боялись мы за дитяток наших крошечных, посему и гнали тебя!
— Поздно, — мужчина перевел взгляд на Дайну, шмыгающую носом.
— Как тебя зовут? — у девушки появилось странное подсознательное желание произнести фразу, включающую полное имя.
— Листоградов Иван Владимирович.
— Хорошо… Хорошо… — она быстро вытерла запястьем глаза и взяла вторую руку ясника в свою. — Листоградов Иван Владимирович, я отпускаю тебя, — Дайна поджала губы, стараясь сдерживаться и не разреветься в голос. Внезапно тело мужчины опутал легкий свет. — Да осветит Мирьяна[1] твой ясник новым Путем.
Очертания стремительно таяли и с каждой секундой пропадали вместе с сиянием. Порыв ветра всколыхнул листву и вместе со звуков ее шелеста до ушей девушки долетел едва различимый шепот: «Спасибо».
Дайна опустила потяжелевшие веки и рухнула без сознания. Максим успел подхватить ее до столкновения с землей и опустился на траву вместе с горе-ученицей.
— Просил же, блин, без обмороков! Вот спину надорву, сама виновата будет…
— Что это было? — Дарья обернулась к Мрайновым слугам, кои сами бы хотели узнать ответ на данный вопрос.
— Это новая технология! Заклинание, вернее! — Агата привлекла к себе внимание. — Очень, очень мощное. Вы это, свяжитесь с темными стражами, пусть решат вопрос компенсации за устроенный бардак. А нам идти надо, сами видите, в каком она состоянии.
— Уф, ну, поехали, — Максим взвалил девушку себе на спину, взял под колени и поперся вместе с ней до самого ближайшего места, где можно свалить на кровать незапланированный груз — квартиры подруги.
Поскольку Дайна в лучшем случае напоминала поросенка, Эмирова распорядилась отнести тушку в ванную комнату и оставить их до неопределенного будущего. Сложно с бессознательным человеком возиться, но все раны промыть необходимо. Девушке пришлось изрядно попотеть, особенно с переодеванием в свою одежду.
— Итак, — Вилен накрыл Серебрякову одеялом. — Что это было вообще?
— Вытащила неизмененный ясник и отправила к речным вратам… — Максим сидел на столе и болтал ногами. — Она — проводник. Вот о чем Безмолвный говорил. Не могут люди так делать. Даже нелюди не могут! А она, вон, может. Ишь!
— Что, завидуешь? — Агата распласталась на кресле.
— Ага, с моими-то особенностями и одной способности завидовать, пф, — юноша закатил глаза. — Но это странно…
— Подождем, пока очнется, потом будем решать, — Вилен сонно зевнул. — Кто куда, а я спать, — юноша уселся в кресло, закинул ногу на ногу, сложил руки на груди, наклонил голову вбок и мгновенно вырубился. Когда всю ночь тварочек всяких гоняешь — и не так засыпать будешь.
[1] Богиня судьбы, создательница ясников, ответственная за перерождения.
Глава 26. Проводник ясников
Дайна открыла глаза. Все тело сводило от неприятной ноющей боли, еще и голова болела. Вернее, в организме в принципе не осталось ни единой здоровой и целой части. Был бы хвост — и тот отвалился бы. Ее тихий недовольный стон при попытке встать привлек Агату, занимающуюся своими делами: сидела за столом и смотрела фильм.
— О, восстала из мертвых. Ты целые сутки провалялась.
— Сколько?! — у девушки глаза чуть из орбит не вывалились. Веда наверняка с ума сошла и успела ее похоронить несколько раз.
— Мы тофе нетофольны, — Максим сидел на подоконнике и жевал яблоко. — Как чувствуешь себя?
— Будто меня асфальтирующий каток переехал… Как же все болит…
— А ты думала тушкой своей по земле кататься бесследно получится? Мазюкалкой мажься и синяки сойдут быстрее. Хотя, ты буквально один сплошной синяк.
— Какой ужас… — Дайна задрала рукав. Руки и правда покрывали синяки, еще и пластыри, закрывающие собой порезы. — Но я справилась…
— Мягко сказано. К речным вратам ясник отправить! — Вилен перекинул ноги через подлокотник кресла и отклонился назад. Запрокинул голову назад, уперся макушкой в конец матраса и смотрел на девушку. — Ты как это сделала вообще?
— Не знаю… — она опустила взгляд. — Я вообще толком не поняла, что произошло. Эта штука же была посмертием? Или нет? Или нежизнью?
— Вредношмыги — подвид посмертий. Они не изменяются внешне из-за неправильного захоронения или типа того. Их переполняет сильная обида, преобладает детское поведение. Вселяются в какие-то предметы и начинают пакостить тем, кому хотят отомстить. Обычно шалости безобидные и люди не страдают от них именно физически. Их к черти относят. На них ставят остуду и отсылают, грубо говоря, на склад. Или ферму. Называй, как хочешь. Оттуда им не выбраться. Если опасные — их уничтожают. Суть в том, что ясник в любом случае теряет свою изначальную суть, личность и воспоминания. Остаются обида и желание отомстить.
— Я графину сообщил о произошедшем, так что тебя на ковер ждут, — Максим откусил яблоко. — Да и нас заодно… Ну в общем. Озеро нашли, мужика в нем тоже. Он утонул, а уж как и почему — никто не знает. Та хреновина — игрушка. Не самая симпатичная, между прочим. А вот тебе удалось не только ясник из нее вытащить, но еще и вернуть в первоначальный вид. И отослать.
— Я понимаю не больше тебя, — Дайна отвернулась. После вчерашней выходки смотреть на него стыдно. — Ничего путного сказать не могу.
— А придумала бы. Тебе перед дракошей нашей объясняться, а она сожрет и не подавится.
— Чисто теоретически, я могу предположить суть произошедшего, но об этом позже, подумать надо, — Вилен наконец-то сел нормально, и то только потому, что шея затекла.
— Из-за тебя меня тоже вызывают, ведь я свидетель, — Агата подперла ладонью голову.
— Сама виновата, — огрызнулась Дайна. — Если бы вела себя нормально, ничего бы не произошло.
— Никто не заставлял тебя ввязываться. Вредношмыги вообще задание не для новичков. Что и кому ты доказать хотела? Дурость свою продемонстрировать? Вышло великолепно.
— Не смей мне хамить. Если бы не я, этого несчастного человека заперли бы непонятно где и все!
— На тот момент он уже не был человеком. Раз жалеть собралась каждое посмертие — жить тебе не долго.
— Давайте хватит! — вмешался Максим. — А то подеретесь еще, я ж вас на камеру сниму и буду потом всем показывать.
Дайна отвернулась. Иногда она поражалась, как ему удается быть настолько раздражающим и в то же время умным и решительным, когда того требует ситуация. Сейчас стоит отложить на потом все скандалы, ведь предстоит разговаривать с начальницей.
— Раз очухалась — валите к себе. У меня тут не пристанище для лентяев, — Агата повернулась в кресле обратно к монитору.
— Сама ты лентяйка, — вырвалось у Серебряковой, и она поспешила прикусить язык.
— Я про них. Ты-то без сознания была, что с тебя взять? А они сожрали все продукты и ушли! Потом пришли и дожрали оставшееся.
Ушли и пришли.
