В дверь позвонили.
— Всё как договаривались, понял? — предупредила я.
Максим кивнул. Я, с опухшим от слёз лицом, пошла открывать.
— Привет, проходи… — тихо сказала я.
— Мери, он обидел тебя? — преувеличенно забеспокоился Алекс, во всех его действиях мне виделась наигранность.
— Нет. Идём на кухню, — я взяла его за руку и повела. — Вы до сих пор не знакомы официально. Алекс, это Максим. Максим — Алекс, — представила я их друг другу.
Алекс тут же протянул Максиму руку, тот неохотно пожал её. Максим смотрел на Алекса с таким презрением, с каким Седой когда-то смотрел на меня. Я отметила про себя, что этот взгляд передаётся у них из поколения в поколение.
Напряжение, повисшее в маленькой кухне, было самым настоящим, его ощущали все.
— Зачем ты привела его сюда? — грубо спросил меня старший брат.
— Максим, мы решили быть вместе.
— Я тебе уже всё сказал, — остался непреклонным Максим.
Я бросила на Алекса взгляд, просящий о помощи, и он решился высказаться:
— Мы с Мери любим друг друга и хотим пожениться. Если вы желаете ей счастья, вы не можете запретить нам этого.
— Да ты не любишь никого, кроме себя, избалованный щенок! Я запрещаю ей, и она поедет со мной! — громко заявил Максим.
— Почему ты так относишься к нему? — срывающимся голосом вопрошала я. — Ты его совсем не знаешь! Он не сделал тебе ничего плохого!
— Думаешь, он будет защищать тебя, когда ты попадёшь в беду? Да он первый побежит спасать свою задницу! Если ты останешься с ним, меня рядом не будет!
— Так пора уже отпустить меня. И ты не прав насчёт него, Алекс не такой!
На самом деле Максим попал в точку. Алекс был именно такой, во всяком случае, должен был оказаться таким, ибо вся моя дальнейшая игра должна была быть построена на его пороках.
Я встала между Максимом и Алексом, как бы показывая, что между двумя огнями выбираю последнего. Максим профессионально сыграл боль от громких слов, которые я только что произнесла, мне даже показалось, что ему вовсе не приходится притворяться.
— Давай поговорим наедине? — неожиданно тихим голосом спросил Максим.
Мы удалились в комнату и притворили за собой дверь, поэтому Максиму пришлось немного прибавить громкости:
— Маша, ты понимаешь, что он разрушит твою жизнь?
— Тебе так кажется, потому что ты боишься, что Алекс станет мне ближе тебя! Хватит, Максим, я уже достаточно взрослая, чтобы решать за себя! Ты мог бы просто порадоваться за меня!
— Порадоваться? Да я уже сейчас вижу, что здесь ты не будешь счастлива. Пройдёт время, и ты поймёшь, какую ошибку совершила… Маша, пожалуйста, не делай этого…
— Не волнуйся, Алекс позаботится обо мне, постарайся изменить своё мнение о нём.
— Значит, ты всё решила и уже не передумаешь?
— Да, Максим, я всё решила.
— Что ж… Всегда помни, что я люблю тебя в миллион раз сильнее всяких там Алексов и буду ждать тебя обратно, что бы ни случилось. А теперь дай я скажу пару слов твоему парню.
— Только… — начала было я, но Максим перебил:
— Знаю. Разберёмся.
Я засеменила на кухню следом за Максимом. Он пропустил вступление, сразу перешёл к сути:
— Маша сказала, что хочет остаться с тобой. Так вот, предупреждаю тебя: если я узнаю, что ты её обидел или с ней что-то случилось, я сверну тебе шею. Поверь, я умею это делать.
Максим был гораздо крупнее и выше Алекса, после его слов тот даже отступил на полшага назад. Смотрелось жалко. Я сделала вид, что не заметила этого жеста.
Только Алекс вздохнул с облегчением, что разборки закончились, как снова загремел голос Максима:
— Из-за вас я опаздываю на рейс. Придётся лететь завтра. Маша, проводи своего друга, я хочу, чтобы у нас было время попрощаться.
— Да, конечно, — не стала спорить я.
Максим закрылся в комнате и оставил нас с Алексом наедине.
— Спасибо, что приехал… — переминалась на месте я. — Извини за истерику.
— Сейчас поеду в лабораторию, может, ещё застану их.
— Ладно. Завтра не нужно за мной заезжать, я ещё не знаю, пойду ли на первую пару.
— Созвонимся, — он коротко поцеловал меня и вышел, а Дилан получил сигнал, что пора закругляться.
За то время, пока мы морочили голову Алексу, Дилан успел свернуть если не горы, то хотя бы холмы.
Меня позабавил и порадовал разговор инвестора по имени Джон Амаро со стариком Альбертом Линнеманом. Сначала они уладили вопрос с контрактом, обсудили некоторые нюансы и закрепили соглашение подписями. В пятницу средства должны были поступить на счёт лаборатории.
Затем Дилан поинтересовался семейными узами старика, и тот сам заговорил о сыне. О, это было сыграно идеально, и если бы не разборки с Максимом и Алексом, я бы аплодировала стоя.
— Насколько я помню, — заметил Дилан, — вы трудитесь над разработкой вместе с сыном?
— Да, это так. Но у Алекса появились срочные дела, и он уехал, — профессор всплеснул руками в знак то ли недовольства поведением сына, то ли стыда за него.
— Жаль-жаль. А я так хотел познакомиться с юным гением… — Дилан говорил неторопливо, выразительно, не скрывая своего американского акцента. — Вы работаете над грандиозным проектом: изобретение вакцины бессмертия изменит жизнь всего человечества, а у вашего сына нашлись более важные дела. Хм… О, эта беспечная молодёжь! Дайте угадаю: это девушка?
— Вы очень проницательны, господин Амаро, — вздохнул профессор.
— И каково ваше отношение к этому?
— Ну, они собираются пожениться. Я не одобряю их намерения, но обещал не вмешиваться. Алекс уже взрослый и ему решать. В его возрасте я тоже никого не слушал.
— Увы, физическая зрелость далеко не всегда является зрелостью личностной. Когда-то я сам попался в объятия хорошенькой авантюристки. В конце концов, она разорила меня.
— Вас?
— Да. Невероятно, но это так. Мне тогда было двадцать, мои родители сколотили неплохое состояние и хотели, чтобы я пошёл по их стопам. Я получил от них средства на стартовый капитал и вложился в бизнес. Поначалу выполнял работу один, потом устроил к себе одного приятеля, с которым вместе учились в колледже. Надо сказать, я почти сутками не вылезал из офиса. И вот однажды в кафе на обеде одна дамочка облила меня горячим кофе. Она долго извинялась, потом разговорила меня. В итоге она начала появляться в том кафе каждый день. Мы стали встречаться, всё в рамках приличия, разумеется. Кетрин (так её звали) говорила, что она из религиозной семьи и что секс будет только после свадьбы. Мы расписались, когда были знакомы всего полтора месяца, а развелись ещё через месяц: она подстроила мне якобы измену, всё в духе дамских романов. Всё было сыграно очень умело. Кетрин отсудила половину компании, получила деньги и исчезла. Оказалось, изначально она была подружкой моего приятеля, но после суда он тоже остался не у дел, — Дилан усмехнулся. — С тех пор я перестал быть влюблённым идиотом. У меня выработалась аллергия и особое чутьё на женщин, готовых продаться за деньги. Вы же понимаете, к чему я? Мне важно, чтобы мои инвестиции работали, и если ваш сын имеет, как вы говорите, значимость в этом проекте, я хочу, чтобы он соизволил серьёзно относиться к этому и присутствовать на наших встречах.
— Да-да, я отлично вас понял.
— Та девушка знает, над чем вы работаете?
— Думаю, об этом наслышаны почти все.
— А как давно они знакомы?
— Около месяца, точнее не могу сказать.
— Всё ясно. Я считаю, что вы должны помочь вашему сыну избавиться от этой особы, иначе она подставит всех нас.
— И как же вы предлагаете это сделать? — спросил старик, но взгляд у него был испуганный.
— Очень просто. У меня есть одна идея. Не волнуйтесь, девочка не пострадает (если только морально). Я объясню ей, что у неё здесь ничего не выйдет. Обещаю, после нашего общения она перестанет представлять опасность для вашего сына.
— Вы так уверены, что она хочет его обмануть? Вдруг это любовь?
— Мы же с вами взрослые люди. Скажите, что вы знаете об этой девушке?
