один, потом еще. Балка аж прогнулась, когда мужчина добрался до середины. Послышался треск. Вниз посыпались мелкие щепки. Мерсер судорожно сглотнул и заторопился. Мост закачался, грозясь развалиться совсем.
– Медленнее, – охнула я.
Он послушался, сбавляя скорость. Последние пять шагов растянулись на целую вечность, но Мерсер добрался до моего уступа. Вот только стоило ему ступить на скалу, мост хрустнул, и от него отвалился целый пласт досок, оставляя после себя большую дыру.
– Вот задница, – охарактеризовал ситуацию Мерсер.
Я посмотрела на Варда. Но тот не выглядел расстроенным или обеспокоенным. Прищурившись, маг широко махнул рукой, замыкая потоки чар на самих себя, и бесстрашно шагнул на мост. У меня замерло сердце. Я призвала силу, чтобы попытаться подхватить мужчину, если что. А тот шел, удивительно ловко и грациозно, не обращая внимания ни на стремительно истаивающие чары, ни на обломки, которые сыпались у него из-под ног. Мы с Мерсером, не сговариваясь, разошлись в стороны, чтобы освободить место. Вард ускорился. Мост уже рассыпался прямо на глазах. Магу приходилось бежать почти что по воздуху. Дыра была последней преградой. Вард чуть присел, оттолкнулся и перемахнул ее красивым прыжком. Я наколдовала перед ним воздушную подушку, смягчить приземление. Мост рухнул, целиком скрываясь в потоке.
– Ну вот и все. – Утер лоб Мерсер. – Теперь точно только вперед.
– Да уж.
Вард наклонился, опираясь о колени, и часто задышал. Я присела, чтобы увидеть его лицо.
– Пришлось выложиться, – кривовато улыбнулся напарник.
– Нужно устроить привал, – решила я. – Тем более, наверху уже явно в разгаре вечер.
Чтобы шум воды не мешал, мы пошли в тоннель, собираясь отойти подальше, но метров через пятьдесят очутились у развилки. И на этот раз направлений, из которых нужно было выбрать, оказалось три.
– Все, отдыхаем, – Вард махнул рукой и устало опустился на камень.
Никто не стал спорить. У меня уже ноги категорически отказывались идти, а живот сводило от голода. Не спрашивая разрешения, я схватилась за сумку Мерсера. Он единственный, кому повезло сохранить вещи, и его паек станет нашим ужином.
Ужин выходил скромным. В бумажном свертке нашлось несколько галет, пачка сухого мяса и банка каши. Стандартный набор для патрульного на один прием пищи, но нам пришлось мало того что делить на троих, так еще и оставить хоть что-нибудь на завтра. Потому что никто не знал, сколько еще времени понадобится, чтобы выбраться отсюда.
Каша с мясом, запитая обычной водой из фляжки, немного утолила голод. Мерсер расстелил свою куртку на камнях и тихо захрапел, мгновенно погрузившись в сон. Светляк почти погас. Никто не собирался поддерживать его всю ночь.
Вард тоже сбросил куртку и улыбнулся, протягивая руку:
– Иди ко мне, Гельма.
Я села рядом с ним, и маг тут же обнял меня, притягивая к груди. Стало тепло и удивительно уютно. Глаза начали закрываться.
– Выспимся как следует, а завтра найдем выход, – произнес мужчина так уверенно, что у меня никак не получилось засомневаться. – Эти шахты не слишком большие, поэтому он должен быть где-то рядом.
– Хорошо, – вздохнула я.
– Демонов роморий. Если бы не он, выбрались бы гораздо быстрее.
– Зря я жаловалась на скуку. Боги услышали и решили разнообразить мою жизнь.
– Если бы боги, – хмыкнул Вард.
Его пальцы зарылись в мои волосы, поглаживая затылок. Захотелось замурлыкать, словно кошке. Интересно, как там Майло с Пушинкой? Наверное, они единственные, кто сейчас действительно переживает за нас. Ну ничего, завтра мы обязательно выберемся.
– Гельма, – позвал Вард, когда я уже почти провалилась в сон.
– М-м-м?
– Я хочу попросить тебя кое о чем.
– Да?
– Никогда не сомневайся во мне, хорошо? Во мне и в том, что я не причиню тебе боли.
Слова показались настолько странными, что я сбросила сонливость и подняла голову. Светляк доживал свои последние минуты, но все равно получилось рассмотреть лицо мужчины и то, как он смотрел на меня. Пристально, внимательно, задумчиво.
– Что ты имеешь в виду? – спросила тихо.
– Жизнь, Гельма, – улыбнулся он. – Я имею в виду жизнь.
Я хотела было продолжить расспросы, но светляк мигнул и окончательно погас, погружая подземный тоннель в непроницаемую темноту. Поэтому ничего не оставалось, как вернуться на мужскую грудь и попытаться уснуть снова. А остальное… Разберемся как-нибудь потом.
Проснулась я от холода. Несколько секунд лежала, соображая, что происходит, потом осторожно открыла глаза. Понять, сколько времени прошло, я не могла. В тоннеле было темно и спокойно. Слышался только далекий шум воды, храп Мерсера и размеренный стук сердца Варда.
Мы лежали в обнимку на куртке мага и накрывались моей. Мужчина дышал мне в макушку, крепко прижимая к себе. Его тело было прекрасной грелкой, и я никак не должна была замерзнуть. Вот только замерзла, и этот холод был чем-то очень нехорошим.
– Вард? – негромко произнесла я.
– Да? – Он сразу шевельнулся, просыпаясь.
– Не чувствуешь ничего странного?
Напарник приподнялся. Щелкнул пальцами, зажигая светляк. Тот медленно разгорелся, освещая тоннель и спящего у противоположной стены Мерсера. Старый маг поморщился и сонно спросил:
– Уже подъем?
– Вы ничего не чувствуете? – повторила я вопрос.
Мерсер заморгал и осторожно поднялся, привычно держась за поясницу.
– Ну… У меня все дико затекло, хочется есть, но я даже выспался. А что?
Вард тоже встал и прошелся по тоннелю туда-сюда. Подарил мне вопросительный взгляд:
– Гельма?
– Я чувствую холод. Но это не холод подземелья. Такое ощущение, словно рядом нежить.
– А вот это совсем нехорошо, – нахмурился Вард. – Быстро едим и уходим.
Пока мы жевали сухие галеты, он снова достал свою карту.
– Никакой воды здесь не отмечено. Но я почти уверен, что знаю, где мы находимся. И нужно нам в левый проход.
Я всмотрелась в темноту и машинально потерла ладони. Может, у меня интуиция расшалилась, но показалось, что холодом тянет именно оттуда. О чем я не преминула сообщить своим спутникам.
– Может, попробуем пробиться через другие коридоры? – Не слишком уверенно предложил Мерсер.
– Не думаю, – поморщился Вард, рассматривая карту. – Второй проход заканчивается тупиком, третий – слишком уж длинный и извивается, как змея.
– Ладно, – вздохнула я. – Значит, идем на нежить.
Этот проход имел вид гораздо более освоенного. Нам постоянно попадались следы разработок, старые, покрытые ржавчиной
