Правда, Армону я об этом никогда не скажу.
Полежал, слушая треск поленьев и шорохи скал, открыл глаза.
— Пора.
Лось уже лежал у входа в пещеру, стреноженный и слегка оглушенный. Я одобрительно кивнул и когда Армон укладывал жертву на алтарь, вытащил свой ритуальный нож. Рубаха просохла, пока я спал, но одеваться не стал, чтобы снова не пачкать ее в лосиной крови.
— Его обязательно убивать? — у входа возникла Одри. — Нельзя как-нибудь… по — другому?
Я поморщился и даже отвечать не стал. Конечно, можно, спляшу сейчас танец с бубном, и источник откроется!
— Просто жалко его…
Она обреченно вздохнула.
— Я не заметил, чтобы ты жалела того зайца, которого ела два часа назад, — обронил, зажигая маяки. Они повисли над алтарем зелеными искрами, освещая пространство пещеры. — Убивать бессмысленно — жалко. А этот лось послужит великой цели, — я похлопал лосиную башку, — А именно спасению одного идиота — аптекаря от рук, то есть лап демонов. Этого лося, возможно, даже увековечат в анналах имперской истории. Когда-нибудь.
— Ты бываешь серьезным? — насупилась девушка.
— Иногда. Но ты не захочешь узнать, в каких случаях.
Армон вернулся, неся наши вещи.
— Лошадей заводить?
— Да, надеюсь, все влезем.
Очертил круг, используя все пространство пещеры.
— По местам, мои заклятые друзья. Если у кого есть последнее желание, не озвучивайте, умрите молча.
— Армон? — Одри вцепилась в ладонь оборотня, и он успокаивающе ее погладил.
— Лекс снова шутит, Анни. Не волнуйся.
Лантаарея с улыбкой встала с другой стороны и подала Армону руку. Я покосился на нее предупреждающе, Ланта подняла бровь.
— Ладно. Поехали. Последний Приют ждет нас.
— Звучит отвратительно, — хмыкнул Армон.
— Надеюсь, это веселое место, — ответил я и всадил нож в тушу.
И в самый последний момент, когда сталь пробила лосиную шкуру, я увидел, как мелькнуло что-то мелкое и вертлявое и черным клубком вкатилось в мой круг.
Местность оказалась густо усыпанной острыми камнями, так что, вывалившись из портала, мы издали дружный и возмущенный вопль.
— Все целы? — хрипло осведомился Армон. Мы слегка ошалело кивнули. И пока поднимались, постанывая, оборотень уже успел осмотреться. Я же, поднявшись, первым делом стал высматривать того, кто вместе с нами попал в портал.
Файер на моей ладони затрещал, заворачиваясь в огненный кокон. Селезенка умертвия, не зря мне постоянно казалось, что ощущаю чужое присутствие! Правда, назвать его человеческим язык не поворачивается.
— Кархан, или ты выйдешь, или я спалю эти кусты вместе с тобой!
Мой бывший учитель на четвереньках выполз из зарослей, при свете полной луны и моего файера он был похож на облезшего и ободранного шакала.
— Боги! Кто это? — Одри вздрогнула и отодвинулась, Лантаарея улыбнулась.
— Ее домашний питомец, — хмуро кивнул на черноволосую и погасил огонь, оставив над нами маяк. Кархан подполз к девушке, уткнулся головой в ткань подола. Я с отвращением осмотрел выпирающие ребра существа. Похоже, он бежал за нами все это время, конечно, его служение книге не позволяет ему покинуть ее. А я все думал, куда он подевался… — И если это… животное будет мне мешать, я утоплю его в этом озере. Говорят, оно бездонное и ведет как раз на Изнанку.
Кархан что-то прошипел, но отвечать не стал, и я махнул на него рукой. Сейчас больше занимало, где мы. Судя по всему, с порталом я справился, перед нами зеркалом лежало озеро. Песчаный берег густо усыпал какой-то мусор, ветки и острые камни, двигаться по которым ночью было опасно. Мы уже хотели устраиваться на ночлег, но Армон насторожился, дернул ушами.
— Дымом тянет, — сообщил он и запрыгнул на валун. Повертелся, принюхиваясь. — Точно! Поблизости жилье.
— Надеюсь, оно принадлежит очаровательной гостеприимной хозяйке, — проворчал я. Ехать верхом по камням было чревато, так что мы двинулись за Армоном, ведя лошадей под уздцы и ругаясь. Вернее, ругался я, остальные мужественно терпели.
Оборотень снова не ошибся, через сотню шагов деревья расступились, и мы увидели дом, что заставило нас заметно приободриться. Хотелось поесть чего-нибудь жидкого и горячего, а потом вытянуться на кровати. Ну и заодно расспросить местных о Пустоши.
К моему огорчению, дом более походил на крепость, и встретил нас бородатый крепкий мужик с топором в руках, а не миловидная хозяйка.
— Кто там шляется? — гаркнул он, настороженно всматриваясь за освещенную линию магической защиты. Мы с Армоном переглянулись, но ответить не успели, потому что вперед вышла Одри.
— Простите, мы хотите просить приюта… Вы позволите переночевать у вас? На берегу… холодно.
Топор мужик опустил, но лишь на миг.
— А я почем знаю, что вы люди?
— А какие еще есть варианты? — заинтересовался я.
— Кажись, правда, люди, — буркнул мужик. — Эти-то, с Пустоши так не разговаривают. Уж чего — чего, а чувство юмора у них не замечал. Заходите, чего мнетесь!
Он пошептал, снимая ловушки и оградительную линию.
— Совсем сдурели по ночам шляться? А если бы я топориком — того?
— Без топорика бы остался, — буркнул я. И без головы, добавил про себя.
Массивная, оббитая железом дверь хлопнула за нами, пропуская, и хозяин вновь установил защиту. Я уважительно присвистнул, осмотрев его руны.
— Ого, сильно.
— А то, — горделиво хмыкнул он и смерил меня оценивающим взглядом. Я — его. Мы быстро прикинули потенциал друг друга и настороженно кивнули. Бородатый был магом, светлым, и судя по выправке — из бывших ловцов. — Зовите меня Дорс.
— Вы здесь один? — спросила Одри, осматривая небольшой и довольно захламленный двор. Армон разместил под навесом лошадей.
— Нет, но сыновья спят. Ночь на дворе! — Маг остановился, уставившись на Лантаарею. Та одарила его безмятежной улыбкой. Я на миг замер, соединяя за спиной ладони. Если светлый распознает в ней артефакт… Но Дорс смотрел с откровенным мужским интересом, и я слегка успокоился. Значит, посторонние действительно видят в ней человека.
