Коридоры, наполненные гулом и снующими деловыми слугами, меня не порадовали. Случилось что-то? Но каждый, кого я останавливала, лишь отговаривался поручением старших и снова убегал.
– Почему сегодня все чем-то заняты? – проворчала я. – Одна я бездельничаю.
– Ты графиня, тебе можно, – усмехнулась Берта, фаршируя утку. На кухне как всегда было шумно и людно. Деловитые поварята ссыпали в мешки зерно, перекладывали сыры, чистили картошку и перебирали крупу, повара колдовали над выпечкой. Каждый был при деле, мне в какой-то момент даже стало неловко. Устроить выходной получалось откровенно плохо, особенно на фоне напряженных старших слуг, которые переговаривались по углам в полголоса, но наотрез отказались признаваться, в чем дело. Ладно, пойду ещё почитаю про магию эмоций. Надо же чётко понять, что я сделала тогда с Мирой.
Слуги бегали по поместью хаотично, останавливаясь только для того, чтобы торопливо на ходу поклониться и побежать дальше. Ни экономки, ни дворецкого в пределах видимости не было, так что спросить, почему все ведут себя так странно, было не у кого. Поэтому немного подумав, я решила навестить библиотеку, заглянув на самые верхние полки к самым увесистым фолиантам.
Как и предполагалось, это действительно была интуитивная магия огневиков, имеющих склонности к работе с эмоциями. Иногда, в критической ситуации, магия может проснуться сама, как и понимание, что нужно делать. А вот чтобы научиться творить это полностью осознанно, нужно очень и очень долго тренироваться.
Возвращалась я к себе задумчивая, не особо торопясь, а потому услышала то, что, кажется, хотели скрыть от моих ушей:
– Складывай скорее, не упрямься, и потише.
– Не могу! Нельзя без дозволения госпожи!
– Нельзя её сейчас пугать. Тьфу ты, тебя ведь тоже… Лучше б я к самой Греттке подошел. Всё, забудь.
– Нет, подожди! – торопливый шепот. – Это правда?
– Кривда. Лучше перестраховаться.
– А зачем, а зачем? Мне, скажите мне тоже! Хватит шептаться!
– Великий Мир, не оставь нас в немилости, помоги, – шебуршание усилилось. – Лишь бы не решила, что воруем, лишь бы не узнала раньше времени.
Подождав для острастки несколько секунд, я распахнула дверь. Картина маслом удивила меня невероятной слаженностью: дрожащая Мира ссыпала драгоценности из моей шкатулки в дорожный саквояж, Ясень рвал копии всех договоров и соглашений, педантично складывая оригиналы в свою сумку. Возбужденный клятик прыгал по столу и активно помогал – подхватывал налету клочки бумаги и разрывал их коготками на мельчайшие кусочки.
– И как это понимать? – вкрадчиво спросила я.
– А мы тебя грабим! – счастливо улыбнулся от уха до уха чертёнок.
– Моя леди! – вскрикнула Мира и едва не залилась слезами. – Простите!
– Как всегда вовремя, – сокрушенно сказал помощник, опустив руки. – Ладно, тогда помогай, – и сунул мне в руки стопку старинных книг.
– А больше ничего не сделать?
– Да Мир великий, женщины, почему с вами так сложно? Я хоть раз тебя подводил? – явно сдерживаясь, приготовился ругаться Ясень.
– Это не повод вести себя так, будто через полчаса к нам нагрянут с обыском, – резонно игнорировала я его довод.
– Ладно, давай сойдемся на том, что я тебя и правда граблю и ты не в состоянии мне сопротивляться? – предложил юноша, подхватывая саквояж, сумку и пару непонятных мешков. – Вот такой я коварный и подлый предатель.
– Объясниться не хочешь? – негромко остановила я его вопросом у самого порога.
– Нет, – замер он на секунду и, упрямо сжав зубы, нырнул в коридор.
– Может, хоть ты мне объяснишь, что тут происходит? – обернулась я к служанке. – Что за бедлам?
– Мы… э-э-э… решили, что вам нужно сменить стиль. И обстановку, – невпопад принялась оправдываться Мира. – Эти драгоценности слишком некрасивые для вас.
– И бумаги?
– И бумаги, – обреченно сказала она, низко наклонив голову. Ну, хоть понимает, как со стороны выглядит её ложь, уже хорошо.
– Чего сидим, кого ждем? – снова вошел Ясень.
У меня снова зажгло горло. Да что же это такое? Что за дурацкий день? Еще и внизу какой-то шум, будто все разом сошли с ума. И никто ничего не объясняет!
– Мира, госпожа просила чай. Кажется, ей нужно еще и малиновое варенье, – считал мое состояние камерист, напряженно вглядываясь в мою зарождающуюся злость. – Ты успокойся, – неловко посоветовал он, устало присаживаясь рядом. – Мы со всем разберемся.
– Да с чем разберемся-то? – воскликнула я. Какого черта они от меня скрывают?!
– Со всем, – приобнял он меня. Иллюзия взрослого юноши продолжала скрывать его внешность безотказно, он не снимал ее даже на ночь. Но и без нее я могла точно сказать – мальчишка активно рос и его тело догоняло уровень интеллектуального развития. Поэтому я позволила себе немного расслабиться и уткнуться лбом в плечо друга.
Так странно, вроде бы, столь большая разница в возрасте, но здесь она совершенно не чувствовалась. Я, что ли, душой помолодела? Но назвать его просто слугой или даже просто помощником я уже не могла.
– Что-то случилось?
– Пока нет, – поколебался он. – Даст Мир, и не случится.
– А зачем нужно было рвать документы?
– Эх, девочки мои, – убрал он мою прядь за ухо, – потом узнаете.
– И сейф обчистили?
– Конечно. Ты чего шею трешь?
– Горло жжет, – пожаловалась я.
Ясень нахмурился и пощупал мой лоб. Не найдя там для себя ничего интересного, он подтянул плед и накрыл им меня. Тихо вошедшая Мира на секунду замерла, разглядывая нас, и молча поставила на стол поднос с чаем и вареньем. Я высвободилась из объятий и, прихватив плед, пересела поближе к столу, пока мой помощник что-то выглядывал в окне.
– Лишь бы успели, – задумчиво сказал он.
Я тоже повернулась к стеклу и увидела, что в саду, шлепая по лужам резиновыми утепленными калошами, сновала прислуга, перетаскивая непонятные свертки.
– Эти тоже… Заморозки, что ли, обещают? Почему все так гоношатся, будто на свадьбу опаздывают? – проворчала я. – Постой, – внезапная догадка осенила меня, – это они к моей свадьбе, что ли готовятся?
– Готовятся однозначно, – хмыкнул помощник. – Хотя само торжество пройдет в малом летнем дворце их высочеств. Его часто арендуют для подобных мероприятий.
– Леди, вам письма, – в двери постучался лакей и передал мне два конверта, тут же убежав обратно.
Я вскрыла первую бумагу. Черт возьми! Эти лоппогорские лорды что, так ненавязчиво занимаются государственным шпионажем?
– Что там? – полюбопытствовал Ясень.
– Пишут, что не уверены в том, что я смогу совершить путешествие в их страну в такой политической обстановке, как и привезти туда необходимый груз. И вывезти, – нахмурилась я. – Заодно интересуются, известно ли мне что-нибудь о королевском указе относительно военных мероприятий.
– Хороши пройдохи! – восхитился он. – Своего не упустят. Знаешь, а, может, оно и к лучшему. Не хотят пока сотрудничать – их беда, но в договоре этот момент прописан.
– Какой именно?
– Ну, если они по какой-то причине закрывают въезд в свою страну, то срок аренды автоматически продляется на то количество времени, которое арендатор не мог к ним попасть. За их счет, разумеется, – зубасто ухмыльнулся он.
– А они разве запретили? Пока, вроде, только намекнули.
– Вот этот намек и будем использовать, чтобы убедить их в том, что лучше дать нам бесплатных несколько недель, чем прослыть обманщиками, нарушающими условия договора. Мы же… – внезапный шум с улицы прервал его речь.
– Что там такое? – письма легли на кровать.
– Оставайтесь здесь! – бросил Ясень, вскочив и выбежав за дверь, плотно захлопнув ее за собой.
Мы кинулись к окну и увидели, как мутные серые тени мелькают за угол дома. Внезапно здание задрожало, как от небольшого землетрясения, и до наших ушей донесся приглушенный женский крик. Я распахнула окно и высунулась наружу, силясь рассмотреть что-то в начинающейся непогоде.
