — хмыкнул торговец. И мы кормили его соленым мясом, а пить давали только отвар.
— Убил бы, и концы в песок, — повторил Энгель, сжимая кулаки. — К чему такие сложности?
— Елиазар обманул и получил легкую смерть, сбежал от возмездия. Пусть хоть его брат помучается, поживет рабом.
— Кому ты его продал? Имя?
— Сатару.
— Где его найти?
— Он живет в Тропиндаре, сюда только торговать приезжает. Но сейчас Сатар здесь, видел его вчера на базаре.
Барон задумался — выйти на улицу, сможет ли он удержать заклинание? Нет, так рисковать нельзя, тем более что это заклинание из запрещенных, такое только дознаватели могут использовать. Если кто-то заподозрит, что Делаверт его применил…
— Кто из твоих людей знает Сатара в лицо?
— Малик.
— Зови его сюда и прикажи проводить меня к Сатару. Прямо сейчас. А когда я выйду из этой комнаты, ты забудешь наш разговор. Забудешь, что я спрашивал, что ты отвечал. Забудешь всё, что касается графа Гроув. Ты его не видел, и ничего о нём не знаешь.
Торговец сморгнул, позвал слугу, отдал распоряжения, и посетитель, в сопровождении работника Джермиша, покинул его дом.
Некоторое время работорговец сидел, бездумно уставившись в стену, потом сморгнул и вскочил.
День давно, а он всё сидит без дела, замечтался.
— Керин, лошадь к выходу. Совсем обленились, бездельники! Поедем к загонам, надо отобрать партию рабов для завтрашних торгов!
Сатар оказался типичным андастанцем и, поначалу, желанием отвечать на вопросы Энгеля не горел. Пришлось опять применять заклинание подчинения.
— Да, подкинул Джермиш мне подарочек! — возмущался торговец. — Я-то поверил, а он мага подсунул! В рабы, ага. Ещё подумал, зачем его так долго опаивать?
Потом один раз пол чашки нечаянно пролил, пока нёс ему, и раб выпил меньше, а через четыре оборота заговорил, я чуть назад не повернул. Пришлось удвоить порцию, да добавить коготник. Знаю, что к нему привыкают, потом жить без него не могут. Впрочем, с ним тоже долго не живут. Но что мне было делать? Как раз границу переехали уже, в Тропиндаре на рабов и так косо смотрят, а если они ещё язык распускают, тут же кругом уши калифа и кагымов! — совсем худо.
— Кому ты продал раба? — бесстрастно спросил Энгель, внутренне кипя от злости.
Как, нет, ну, как такое возможно, что горстка негодяев смогла всё это проделать с сильным магом? Понятно, что дар Михаэля сдерживал блокиратор, а самого мужчину всё время держали под зельями, но в империи-то? Из чьих рук граф принял тот самый, роковой, отвар, даже не проверив, что пьёт? Одарённые проверяют свою еду и питьё машинально, не отдавая себе отчета, как дышат — это правило вдолблено с детства, маги сроднились с ним. А тут — выпил, ничего не заподозрив. Неужели, Гвинет? Пожалуй, только из её рук Михаэль мог взять что угодно, не задумываясь о проверке. Но поверить, что Гвинет, нежная Гвинет способна на такое — ни за что! Она же умоляла найти мужа, он видел — говорила искренне! Потом, где бы она взяла ингредиенты для оглушающего зелья? Кроме того, что она не обладает необходимыми знаниями, женщина ни на миг не остаётся одна. Где бы она варила это зелье? Есть вариант — приобрела готовое, но, опять же — у кого, если графиня из замка без мужа и камеристки носа не высовывала?
Гвинет не виновата. Но кто мог быть графу ещё близок, кому Михаэль настолько доверял?
Гм, опять же — он сам, барон Делаверт. Но он кузена не травил, и устранять не собирался.
Опять вернулись туда, с чего начали — для кого выгодна смерть графа? Жене — ни в коем случае. Ему самому, формально, выгодна, но он этого, точно, не делал.
