— Мы первые будем его допрашивать? — уточнил Шинар. Принц тоже старался хранить невозмутимый вид, но облески огня ещё мелькали во взглядах и движениях. — Чем занят его величество?
— У короля часы приёма, — ответила я вместо солдата. — Рассказывает о важных делах двору, выслушивает просьбы.
Завтра Аделика ждёт то же самое, но с простыми людьми.
— Её высочеству Лиате дозволено говорить с преступником, — поправил командир, чеканя шаг. Жених посмотрел на меня с плохо читаемой усмешкой.
— Но вы ведь позволите мне участвовать?
Разумеется, я кивнула.
Воин привёл нас в камеру для допросов — свободную для тюремных палат комнату с голыми стенами, столом и несколькими стульями. Других приспособлений здесь не держали — и я не хотела знать, прячет ли начальник темницы неподалёку пыточные инструменты.
Охрана во главе с Диларием заняла места у стен. Мы с Шинаром присели рядом, молча. Несмотря на угрюмую обстановку, я всё-таки поймала себя на том, что смутилась под очередным взглядом жениха. Глупо, несомненно! Ничего ведь… и не произошло. И нужно сосредоточиться, направить всё внимание на алхимика — он может знать предателя!
Забыть о прочем удалось, когда узника ввели в двери.
Я мигом его вспомнила. Мужчина средних лет, полноватый и с сединой в волосах — в прошлый раз причёсанных, а сейчас растрепавшихся. Одежда его тоже изменилась: вместо дорогих туник грудь закрывала простецкая рубашка. Связанные руки он держал впереди и почти не мигал широкими от страха глазами.
Взгляд впился в меня первым делом. По лицу торговца скользнуло облегчение… а потом он рассмотрел Шинара и чуть не застыл.
Маларский принц положил локоть на стол, холодно улыбнулся. Бесстрастно следил, как узника подталкивают, чтобы усадить напротив. Но лишь когда Диларий представил нас по именам, лишь когда прошло ещё несколько долгих секунд, бедолага-торговец, кажется, осознал в полной мере, что принимал за моего телохранителя чужого наследника под личиной.
Это сдуло с его лица последнее спокойствие.
— Ваши высочества… — Алхимик не знал, к кому обратиться первым делом. — Для меня большая честь, что вы решили снова поговорить со мной…
— Ты в своём уме? — остудил его Шинар. — Большая честь? Ты хоть знаешь, в чём тебя обвиняют?
Он подался вперёд, но всё-таки успел взглянуть на меня — словно ждал одобрения. Я прикрыла глаза на миг — как знак.
Торговец вжался в стул.
— Я всего лишь хотел навестить сестру! Уверяю, ваше высочество… понятия не имею! Меня схватили средь бела дня, будто я преступник, а что на деле…
— Есть подтверждения, что женщина в деревне — его сестра? — обернулся к охране Шинар.
— Соседи его не признали, — хмуро отрезал командир отряда. — Говорили, что у вдовы есть брат из города, да как он выглядит — никто не помнит.
— Клянусь, милорды! Родная кровь, мы вместе выросли в Антрее! Да только сестрица вышла замуж за мужика, и кто я такой, чтобы мешать честной любви? Говорили ей, конечно, все: дурень тот не доведёт до добра… Упал пьяным в реку, зимой, представляете? Оставил двоих ребятишек! Вот я и езжу…
— Раз в пять лет?! — рыкнул Шинар. — И одёжку сменил, чтобы слиться с местными?!
— Уверяю, милорд, жуткая незадача! Когда я добирался, лошадь взбрыкнула, и вся моя поклажа…
Кажется, Шинару надоело. Он даже не дёрнулся — качнулся вперёд и схватил торговца за шиворот.
— Кому ты продал янтарную соль?
Алхимик, и без того несчастный, побелел как чистый лист. Обмяк, не дыша, словно мешок с пухом.
— Ваше… высочество! Не понимаю…
— Интересно, почему я спрашиваю о ней? — Шинар цедил слова так, что теперь лишь пара жилок двигалась на его лице. Я же сама с трудом сидела на месте! — Потому что этой солью меня пытались отравить. В твоё отсутствие.
Известия торговца впечатлили:
— Боги праведные!..
— А после того, как мы ушли от тебя, на леди Лиату напали головорезы. Ты обвиняешься дважды в пособничестве тем, кто покушался на жизнь принцессы — и на мою. В Литании, по закону тебя просто казнят. Но поскольку я пострадал лично, могу требовать для преступника любого наказания — ты понимаешь, куда я клоню?
— Милорд…
— Тебя доставят в земли Маларии, где убьют медленно, мучительно, в течение нескольких лет, сделав целью моих опытов. А ещё мне выдадут всех твоих родственников — и сестру, и её детей. Они проведут жизнь не лучше, будь уверен. Уж тебе наверняка известно, что за магию я практикую?
От тона жениха даже мне стало неуютно! И представить странно, что этот человек, четверть часа назад…
— Я не знал! Милорд! Богами клянусь, я просто… Соль ведь используют для магии, да! И даже как лекарство от трясучки, вы ведь слышали о таком?
— В малых количествах.
— Ваше высочество, у меня не было выбора!
Шинар фыркнул — с мимолётным, безжалостным удовлетворением — и отпустил жертву.
— Давай всё по порядку. Просто говори правду: я всё равно возьму твою кровь… — И он расписал знакомый ритуал в точных подробностях.
— Милорд!..
— Кто покупал соль? Ты ведь не впервые обращался с этим заказчиком.
— Не впервые, — сдался торговец, роняя голову. — Но… я не знаю его лица.
Шинар поморщился, будто не ждал иного:
— Прекрасно. Когда вы познакомились?
— Он пришёл ко мне в лавку зимой. Кажется, в третий месяц — стояли морозы… Поэтому я не мог винить плотно одетого человека: на голове капюшон, лицо замотано шарфом… разве что раздеваться в тепле он не спешил.
Судя по словам торговца, положения заказчик был непростого. Плащ и перчатки — дорогие, заплатил тоже прилично, говорил мало и по делу.
— И он искал дурман, — скорее заявил, чем спросил Шинар.
— Да. — Торговец сжался, но отнекиваться не стал. — Помните, я ведь сразу рассказал вам!
— А потом предупредил подлеца.
— Милорд, я… не хотел зла, честно! — Мужчина вздрогнул, будто именно сейчас осознал всю тяжесть обвинений. Я задержала дыхание. — Этот тип, как получил заказ, оставил мне голубя и дополнительный кошель. Сказал — пришлёшь птицу, если кто надумает спросить обо мне. А для лавки весна — время трудное. Травы заканчиваются, ещё сестрице помочь надо… В общем, к монетам я уже притронулся, а за два месяца никто так и не явился по душу незнакомца! Я начал бояться: придёт этот дворянин с охраной, потребует средства вернуть… А тут вы.
Шинар упёрся кулаками в стол. Лицо его исказилось от гнева — так, что зябко стало даже мне.
— И ты решил, что предупредить мерзавца, которого ищет принцесса, тайно — хорошая идея?
— Н-но вы ведь многих искали, ваше высочество! — запричитал торговец. — С десяток человек! Вот тот, что с мозгом китеры, вам меньше всех понравился, вроде… Я лишь подумал — разделаюсь с долгом, ничего не будет…
— Эти двое, с дурманом и мозгами, никак не связаны? — уточнила я, пока Шинар сжимал зубы.
— О нет! То есть, не знаю точно, но полагаю. Ваше высочество, а на вас и правда напали?
Он словно надеялся услышать, что дело — шутка. Но я подтвердила. И пристально глядела на алхимика, думая лишь о том, что нужно вытянуть из него всю правду, а с остальным разобраться позже.
— Клянусь, я не хотел… — зашептал тот. — Покупатели — странный народ, если каждого в злом умысле подозревать, то ведь и без гроша останешься…
— К чёрту, — прервал Шинар. — Вспомни подробно, как твой заказчик выглядел — помимо того, что скрывал лицо.
Торговец отвёл взгляд на стол, затем — на собственные связанные руки. В прошлый раз с описаниями внешности у него не складывалось. Но вскоре стало казаться, что он просто не желал вспоминать.
— Невысокий. Худой, даже под тряпками. И молодой, если судить по голосу.
— А говорил по литанийски чисто? — Мне вдруг стало тревожно. — Без акцента?
— О… да, ваше высочество.
— Цвет глаз? Волос?
— Глаза я не запомнил, простите! Точно не тёмные. А вот волосы… он был выбрит, как любят дворяне, но брови светлые.
Почему каждая из этих слабых примет тянет сердце вниз? Я посмотрела на Шинара. Тот по-прежнему пытался заморозить торговца взглядом, но по-другому не реагировал.
