Я надела платье, которое купила как раз по случаю приглашения Одьена посетить театр в Т. Уложила волосы, накрасилась и с удовлетворением отметила, что выгляжу хорошо.
Посмотрев постановку и погуляв по театру с разинутым ртом, я пришла к выводу, что моя общественная жизнь никогда не была такой общественной. Я не ходила в театры, не посещала концерты, не была в кино. Даже в приличном ресторане, где столик нужно заказывать заранее, я не ужинала лет так семнадцать.
– Я заказал столик в одном хорошем месте. Там вкусно кормят, – Одьен взял меня за руку. – Поужинаешь со мной?
– С удовольствием, – краска залила мое лицо.
До меня вдруг дошло, что это может быть тот самый день, когда он сделает мне предложение! Ну, да! Все верно! Он пригласил меня в театр, заказал заранее столик в ресторане, и Мэйю с Айени как-то внезапно отказались с нами ехать. Одьен попросил их оставить нас наедине?
Мы приехали в ресторан. И я как будто окунулась в свою прежнюю жизнь. Швейцары, администратор и официанты в красивых нарядах. Роскошный интерьер. Столик в дальнем углу зала. Дорогие приборы и посуда, белоснежные скатерти, салфетки, сложенные в лебедей и две звезды Мишлен в арсенале.
Одьен заказал для меня шампанское. Я пригубила известный брют и закрыла глаза. Да, это тот самый день, тот самый вечер! Интересно, он спросит меня перед ужином или после? Или я обнаружу кольцо в десерте? Ждать недолго.
– Тебе здесь нравится? – Одьен взял меня за руку, и я открыла глаза.
– Это какое-то волшебное место, – я осмотрелась. – Две звезды Мишлен! Господи, сколько здесь стоит одно блюдо?
– О деньгах не думай. Наслаждайся вечером и моим обществом.
– Я всегда наслаждаюсь, когда ты рядом, – я сжала его пальцы.
– И никогда не говоришь, через что прошла, когда я не мог тебе помочь.
– Давай не будем об этом, – я пригубила шампанского. – Чудесный вечер. Ты уже выбрал, что мы будем есть?
– Я думал, ты выберешь? – он открыл меню.
– Я доверюсь тебе.
Когда принесли первое блюдо, я поняла, что предложение Одьен припас на десерт. Когда принесли десерт, я очень аккуратно ела пирожное, чтобы ненароком не проглотить кольцо. Десерт был вкусным, а кольца в пирожном я не нашла. И вот Одьен попросил счет.
– Я отлучусь в уборную, – я встала и пошла искать туалет.
Нашла. Остановилась у зеркала и долго смотрела на себя. На слезы, текущие по щекам. Почему я плачу? Потому что сама себе придумала повод? Сама себя убедила, что он сделает предложение сегодня? А если он никогда его не сделает? Что тогда? Что изменится в моей жизни? Я перестану его любить? Жить с ним? Спасть с ним? Заботится о нем? Ничего не изменится. Для меня – ничего.
Я привела себя в порядок и вышла. Одьен ждал меня снаружи. Он уже забрал мое пальто и держал его в руках. Я оделась, вышла на улицу и вдохнула холодный воздух.
– Поехали?
– Да.
Сели в машину и поехали домой. Вот и вся сказка. И вечера волшебного как будто и не было. И на балет уже наплевать, и на красоту театра, и даже на вкусную еду, за которую ресторану дали две звезды.
Я прижалась виском к стеклу и закрыла глаза.
– Только не спи! – Одьен погадил меня по коленке. – Иначе я тоже усну.
– Хорошо, буду развлекать тебя какими-нибудь историями.
– Почему ты не хочешь поговорить о том, что пережила? Ты общалась с маньяком лицом к лицу. И он практически тебя убил.
– Ты получил пулю в сердце и тоже об этом не говоришь.
– Потому что мне нечего рассказать. Я помню твое лицо, твои губы, потом боль и все. И вот я открываю глаза и вижу Наварро. «Дыши спокойно, мы сейчас достанем трубку». Что случилось? Почему? Сколько меня не было? Где ты? Что с тобой?
– Ну, я ведь пришла к тебе в тот же день.
– Тебя привел Айени и поддерживал за руку, потому что ты еле стояла на ногах. С дренажами с обеих сторон. И повязками. Вот что я увидел. Мою любимую женщину, мою Aisori, которую я не смог защитить.
– Ты не виноват.
– От беспомощности не легче. Меня беспокоит, с какой легкостью ты открестилась от того, что пережила. Волнует, что ты не рассказываешь об этом. Что все подробности я узнал от Уоррена Райта и своего брата.
– Ты разговаривал с Уорреном? – удивилась я.
– Да. Я ему звонил.
– Мне не было страшно за себя, – я отвернулась к окну. – Я думала о тебе, о том, что он может убить тебя. Только это меня волновало. А потом было смирение. И покой. Я не рассчитывала вернуться. Я в тот день умерла.
Одьен сбросил скорость и остановился на обочине. А я плакала, глядя в окно.
– Ты вернулась, – он взял меня за руку. – Вернулась ко мне.
– Он иногда мне снится, – призналась я. – Я думала, что кошмары меня оставили, но сейчас мне снится он. И ты, – я повернулась к нему. – С трубой во рту. Не знаю, что страшнее: видеть его или тебя в том состоянии, в котором ты был. Согласна, Мэйю и Айени едва не лишись жизни, спасая нас с тобой. Да, Мэйю очень сильно рискнула, забрав три Истока у умерших на улице и пересадив два из них в тебя.
– И в тебя один, – напомнил Одьен.
– И за это я всегда буду ей благодарна. Я буду благодарна Билли Райту, несмотря на то, что я даже его не знала. Уоррену Райту, Полли Шейнберг, твоему брату. И я буду жить дальше, надеясь, что больше никогда не увижу, как ты падаешь, как умираешь у меня на глазах.
– Иди ко мне, – он раскрыл объятия, и я прижалась к нему. – Я тебя люблю. И беспокоюсь. И всегда буду рядом. Сделаю все для того, чтобы быть рядом всегда.
– Я знаю, – прошептала и закрыла глаза, слушая, как бьется его сердце в груди.
– Тебе понравился вечер? – он поцеловал меня в висок.
– Да. Очень. Спасибо.
– Слушай, а давай поедем домой старой дорогой?
– Уже темно. И со старой дорогой у меня связаны плохие воспоминания.
– Бросим вызов нашим демонам. Давай, поехали!
– Убьешь подвеску в своей машине – меня не вини! – я поцеловала его в губы и поудобней устроилась на сидении.
Одьен свернул с трассы в С., проехал через город и выехал на старую дорогу. Ехал медленно, постоянно объезжая ямы. И вдруг впереди я заметила какие-то огни.
– Там что-то горит! – я наклонилась вперед, пытаясь понять, что именно вижу. – Одьен, там что-то подожгли!
– Сейчас подъедем и узнаем.
Чем ближе мы подъезжали, тем отчетливее я видела яркие высокие языки пламени. Кто-то устроил пожал на обочине прямо возле лесополосы. И вдруг я отчетливо рассмотрела буквы.
«АЛЕКСИС».
Это был не пожар, а огромная голопроекция с моим именем, каждая буква в котором полыхала огнем. Как будто кто-то сложил толстые бревна и поджег их!
Мы проехали эту проекцию, и впереди я увидела следующую.
«ТЫ».
За ней была другая:
«ВЫЙДЕШЬ».
– Господи! – я прижала ладони к щекам, не в силах поверить в очевидное.
«ЗА». «МЕНЯ». «ЗАМУЖ?».
– Да!!! – воскликнула я. – Да!!!
Одьен засмеялся, резко свернул с дороги и остановился у съезда на какую-то гравийку.
– Уверена? – спросил лукаво.
– Да! – я бросилась ему на шею.
– Алена, я очень сильно тебя люблю. Очень сильно.
– И я тебя!
– Подожди, сейчас кольцо достану!
Он вытащил из кармана маленькую коробочку и открыл ее.
– Не может быть, – прошептала я, глядя на кольцо с огромным синим сапфиром, усыпанном изумрудами и бриллиантами. – Это же бабушкино кольцо! Она носила его! – я уставилась на Одьена.
– Когда я провожал Григория, он задал мне вопрос относительно моих планов на будущее. Я ответил, что хочу жениться на тебе. Тогда он достал из кармана корочку и отдал ее мне. Он сказал, что это кольцо твоей бабушки, которое он ей подарил.
– Одьен…
Он достал кольцо из коробочки и надел на мой четвертый палец.
– Смотри-ка! Подошло!
– Я буду носить его на цепочке, – прижала ладонь к груди.
– Носи так, как тебе хочется, – он наклонился и нежно провел губами по губам. – А теперь готова веселиться?
– В смысле?
