— Привет, — сказала Сара осмотрев всех мимолетным взглядом. — Джейн, ты можешь сбросить информацию позже? Я напомню, над нашими головами ещё десятки вампиров. Убей фрика, и мы сможем выбраться отсюда.
В течение секунды я думала, что она имела в виду Зака. Он распространился еще шире перед Эбеном. — Вы не можете причинить ему боль. Он — вымирающий вид!
— Вампиры не находятся под угрозой исчезновения. — по тону Вана было ясно, что это была его жизнь и работа по исправлению этой прискорбной ситуации.
— Нет, не то, — Зак отмахнулся. — Он викторианец!
— С промытыми мозгами, — пробубнил Ван.
— Сумасшедший, — объявила Сара.
— Псевдо-антиквариат, — поправила я, вздохнув. — Зак, только потому что он знает, как делать сюртуки или что-то в этом роде…
— Он такой здоровский, Джейн! Он ходил на Великую выставку. — Всё лицо Зака горело с энтузиазмом. — И он работал в надлежащем заводе, и был подписан чтобы накопить на железнодорожные поездки, и он увидел, Брунеля, и…
— И, на случай если ты не заметил, — я прервала его, — он украл тебя.
Папа прочистил горло. — На самом деле, он этого не сделал.
— Я сказал тебе, Джейн, — Эбен прохрипел. Он поместил руки на плечи Зака и целиком переместил моего выступающего брата в сторону. — Это не было моей идеей захватить твою семью. Я пытался освободить их.
— Это правда. — Папа поднял левую руку, показывая разорванные наручники.
— Мистер Ли, кажется, изменил мнение относительно своего действующего работодателя, — сказала мама.
Я смотрела на Эбена через Сару. Руки у него были в воздухе, он не полностью игнорировал Вана и его арбалет. Он повернул голову, чтобы посмотреть прямо на меня, и это поставило его в профиль, в моей нынешней прямой видимости. То, что я могла видеть, его лицо было удивительно спокойным, с покорным видом. — Но почему?
— Джейн! — Сара сознательно отвела глаза от Эбена, рассматривая разные разделы хранения, выравнивающие комнату. — Или стреляй в него или решись довериться, но давай двигаться!
— Я голосую за первый, — сказал Ван. Зак издал вопль протеста и попытался повалить Эбена на землю, в стиле телохранителя.
Я решилась. — Все в порядке, нет! — Я вскрикнула, когда палец Вана сжался на спусковом крючке. — Я имею в виду, все в порядке, мы не будем убивать его. — Из-за этого иначе, мой младший брат превратил бы мою жизнь в сущий ад. — Не заставляй меня сожалеть об этом позже, Эбен.
Эбен, с Заком, все еще цепляющимся за его талию как белка, пытался подняться на смазанном жиром дерево, поклонился торжественно. — Моя благодарность, — сказал он, опуская руки и мягко освобождая себя от Зака. — Я докажу это, но надеюсь, позже. — Он поднял голову, изучая мой видео аппарат. — Это, между прочим, очень изобретательно.
— Спасибо. Кажется, работает до сих пор. Лили носит тоже. Был ли у тебя план, как выбраться отсюда?
Эбен кивнул. — Есть пожарный выход в коридор, который ведет к парковке. — Его губы печально изогнулись. — После этого, признаюсь, мои планы были довольно расплывчаты.
— Мы будем работать над этим. Ван, обновление вампира?
— Тем не менее он собрал их над нами. Если мы поторопимся, — Ван прервался на полуслове, поднимая голову к потолку. Ужас заполнил его лицо. — Джейн! Вентиляционные отверстия!
Все смотрели вверх. Толстый, серебристый туман начинал сочиться через вентиляционные решетки установленые в потолке. Очень знакомый тип тумана…
— Бежим! — Я закричала, срывая видео очки, в то время как первый вампир застыл. Внезапное возвращение моих собственных чувств заставило меня пошатнуться, на мгновение сбивая с толку, что заставило развернуть мои глаза. Моя голова чувствовала себя полной ос. Вампиры уплотнялись как капли дождя, падая непрерывно от потолка. Незнакомые руки схватили меня; я рефлекторно ударила кулаком прямо в грудь вампира, сокрушая его сердце, и почувствовала, что руки распались снова, когда он умер.
Суперскорость побежала по моим венам. Я развернулась, к другому вампиру и вырвала его сердце тоже. Вес рухнул на меня, когда вампир рухнул на мои плечи, но я только начала шататься, прежде чем Ван застрелил его выстрелом прямо в грудь. Эбен бросился мимо меня, бросая двух вампиров от моей семьи.
Я сделала все, что могла, спускаться вниз по родословной нет времени, чтобы рассмотреть Сару, теперь всё будет быстрее, сильнее, жестче. Даже другие вампиры, казалось медленными для меня сейчас. Я увернулась от удара, вампира который хотел оторвать мне голову, и вернула удар ему, который заставил моих оппонентов мчаться сквозь стены. Кто-то сумел ударить в мою грудь, я проигнорировала его и убил другого вампира.
Мы были обречены с самого начала, конечно.
Здесь были слишком многие из них. Я увидела Эбена исчезающего под волной вампиров которые окружили его сверху, словно это была регби схватка. Ван продолжал плавно перезагружать арбалет, стрельба, перезарядка, глаза его были плотно закрыты все время, но затем его левая рука была пуста, а второй ему потребовалось, достичь под пальто боеприпасов, они должны быть у него. Он оказался внизу тоже, и теперь было еще больше вампиров окружающих меня. Я развернулась, готовая бороться с ними всеми…
И подняла руки в воздух. — Я сдаюсь.
У вампиров была моя семья. Двое из них держали моих борющихся родителей без усилия вообще. Другие злобно закручивали руку Зака за его спиной, останавливая его. Никто не держал Сару — они не должны были. Она растянулась в своем инвалидном кресле как марионетка с обрезаными струнами, неподвижно.
В комнате вдруг стало очень тихо. Вампиры Хэйкона окружили меня на расстоянии вытянутой руки. Я слышала гром сердца моей семьи, Зак беспомощно рыдал от боли.
Каждый вампир в комнате одновременно осмотрелся, как собака, услышавшая свисток хозяина. Даже я это сделала.
Кто-то шел вниз по Родословной. Я чувствовала, как оно скользит ближе, вышагивая по моим венам. Что-то огромное и темное, молчаливое и старое…
Туман закружился вниз из вентиляторов, и застыл. И там, несомненно, стоял Хэйкон.
Он был ребенком. Просто крошечным ребенком. Не больше, чем семи или восьми лет, маленькое лицо выглядело очень торжественно, его золотые волосы, были аккуратно расчёсаны, как будто он собирался позировать для школьного фото. Суровая белизна, идеально соответствовала его шелковой рубашке и брюкам, которые делали иллюзию тепла на его бледной коже. Он выглядел совершенно невинным за исключением того, что ни один ребенок не стоял так неподвижно.
