— Идите домой, — вновь повысила я голос. — Вашим женам нужны здоровые мужья. А детям — живые матери. Не подвергайте себя лишнему риску. И помните, единственный указ, который был издан в герцогстве после вспышки болезни, — это тот, который обещает по три медяка в день жителям, если они выполняют указания лекарей. Сделайте так, чтобы все из вас получили эти деньги!
Люди с недовольством начали расходиться. Кто-то медленно и неспешно, кто-то, наоборот, почти бегом. А я дождалась, пока у входа в храм не станет пустынно, и подъехала к жрецу, который стоически удерживал рвущихся внутрь.
— Ваша светлость, — поклонился он мне, — прошу прощения, но сегодня храм закрыт. Молитв богам возноситься не будет. Это слишком опасно.
— Впустите только меня, — попросила я. — Вы слышали, если боги нас не спасут, то никто не сможет.
Жрец бросил затравленный взгляд мне за спину, на воинов и Тамаша, и отошел в сторону. Я слезла с лошади, похлопала Снежинку по шее и шагнула в арку.
Жрец держался от меня на расстоянии, осознавая, что может случиться, если кто-то из нас заразен. И жестом пригласил войти.
Храм внутри представлял собой некое подобие амфитеатра. Множество длинных лавок, выставленных кругом. В центре пустая площадка, а над ней… над ней круглая дыра в куполе, открывающая вид на покрытое тяжелыми облаками небо.
— Вы ведь в первый раз здесь, ваша светлость?
— Да. Подскажете, что делать?
— Конечно, ведь я тут именно для этого. Займите место, я подготовлю все для обращения к богам.
Он ушел куда-то в сторону. А я прошла мимо двух каменных напольных чаш, в которых шипел горячий огонь, и опустилась на ближайшую к площадке лавку.
Какими молитвами в этом мире обращаются к богам? Какими словами стоит молить их о помощи?
— Закройте глаза, ваша светлость, — попросил жрец, вновь появляясь в поле моего зрения. Он установил в центре площадки какую-то стеклянную пирамидку и нажал пальцем на одно из ребер. Стекло подсветилось белым светом. — Это божественный маяк. Он покажет, что именно здесь ждут их взгляда и гласа. Что здесь хотят к ним обратиться.
— Какими словами стоит обратиться к богам? — спросила я, чувствуя, как на плечи давит тяжелый груз ответственности.
Что, если именно от того, что я скажу богам, зависят жизни людей? Что, если мне не удастся достучаться до них? Какие вообще эти боги? Насколько готовы к состраданию?
По книгам, что я прочитала, сложно было ответить на этот вопрос. В них боги показывались как отдельный народ. Со своими обычаями, правилами и взглядами. Они будто совершенно никак не пересекались с людьми и другими расами. Будто им вовсе нет никакого дела.
— Говорите так, как у вас на душе, ваша светлость. Боги услышат ваши мысли, вам нужно только открыться их силе.
Открыться силе… Что бы это ни значило.
Зажмурившись, я вцепилась пальцами в ткань брюк и одними губами прошептала.
— Если вы меня слышите, взгляните на то, что творится здесь. Взгляните, как гибнут невинные от ужасной болезни. Взгляните, как ведет себя их король, как отворачивается от своего народа и позволяет ему умереть мучительной ужасной смертью. Взгляните и скажите, что вам до этого нет дела. Или помогите, ведь люди в вас верят, вам поклоняются. Они возносят вам молитвы и просят помощи. Так почему же вы им отказываете и насылаете все новые и новые страдания? Разве этого они все заслужили?
Я закусила губу, понимая, что моя безмолвная речь больше напоминает упрек, чем мольбу о помощи. И тем неожиданнее было услышать тихий шелест ткани справа. А потом.
— Аделаида.
Не удержавшись, я открыла глаза и обернулась.
Но не было больше ни скамеек, ни стеклянного купола. Не было больше храма. Я находилась в каком-то непонятном месте. Вокруг клубился дым, будто кто-то включил дым-машину. А рядом… рядом стояла женщина в просторных светлых одеждах. Но сколько бы я ни пыталась всмотреться ей в лицо, у меня ничего не получалось. Не удавалось уловить ни цвет глаз, ни форму носа, ни изгиб губ. Будто вместо лица незнакомки было пустое место, а все остальное дорисовывала моя фантазия.
Женщина шагнула ко мне, и только тогда я поняла, что стою. В какой-то момент я вскочила с места и даже отпрянула. Незнакомка протянула ко мне руку, вцепилась в подбородок тонкими пальцами и покрутила мое лицо вначале вправо, а затем влево. Будто рассматривая.
— Они ослушались нас, — зашипела она. — Мы нарекли тебя именем Аделаида. Но они изменили его. Исковеркали. Назвали Адель. Но ты… — вздохнула богиня, — ты не она. Ты не Адель. Кто же ты?
— Я, — голос оцарапал горло. Я не могла поверить в то, что это происходит на самом деле.
Что боги в самом деле откликнулись. Что одна из них стоит рядом и…
— Теперь я Адель, — выдохнула я. — Или Аделаида. Мне все равно, как будет звучать имя.
— О нет, дитя, имя несет очень мощную печать, — неспешно покачала головой женщина. А я только сейчас смогла заметить, что она является обладательницей густых темных локонов. — Оно имеет значение. Всегда имеет. Но, кем бы ни была, ты дозвалась до меня. И чего же ты хочешь, дитя? Прекратить страдания своего народа? Ты знаешь, что нужно для этого сделать.
— Нет, не знаю.
— Знаешь, — покачала головой обезличенное божество. — Вам всем нужно остановиться. Земли за хребтом запечатаны. Туда нет хода смертным. С каждым вашим шагом по тем местам все большие беды будут обрушиваться на головы людей.
— Так накажите того, кто заставляет эти шаги делать! — взмахнула я руками. — Это все по приказу короля! И кто на него сможет повлиять, если не боги. Ему плевать на своих людей. Он бросил их один на один с алой смертью. Какие еще нужны доказательства, чтобы вы, боги, поняли, страдают невиновные!
— Король уже понес свое наказание за то, что сотворил, дитя, — рука богини наконец отпустила мой подбородок. — Но ты… ты все испортила. Скажи мне свое имя, это поможет.
У меня мороз пробежал по коже от ее просьбы. Все нутро кричало о том, что не стоит этого делать. Нельзя ей знать мое имя.
— Кто вы? — спросила я.
— Ты не хочешь назвать мне свое имя, но просишь мое? — Я буквально услышала, как она насмехается. — Ты интересна, дитя. Необычна. И пахнешь… иначе. Не как Аделаида.
— Хотите узнать мое имя? — вскинула я подбородок. — Я скажу его, когда алая смерть отступит. Когда народ перестанет расплачиваться за грехи своего короля. Устроит?
— Ты еще и торгуешься со мной! — она рассмеялась. Звонко. Громко. — Со мной! Невероятно!
Я молчала, ожидая вердикта. Для богини все это было какого-то рода игрой. Забавой. Ей не было жалко тех людей, что погибали просто так. Ни за что.
— Хорошо, — выдохнула она. — Но запомни свое обещание, дитя. Я приду за твоим именем. Запомни этот разговор. И не забывай.
Дым, окружающий нас, уплотнился и толкнул меня в грудь, выбивая весь воздух из легких. А в следующее мгновение я вновь оказалась в храме. Жрец поднял на меня ошарашенный взгляд и прошептал.
— Я почувствовал! Вас услышали, миледи. Вас в самом деле услышали.
Глава 28
Болезнь отступила так же быстро, как и начала уносить с собой жизни. Все, кто был болен, чудесным образом исцелились. В том числе и Мелани. Их жизням больше ничто не угрожало.
И только мне было известно, чего это стоило. Казалось бы… при следующей встрече с безликой богиней мне нужно просто назвать свое имя. Но почему от одной только мысли об этом у меня мурашки ползут по загривку?
Ответов у меня не было. И спросить об этом тоже было не у кого. Потому я заглянула в библиотеку и набрала книг. Всех, что хоть как-то касались божеств. Может, если я опознаю то божество, что говорило со мной, смогу понять, как избежать опасности.
Но утро, проведенное за книгами, пока никаких плодов не дало.
А дальше началась суматоха. Первым мой покой потревожила принесенная Ланой записка.
— Вот, — девушка протянула мне ее дрожащей рукой. — От леди Мелани, ваша светлость.
