в его положение. Он никогда прежде не просил короля ни о чем личном и теперь сожалел о своем душевном порыве. Он поставил в неловкое положение как себя, так и Кату. В том, что об это вскоре станет известно его родителям, сомнений не было. Клаус любил всем перемыть косточки, это поднимало ему настроение.
— Прости, что отнял у тебя время, — устало сказал Клод, забирая бумаги со стола короля.
— Надеюсь увидеть тебя на балу вместе с супругой, — сказал Клаус.
— Непременно, — ответил Клод и поклонился. — Всего доброго, ваше величество.
Клод развернулся и чувствуя на себе тяжелый взгляд брата, твердым шагом двинулся к выходу. Во дворце у него было еще одно важное дело — раздобыть билет на бал Майлзу.
После того, как Майлз стал главным акционером железной дороги, он перебрался из борделя, которым владела его мать, в небольшую квартиру в центре Линкольна. Именно этот адрес он указал в документах и когда Клод спросил не ложный ли это адрес, заверил, что нет и даже пригласил его в гости. Клод заглянул туда на пару минут, исключительно из желания понять. Может ли он верить новому компаньону или нет. Ему хотелось, чтобы это был обман, но в этот раз Майлз сказал ему правду.
Поднявшись по крутым ступенькам на третий этаж, Клод позвонил в колокольчик. Он не пытался быть добрым к Майлзу, везя ему домой билет на бал, он просто не хотел, чтобы этот мерзавец снова ворвался к нему в замок. За дверью послышались шаркающие шаги и на пороге возник тот, кого он меньше всего ожидал увидеть.
— Дон? — удивленно протянул Клод. — Что ты здесь делаешь?
— Пью, — приподняв бутылку с виски повыше, угрюмо сказал Дон, и Клода обдало перегаром.
— Но почему здесь? — входя в квартиру, спросил Клод.
— Потому что Лейка запретил мне покидать город, пока не найдут убийцу Нэнси, а никого из семьи я не хотел видеть, — сказал Дон. Прихрамывая, он двинулся в сторону кухни. — Майлз предложил пожить у него, и я понял, что других вариантов у меня нет.
— Мне не нравится его доброта.
— И ты за этим пришел сюда? Сказать ему об этом? — усмехнулся Дон. Выглядел он жалко, рубашка была мятой и залитой вином вперемешку с жирными пятнами. Волосы спутались и стали похожи на сосульки. От было лоска старшего из братьев Аверилл ничего не осталось.
— Нет, я здесь по делу, — окидывая взглядом кухню, сказал Клод. Здесь было чисто и даже уютно. Пахло хлебом и жаренным мясом.
— Ты голодный? — заметив его взгляд, спросил Дон. — Я приготовил обед, можем поесть вместе. Хотя Майлз тоже скоро должен прийти, можем подождать его.
— Ты умеешь готовить? — удивился Клод.
— Меня это успокаивает, — ответил Дон и припал к бутылке с виски.
В коридоре послышался звон ключей и чье-то ворчание.
— Дон, ты почему дверь не закрываешь? Хочешь незваных гостей?
— Ты почти угадал, — сказал Клод, когда Майлз заглянул на кухню и увидев его, тихи присвистнул. — Я привез тебе билет на бал.
Клод положил на стол конверт и собрался уходить.
— Ты обещал пообедать с нами! — напомнил Дон и икнул.
— Давай, присоединяйся, Клод, — снимая с себя пиджак, сказал Майлз.
Клод несколько секунд стоял в раздумьях, а потом снял с себя пальто и стал помогать брату накрывать на стол.
Приехав в замок, он застал Кату и герцогиню с дочерью за приготовлением к балу. Они суетились, смеялись над чем-то, и Клод понял, что не сможет сейчас говорить с женой. Он сделает это после бала, когда гости уедут и они снова останутся одни. У этого разговора не должно быть свидетелей.
Ката торопливо подошла к нему и обняла его за плечи, скромно чмокнула в щеку. Она раскраснелась, ее волосы были в легком беспорядке, а от кожи пахло апельсинами.
— Привезли твой костюм, ты должен срочно его примерить! — прощебетала Ката. — Мы сегодня должны выглядеть идеально.
— Да, конечно, — машинально произнес Клод.
— С тобой все в порядке?
— Конечно, — выдавил улыбку Клод. Герцогиня бросила на него суровый взгляд и тут же отвернулась. К ней подошла Изабелла, показывая ей брошку в форме розы, украшенную жемчугом. — Поднимусь к Генри.
— Он уже пообедал, — сказала Ката. — Мы сегодня сделали это вместе.
Клод кивнул и быстро взбежал по ступенькам. В глубине души он наделся застать рядом с Генри Молли, но ее там не оказалось, на ее месте сидел Верджил. Он читал вслух книгу о технике рисования и Генри увлеченно его слушал.
— Где Молли? — спросил Клод.
— Я попросил ее пойти и примерить платье для бала, — откладывая книгу, сказал Верджил. — Пока портниха здесь, сможет подогнать если что.
— Я тоже хочу на бал! — сказал Генри и закашлялся.
— Исполнится восемнадцать и пойдешь, — потрепав его по волосам, сказал Клод. — Детям туда нельзя.
— Эх, это еще не скоро! — шумно вздохнул Генри. — Я к тому времени и передумать могу!
Верджил рассмеялся и посмотрел на Клода и тот едва заставил себя улыбнуться.
Ноги сами принесли его к комнате Молли. Клод замер перед дверью, не решаясь постучать. Он прислушался. Шаги, легкое шуршание ткани и тихий мотив песенки о потерявшемся Солнце. Клод толкнул дверь и вошел в комнату.
Молли стояла напротив зеркала и смотрела на свое отражение. В кремовом платье с золотой отсрочкой, она была чудо, как хороша. Оно подчеркивало ее талию и плавную округлость плеч, цвет оттенял ее карие глаза, добавляя им блеска.
— Чего ты добиваешься, Молли? — хрипло спросил Клод. Девушка вздрогнула и обернулась к нему. Он заметил, что у нее на шее поблескивает жемчужное ожерелье.
— О чем ты? — хмуро спросила Молли.
— Твое решение пойти на бал. Зачем?
— Верджил попросил об одолжении и мне захотелось его поддержать, — спокойно ответила Молли. — Ему нужна поддержка того, кто разбирается в том, что с ним происходило и не дать сорваться.
— Каков хитрец! — вырвалось у Клода. — Он же просто дурит тебе голову!
Молли пожала плечами и отвернулась. Он взял ее за локоть и развернул к себе. Она вопросительно посмотрела на него.
— Не позволяй моему брату манипулировать тобой, — сказал Клод, глядя Молли в глаза. — Или ты хочешь быть с ним? Скажи мне честно.
— Мы просто общаемся. Я не знаю, о чем думает Верджил, но для меня он просто хороший знакомый, — сказала Молли. — И я бы предпочла, чтобы все так и осталось.
Клод привлек Молли к себе, зарываясь пальцами ей в волосы. Он нуждался в ней, цеплялся за нее как утопающий за соломинку. Понимал, что добром такой поиска спасения не кончится,
